Она слегка наклоняется и проверяет сопротивление, но его достаточно для того, чтобы я не мог войти. Я замерз. Каждая клеточка в моем теле хочет, чтобы я продвигался вперед, но мне не разрешено кончать, или это закончится для меня плохо.
— Видишь, стоп-слово тебе нужно не только, когда ты против чего-то, что я делаю с тобой. Иногда оно нужно для того, чтобы сказать, что ты больше не можешь выдержать.
Я напрягаюсь. Она пыталась подтолкнуть меня к этому.
— Я могу выдержать все, что ты мне дашь, — бормочу я, сомневаясь в собственных словах.
— Это так? Ты можешь выдержать это? — вздыхает она, откидываясь назад так, чтобы мой член скользнул в узкий вход. — Или все-таки выполнишь простые инструкции?
Я почти отключаюсь от удовольствия.
Она убийственно тугая. Хуже, чем я себе представлял. Будто весь я внутри нее, я чувствую это каждой своей клеткой. Мне ни за что не выжить. Я должен был быть осторожен с моими желаниями, но такого я не ожидал. Я никогда не хотел тех вещей, которые хотят нормальные люди.
Но я здесь с членом в ее заднице, привязанный к ее двери, лишенный контроля. Я сойду с ума.
Она слегка отталкивается, и я сражаюсь с собой, чтобы не двинуться вперед, преследуя ее, но, к счастью, это длиться недолго. Она прижимается снова, заставляя меня понять, что было бы лучше, если бы она отстранилась. Молчаливая борьба продолжается, когда она крутит бедрами, отстраняется и прижимается, а мой член скользит внутри нее. Нет. Я не могу думать об этом. Мне придется сдерживаться весь следующий месяц, если не смогу выдержать это.
— Мэгс, притормози, — задыхаюсь я.
Она не слушает меня. Мне нужно выйти. Я дергаю за веревку, но это бесполезно.
— Как это ощущается? — стонет она.
Слышать ее удовольствие волшебно.
— Мэгс, я не могу… пожалуйста…
— Ты не можешь что? — мурлычет она, двигая бедрами так, что почти прикончила меня. — Ты не можешь поверить, как это хорошо?
Я могу только хныкать в ответ.
— Это чувствуется великолепно…
На секунду я почти забылся. Но затем я думаю о том, каким долгим будет этот месяц. Вот и все, я не могу. Я должен остановить ее.
— Остановись, Мэгс, пожалуйста.
— Ты хочешь, чтобы я остановилась? — она звучит почти разочаровано, но я слышу поддразнивание в ее голосе, и знаю, что она играет со мной, и ей нравится эта игра.
— Да… пожалуйста, — я чувствую, что практически кончаю.
— Я остановлюсь сразу, как ты захочешь, — она впечатывается в меня со шлепком. — Все что тебе нужно сделать — это сказать.
Блядь.
Я не могу.
Нет.
Она неумолима.
Все внутри меня напрягается, и я не могу больше сдерживать себя.
— Спенсер, — шепчу я.
Мэгс останавливается.
— Спенсер, — повторяю я, пытаясь использовать мысль о произнесении его имени для приостановления моего надвигающегося освобождения.
Она начинает немедленно отодвигаться, но нет возможности выйти из нее, не стимулируя меня еще сильнее. Я кончу, если она сейчас же не вытащит меня.
— Спенсер, — это все, что я могу придумать, чтобы показать срочность. — Спенсер, Спенсер… ПОЖАЛУЙСТА! СПЕНСЕР!
Мэгс вытаскивает последний дюйм и поворачивается ко мне лицом. Я остаюсь дрожать, на грани оргазма, и с облегчением провисаю на веревке.
— Уилл?
Мой взгляд в ужасе поспешно фокусируется на Мэгс.
— Уилл? Ты в порядке? — Спенсер обеспокоенно кричит с другой стороны двери. Он крутит ручку, и я чувствую его попытку открыть дверь.
— Нет, нет, нет! — я кричу, пытаясь остановить его. Но он сильнее толкает дверь.
— Хренова дверь застряла, — отвечает он. — Подожди.
— Спенсер, нет! — я дергаю за веревки, так словно от этого зависит моя жизнь.
Мои возражения не были приняты во внимание, и я слышу громкий удар, когда меня отбрасывает от двери, и я с глухим стуком падаю лицом в пол.
— Что, черт возьми, здесь происходит? — требует он.
