- Ты никогда не вернешь меня, чокнутая сука! Ты травила мою маму, ты дважды пыталась убить меня, и теперь ты спелась с каким-то таким же на голову ебанутым психом и похитила мою жену! И ты думаешь, что я все еще люблю тебя!? Не будь такой тупой, это просто невозможно! Невозможно любить кого-то, кто любит лишь деньги и члены!
- Да как ты смеешь!? – взвизгивает она и этот противный голос бьет по перепонкам и вызывает лишь желание побыстрее заглушить ее. Желательно навсегда. – Я все для тебя делала! Ты только вспомни школьные годы, когда над тобой издевались все, кто не попадя! Кто потом твои раны залечивал, а?
Упоминания школьных происшествий сейчас – после того как пелена влюбленного по уши глупца спала с глаз – вызывает лишь истеричный смех, который я даже не сдерживаю.
- Ты серьезно сейчас? Это ты натравливала их на меня, а потом притворялась невинной овечкой и добренькой подружкой, а я слепой влюбленный идиот этого сначала не видел, потом не желал замечать. Ты все сделала, чтобы разрушить меня. Да вот не вышло, да? Дженн оказалась сильнее тебя, и смогла влюбить меня в себя своей заботой инастоящейдобротой, а не той подделкой, что показывала ты.
- Говоришь влюбился в нее? В эту жалкую, потерявшую работу и отношения с отцом, сучку? В сучку, что отказалась от семьи, только потому что папаша завел новую женушку и ребеночка? Завистливая дрянь хотела захапать себе все: любовь отца, которой и в помине никогда не было, известность в журнале, тебя. И что она в итоге получила? Ни-че-го. Кроме тебя. Но и тебя я заберу. У нее не останется ничего и никого, и станет лишь потаскушкой и будет раздвигать ноги, чтобы хоть как-то выжить.
- Не стоит ставить себя и Дженн в один ряд, - выплевываю я. – Ведь она умеет многое, кроме как трахаться – это ведь твое единственное умение, в котором ты просто профессионал. Она умная, целеустремленная и ей не нужны деньги, чтобы чего-то добиться. Она умеет идти по головам если ей это надо, но не так, как это делаешь ты, связываясь с преступниками и идя по пути зла. Ты и впрямь чокнулась в концы. Из-за тебя я не заметил то, насколько потрясающая у меня жена сразу. Именно из-за тебя я потерял три года, которые поистине могли стать самыми счастливыми. И если ты заберешь у меня Дженн, я сделаю все, чтобы уничтожить тебя Мелисса Уайт, потому что мне плевать на тебя. Потому что я больше не люблю тебя и никогда не полюблю. Такие монстры как ты любить вообще не умеют и любви недостойны.
- Чертов сопляк! – зашипела она, сделав наконец ко мне несколько шагов, плечи мои в миг напряглись в ожидании момента, когда эту суку можно будет схватить. – Ты смеешь обвинять меня в том, что я испортила тебе жизнь! Говоришь, что я хуже этой мерзавки, что смеет покушаться на чужих мужчин? Говоришь, что она лучше меня, меня!?
В порыве злости Уайт подходит все ближе чуть ли, не брызжа слюной во все стороны, и когда она оказывается на расстоянии вытянутой руки, я резко хватаю ее одной рукой за запястье, другой за горло. Она упирается своими тонкими, словно куриные лапки, руками мне в грудь и пытается оттолкнуть, что с ее тщедушным тельцом просто невозможно. Будто котенок танк сдвигать пытается.
Сжимаю горло сильнее, так что из груди слышаться тяжелые хрипы.
- Говори по-хорошему, где она, Уайт? Где Дженнифер!? – сильнее трясу ее, голова ее болтается, и она пытается что-то пробулькать и не оставляет попыток оттолкнуть меня. – Где?
Когда дверь в палату открывает и входит Метт с отцом я сразу отпускаю ее, отчего Мелисса валится на пол с силой хапая воздух ртом, стараясь заглотить как можно больше.
- Ну и ну, это что храбрость или тупость? – усмехается Харрисон, закрывая палату на ключ, что кажется одолжил у медсестры. – Скорей всего второе, правда мисс Уайт, вы ведь никогда не отличались умом? Ведь будь вы по умнее, то узнали бы всю ситуацию, вытащили бы всю информацию обо мне, о Редмонде. Вы что же, были не в курсе, что моя дочь в тот злополучный день разговаривала со мной по телефону и вы выложили такую нужную нам информацию?
