- Хоть в этот раз, - слезы все-таки заволакивают глаза и перед ними все мутнее, размывается. – Хоть в этот раз выполни обещание данное маме. Позаботься обо мне… Не оставляй меня снова, папа… Нашему ребеночку нужны будут оба дедушки, раз уж бабушка у него будет одна.
Плечи его задрожали, а рука закрыла лицо, по которому бежали слезы.
- Прости меня, - он резко разворачивается и сделав два шага в сторону кровати буквально падает на колени, - прости меня, малышка, прости. Из меня никудышный отец, я так часто делал тебе больно. Прости меня, … Я так… так сильно люблю тебя.
Семейство Николсонов тактично покидают палату, давая нам возможность наконец-то поговорить.
- Прости меня, Дженни, - я прикасаюсь к его плечу, и он тут же обнимает меня, за секунду оказавшись сидевшим на кровати. – Мне было так плохо после смерти Кристин, что я совершенно позабыл о том, что не только я потерял ее. Я думал, что, если дам тебе денег и хорошее образование ты будешь счастлива. Думал, что Джеймс заметит какая ты хороша и полюбит тебя намного раньше, чем это на самом деле случилось. Я думал, что делаю это все для тебя, понимаешь? Я просто не умею выражать свою любовь.
- Ты… ты ведь больше не оставишь меня правда, папочка? Мне не нужны деньги, никогда не были нужны, только ты…
- Если ты позволишь мне остаться, то я всегда теперь впредь буду рядом, моя малышка, - папа крепче сжимает меня в своих надежных руках и укачивает, словно маленького ребенка. – Сильно испугалась, моя храбрая принцесса?
- Да, да, мне было так страшно, - всхлипываю и прижимаюсь еще ближе, пытаясь впитать в себя все тепло отцовского плеча, которое так давно не ощущала. – Я боялась, что меня не найдут, что он сделает то, что хотел. Что у меня не хватит сил сопротивляться ему. Страшно, было так страшно.
- Тшш, тише, теперь все будет хорошо, - бормочет мне на ухо, поглаживая по голове. – Теперь тебя больше никто не обидит, никто из нас не позволит. Я не кому не дам сделать тебе больно, моя малышка. Успокаивайся, давай, вот так, тебе теперь нельзя нервничать. Скоро ты станешь мамочкой.
Папа укачивает меня, а слезы и все еще не восстановившееся тело вытягивают из меня остатки сил, отчего тьма снова начала заволакивать сознание, вот только теперь не было боли, было лишь чувство безопасности и надежности крепкого отцовского плеча рядом, что не даст в обиду. Было ощущение любви и нежности. Ведь теперь у меня есть по-настоящему крепкая семья.
Эпилог
Полтора года спустя.
Дженнифер.
Исказившийся радио-няней плачь нашего с Джимом ребенка вырвал меня из мутного марева сна, от которого пот стекал по спине и вискам, и сердце заполошно билось. Кошмары о том, что случилось со мной и моей семьей все еще не покидают меня, из раза в раз возвращаясь с попытками затянуть в свои липкие страшные сети.
Лишь благодаря беременности нашим сынишки, к которому я сейчас направляюсь в комнату, и Джиму, что всегда был рядом, вытаскивал из кошмаров и успокаивал после них я смогла продержаться. Потому что по началу, когда я только вернулась домой из больницы, я боялась даже оставаться одна. И хотя я знала, что Хейли посадили, а Уайт упекли в психиатрическую клинику, легче мне от этого не становилось, ведь мало ли сколько у этих психов таких же знакомых.
Со временем все стало налаживаться, с каждым месяцем, что рос живот и ребеночек развивался здоровым и крепким, тревога все реже посещала меня, пробудившись лишь с небольшой послеродовой депрессией из которой меня достаточно быстро вытащили. Но кошмары до конца так и не ушли. Психолог говорит, что они могут так и не уйти до конца. Многие люди пережившие подобное живут с этим. Да, им сложнее, но, если есть кто-то рядом, становится проще.