Я хочу провалиться сквозь землю. Этого не должно было случиться.
23
Суббота, 5 сентября
Мэгс
Я в ужасе наблюдаю, как Уилл падает на пол, даже не в состоянии защитить себя из-за того, как я связала его. К счастью для меня, моя юбка снова сползла на положенное ей место, но Уилл голый и лежит лицом вниз на моем ковре.
Спенсер рассматривает открывшуюся перед ним сцену, все еще с волнением на лице, потому что думал, что нам требуется помощь в какой-то чрезвычайной ситуации. Он хорошенько рассматривает Уилла, а затем отворачивается. Словно он не должен был это видеть. Отворачивается лицом к стене и смотрит туда. Я сжимаю губы. Сейчас не лучшее время хихикать.
Джаз выглядывает из-за Спенсера и закрывает рот обеими руками. По ее глазам я вижу, что она пытается пощадить Уилла и не засмеяться.
— Я могу объяснить, — говорит Уилл, его голос звучит болезненно.
Спенсер качает головой, смотря в стену.
— Нет, приятель, не можешь. И, пожалуйста, никогда не пытайся.
Джаз и я взрываемся одновременно. У нас больше опыта в таких ситуациях.
— Я думала, вы в джакузи, — хихикаю я.
— Мы вернулись за вином, — отвечает Спенсер с негодованием. Понятно, что после такого «холодного душа», он уже не особенно готов к тем удовольствиям, на которые надеялся.
— Ох.
— Ну, если я тебе не нужен, и я надеюсь, мне не нужно трахнуть тебя, я пойду, — Спенсер поворачивается к Джаз. — Пойдем, вернемся ко мне. Там менее странно.
Джаз прикладывает огромные усилия, чтобы сдержаться, и подмигивает мне, когда закрывает за собой дверь.
— Когда закончишь смеяться, как думаешь, сможешь развязать меня? — спрашивает Уилл, его лицо все еще прижато к полу.
Я встаю на колени рядом с ним, пытаясь сделать все, что в моих силах, и помогаю ему перевернуться.
— Ты в порядке?
— Ох, ага, блестяще, — говорит он с тенью юмора. Мне удается остановить смех, рвущийся из моей груди, но мне не удается скрыть борьбу со смехом. Он закрывает глаза и кивает, смирившись.
— Вот и все, старый счастливый смех. Ты знаешь, такие люди, как я, не должны изучать свои фантазии. Я сопротивлялся этому всю свою жизнь, а теперь, когда я действительно думаю «ага, это может быть круто» и пробую… Я оказываюсь вдавленным лицом в пол, с задницей на всеобщем обозрении, со всем своим грязным бельем напоказ.
Я прикрываю рот кулаком.
— В смысле, мне же это не показалось, правда? — он открывает глаза и смотрит на меня. — Спенсер пришел сюда и увидел меня таким, — он поднимает свои связанные руки.
Я киваю. Мне, вероятно, не нужно говорить ему, что и Джаз тоже.
— Просто не повезло, вот и все. Мы не могли знать, что они вернутся.
— А твой отец прошлой ночью? Просто невезение, или вселенная посылает мне сигнал громко и ясно?
— Дай-ка я развяжу тебя, — я беру большой узел, который я завязала на концах веревки. К сожалению, он так крепко затянулся от усилий Уилла выпутаться, что я никак не могу ослабить его. — Дерьмо, — бормочу я себе под нос. Я пробую ослабить веревку на запястьях и так вытащить руки. Но узел слишком велик, чтобы пройти через петлю, которую я сделала.
Типичная ошибка новичка.
— Пожалуйста, скажи мне, что ты сможешь ее развязать, — говорит он с надеждой.
— Я пытаюсь, — я продолжаю развязывать узел. — Я такая идиотка. Мне очень жаль. Я не думала, что она затянется так сильно. Тот парень рассказывал нам все о быстром освобождении, а я ничего не слушала.
— Я боролся за свою жизнь, — Уилл наконец-то смеется. — Я предполагаю, что моя жизнь закончена, поэтому не имеет значения, останусь ли я в таком положении. Я никогда не смогу снова взглянуть ему в глаза, так что ты можешь держать меня здесь.
Я хихикаю и наклоняюсь вперед, чтобы оставить легкий поцелуй на его губах.
— Но не жди, что я буду твоим секс-рабом, — он смотрит на свой член, который съежился так же, как и его эго. — Нет шансов, что у меня когда-нибудь снова встанет.