Мелисса бледнеет и с каждым произнесенным и осознанным словом Метта ужас все сильнее просачивается на ее лицо. Губы сжимаются в полоску, глаза мечутся по палате, пытаясь найти спасительный выход, но без результатов: дверь закрыта и перекрыта двумя массивными мужскими телами, а окно в комнате вообще не открывается, а даже если бы и могло, прыгать с двадцатого этажа то еще, наверное, приключение будет.
- Не хотите ли вы ответить на вопрос моего сына, мисс Уайт? – приподняв бровь интересуется отец. – Ну потому что я бы настоятельно порекомендовал вам это сделать, потому что тогда к допросу приступить отец Дженнифер. И поверьте, то что сделал Джеймс, покажется вам раем по сравнению с Меттом. Потому что как оказывается, дочку-то он свою любит и еще как. Так что?
- Я скажу, скажу! – воскликнула она, стоило Метту оторвать спину от стены и сделать шаг вперед. – Он держит ее в своем тайном коттедже, который числится на какой-то поддельной компании с поддельными документами. Я скажу адрес, только не подпускайте его ко мне!
-Сразу бы так, - хмыкнул я, а надежда зародилась во мне, надежда на то, что мы найдем Дженни, и что с ней все будет в порядке.
Пожалуйста, боже, пусть с ней все будет в порядке, прошу тебя.
***
Дженнифер.
Я не знаю, сколько меня здесь уже держат, окон нет, а навещать меня приходят – то, тот амбал, что представился Давидом, то сам Хейли в разный промежуток времени. Дерек все еще надеется, что я сдамся и раздвину перед ним ноги, но благодаря обезболивающим и еде, которые приносит Давид силы на посещения Хейли у меня есть и каждый чертов раз, его самовлюбленная наглая усмешка сползает с губ, стоит увидеть ему мой непоколебимый взгляд и ответную ехидную усмешку.
С каждым приходом он становится все злее, все яростнее и мне даже становится страшно, вдруг не сдержится, вдруг не хватит ему терпения дождаться пока я сама «сдамся», вдруг применит силу. Брр, аж мурашки от омерзения начинают бежать по коже. Но и от холода тоже, ведь каменные стены все еще холодят кожу, и, хотя я периодически умудряюсь подняться на колени и отодвинуть спину от стены, ледяные прикосновения окружающей меня среды давят, и я боюсь простудиться. Не хотелось бы навредить малышу. Сейчас, когда его иммунитет и питательные вещества даже на первых порах зарождения зависят от меня, мне становится тоскливо, что я не могу дать ему то в чем он сейчас нуждается: тепло, хорошее правильное питание и любовь его папочки. А я уверена, Джим полюбит нашего карапуза так же сильно, как и я люблю. Что уж говорить про его бабушку и дедушку. А может даже дедушек, если он… Если он захочет, если он поможет…
- И когда же ты сломаешься, моя птичка? – злой надменный голос пронзает неожиданно, находясь в своих мыслях даже не заметила, как он снова явился по мою душу.
Хейли подходит ко мне, но в этот раз вытянутая нога его уже не пугает, он лишь хватает меня одной рукой за щиколотку, а другой за волосы и тянет с силой назад, задирая голову.
Оскаливаю зубы в ответ на его действия и со всеми имеющими в моей достаточно ослабшем теле силами пинаю его прямо в колено, отчего он приземляется передо мной на него.
- Долбанная сука! Когда же ты уже сдашься! – рявкает он и жестче дергает за волосы, практически вырывая несколько прядей. – Хотя знаешь, я больше не намерен ждать…
Вот и сбылись мои самые страшные мысли.
Нет, нет, нет, черт возьми!
Снова пинаю его, когда он вдруг начинает тянутся к моим штанам, только в этот раз куда-то в ребра. Хейли рычит и бьет меня сначала по лицу, а потом прямо в живот, вызывая у меня слезы и скулеж.
- Не смей меня трогать, урод! – отбиваюсь как могу, но даже если бы я была полна сил он сильнее меня.
- Тебе ничего не поможет, птичка, ты теперь в моей клетке! – злостно шипит он, одной рукой держа мои руки, другой пытаясь расстегнуть свои штаны, а затем тянется к моим, но ноги, что он не додумался держать, вновь прилетают ему прямо в лицо.