Кажется, мне и впрямь повезло, что у меня теперь есть такая крепкая семья. Отец каждые выходные приезжает навещать внука, привозя с собой все больше новых игрушек. Элизабет посещает нас чаще, помогая мне с делами по дому и уча, как правильно заботится о детях, Редмонд заглядывает раз в три дня и также, как и отец частенько приходит в выходные.
- Тшш, ну чего ты, маленький? – поднимаю нашу крошку, что смотрит на меня своими серыми глазками, на руки и приглаживаю черный пушок волос – ну вот вылитый папочка. – Что случилось? Проголодался? Или приснилось чего?
Проверяю подгузник – чистый, да и кушать ему еще рано, уснул ведь всего тройку часов назад. Начинаю осторожно укачивать маленького Майкла и мурлычу тихо колыбельную, которую мне раньше пела мама, и постепенно глазки карапуза закрываются, и мягкое сопение разносится по комнате. Аккуратно укладываю Майки обратно в кроватку и ласково целую в лобик.
- Пусть больше плохие сны не беспокоят тебя, мой малыш.
Прикрываю дверку в детскую и шагаю на кухню.
Часы показывают четыре утра, и я знаю, что вряд ли снова усну, а будить Джима своим кручением в кровати не хочется. Ему вставать через два часа, так как к восьми надо быть в офисе – приедут какие-то важные заказчики и нужно быть собранным и выспавшимся.
Но зайдя на кухню я встречаюсь с заспанным взглядом серебристых глаз и уставшей улыбкой. Костыли видимо остались в спальне – он теперь дома не пользуется ими, учась ходить без них, а я даже не заметила, как он прошел мимо детской. Чайник уже практически вскипел.
- Иди ко мне, маленькая, - он раскрывает объятия, и я тут же шагаю в них.
Крепкие сильные руки обнимают за талию, прижимая к горячему телу, нос утыкается мне в висок, дыхание обжигает щеку.
- Тебя разбудил кошмар или наш капризный Майки?
- Все вместе, - бурчу я, кутаясь в его руках, словно в большом плюшевом пледе. – Но и Майки и кошмары все реже просыпаются.
- Это хорошо, - трется слегка щетиной о макушку и двумя пальцами отрывает мое лицо от своей груди и заглядывает не то что в глаза, в самую душу. – Не стесняйся будить меня, если тебе снова приснился плохой сон или ты совсем устала и не можешь справится с Майклом. Я рядом с тобой. И я буду поддерживать и помогать тебе. Ты понимаешь это? Не надо тащить все на себе. Если я не до сплю несколько часов – ничего не изменится. Потому что сон не играет никакой роли на моей работе, я могу сосредоточится даже если поспал всего часа три от силы. Я не хочу, чтобы ты истязала себя, чтобы ты снова погрузилась в депрессию. Тебе это не идет. Да и мне нужна жена, а Майки мама, которую он очень любит. Так же, как и я.
- Я тоже тебя люблю, Джим.
- Да, я знаю. А теперь давай-ка мы лучше пойдем в кроватку и попробуем поспать, да? У тебя совсем глазки слипаются. Все хорошо?
- Все хорошо.
Улыбаюсь я и верю в это всей своей душой.
Все у нас будет хорошо, потому что семья необычно крепкая, мы через столько всего прошли, чтобы наконец стать счастливыми. Годы ненависти и безразличия, тяжелый год из реабилитации и проблем с семьей, отравление Элизабет и арест Редмонда, мое похищение, а затем долгие и выматывающие суды над Хейли и Уайт.
Мы все это прошли.
Мы вместе.
Ничто нас больше не разлучит.
Да, порой будет не просто, ведь кто-то вообще живет идеальной жизнью? Нет, конечно.
Будут и ссоры, и недопонимания, и беспокойство за Майки, и примирения жаркие конечно тоже будут, и забота с поддержкой. Ведь наши судьбы уже настолько сильно переплелись между собой, что не разъединить, не разорвать. Мы крепко накрепко связаны.
И мы любим.
