раз я не собираюсь!
Вроде и шучу, и не шучу. Подхожу и обнимаю его, крепко-крепко, как тогда, когда он вернулся ко мне.
- Я записалась к врачу. Не хотела говорить пока, но ты из меня всю душу вытряс. Хочу узнать то, что думала не захочу узнавать детально, потому что смирилась с исходом. Последствия выкидыша. Причины бесплодия. И прогнозы. Сильно не радуйся, скорее всего там просто лишний раз скажут, что все плохо и что вообще нормальным людям двоих детей достаточно для того, чтобы жить счастливо до пенсии. И я благодарна за своих пацанов.
- Стась, то что я хочу и сможем ли мы, это разные темы. Никаких детей, у нас уже два парня, - как-то напрягся, а потом вжал меня в себя. - Я изначально хотел пацана и дочь, ещё тогда просто не рискнул тебя шокировать больше, но живая ты мне нужнее.
- Ну, умирать я не планирую, - тут же глажу его потому что чувствую, как сильно он сжался и напрягся, и могу понять почему. - И поверь мне, никаких жертв в ущерб своему здоровью не будет. Я слишком сильно люблю тебя, чтобы тебя оставить. Ты без меня в пацанами не справишься, - улыбаюсь, кусая его за нос легонько. - Но от информации вреда не будет. Я же врачей боюсь, ты должен помнить. А пора не бояться, а дружить с ними, и знать что происходит в моём организме. На мне итак слишком большая ответственность - трое моих мужчин и целый скалодром поднимать надо.
- Знаешь, как бы хреново не началось наше знакомство, дали бы шанс, прошел бы тот путь заново. Я не о том, что умер бы, нет, - смеётся, - о том, что разбудить в тебе ответные чувства и желания. Влюбился же как пацан, а повел себя как животное, забывая, что предо мной девочка. Скотина, этого не отнять, но ты бы только знала, что я чувствовал в тот первый раз.
- Что ты чувствовал? - мягко улыбаюсь.
Я готова слушать это вечно, кажется. Как-то непрошено вспомнилось, как я вывела Вартана, заставляя вспоминать и рассказывать, как Илья любил меня, и что им про меня говорил. Гур вообще любил эти истории. Мне кажется, что он сыграл ключевую роль в возвращении Ильи ко мне, потому что с самого начала болел за нашу пару.
- Что хочу, чтобы эта маленькая девочка с испуганными глазами не боялась меня, чтобы поняла, что она нужна большому и грозному мужчине. Хотел видеть страсть в твоих глазах, желание не только подчиняться, но и требовать свое. Но все пошло не по сценарию из-за моей идиотской идеи фикс на счёт девственности. Лучше бы ты в ту ночь кусалась и визжала, любовь моя.
Горько улыбнулся, прижавшись лбом к моему лбу.
- И тот долгий путь к твоему телу меня убивал, убивало то, что я, с моим огромным опытом, не мог завести тебя.
Я слушаю его откровения слишком внимательно. Любопытно заглянуть в эту взрывную голову и увидеть ту ситуацию его глазами. Понять его ход мыслей и логику.
- Ты мог завести меня, но ты упускал из виду один ключевой момент: женщины любят ушами. Мои уши же слышали только мачизмы вроде «сексом мне есть с кем заниматься», «наиграюсь и выброшу» и прочую ересь, которой, как я теперь понимаю, ты пытался скрыть, что влюбился, как мальчишка, и не так уж я тебе и нужна вообще. А я воспринимала это буквально, потому что у меня не было оснований этому не верить на тот момент. Моя психика была в темном месте, и мне трудно было поверить в то, что кто-то в принципе способен меня любить. И ты легко смог заставить меня поверить, что едва меня переносишь и...
Я широко ухмыляюсь, вспоминая и понимая косяк своего негативного восприятия.
- И именно поэтому летишь ко мне прямо с работы, чтобы поскорее взять, потому что ненавидишь, да, - смеюсь и закрываю лицо ладонью в знаменитом жесте осознания своей собственной глупости. Смотрю на него с любовью и огромной нежностью, провожу по скуле пальцем, - я очень боялась влюбиться в тебя, потому что боялась, что мне будет больно. Дурочка. Больно мне было только без тебя. И честно? Меня гораздо больше ранило твое безразличие после возвращения, чем то, что ты не был нежен, лишив меня девственности. Твой безразличный и презрительный взгляд перенести было тяжелее, чем жёсткий первый секс.
Он как-то невесело засмеялся, сжимая мое лицо ладонями.
- Приезжал каждый день и драл тебя, как суку, потому что не мог уже других. Блять, это пиздец какой-то был. Ты послушная, как кукла, я это неавидел, мне хотелось схватить тебя за волосы и заставить говорить мне слова, как ты меня любишь. Нужно было, может быстрее лёд тронулся, а я не сходил с ума, зная что приду, а там ты на простынях в сексуальном белье и ни капельки не влажная. Я бесился, злился на себя. Едва в дурку не загремел.
- Ну, конечно послушная, стоило рот открыть, кое-кто сразу угрожал вернуть папочке, - ухмыляюсь. - А я уже тогда не готова была тебя оставить, моя первая любовь. Моя первая любовь, мой первый мужчина, отец моего ребёнка, видишь, ты у меня почти везде первый. Только мужем будешь вторым, и поделом тебе, чтоб не зазнавался.
- Главное чтобы последним, любовь моя. И, думаю, нам пора домой, иначе буду тебя здесь трахать ещё до вечера. Ты же знаешь, что сейчас пик моего недотраха.
- Я думала за две недели пик сошёл, - делаю притворно большие и испуганные глаза. - Поехали домой, я соскучилась по своим пирожочкам.
Вартан
Смотрю, как уезжают машины и осознаю, что конец. Один взгляд Ильи дал понять: убью, только рыпнись. Думал, что убьет, как только появится в стенах моего дома, но не сделал это. Зря. Так мой мозг быстрее бы закрыл гештальт. Сейчас же руки трясутся. Этот дом и нахуй никому не нужен. Мне он не нужен.
Гур на кухне мутит кофе. Я брожу по первому этажу словно привидение. Слышу шаги сына, голос жены, смех, их игры. Нет. Это сумасшествие. Этого всего у меня больше не будет. Только воспоминания. Сам виноват. Никто не заставлял трахать Любу, когда любимая женщина переживала потерю ребенка. Сага. Он не так прост,
