Смахнуть подступившие слезы. Выдохнуть сгусток горечи. Подавить вопль.
Всё ведь знала.
И все равно хочется выйти на улицу и закричать. Оглушительно.
«Изучайте — я есть прямое доказательство того, что безупречная внешность и финансовое благополучие не стоят в одном ряду со счастьем! Не обеспечивают беззаботное существование. И уж тем более…не гарантируют любовь того, по кому ты сходишь с ума!».
Эмили прерывает внутренний монолог. Нельзя. В жалости к себе легко погрязнуть, лучше этим не увлекаться.
Но как же хочется иногда сдохнуть… Превратиться в ничто…
* * *
Амина была в бешенстве. Вот уже второй день все шло наперекосяк. Вчера что-то напортачили в гарманже*, в результате неправильного охлаждения какая-то часть продуктов была испорчена. А сегодня к вечеру очередной «енот»* вывел ее из себя своей бестолковостью.
— Еще один косяк — кокушки твои на зенки натяну.
Эмили проходила мимо фееричного представления, услышав зловещую угрозу. И резко сменила направление, подступив к бару с тихим вопросом:
— А что она сказала только что? По контексту догадываюсь, но не очень уверена…
— То самое, — усмехается бармен Егор, — яйца на глаза натянет, если доведут.
— Да, она может. С таким-то словарным запасом!
Девушка прикусывает губу, чтобы не рассмеяться. Не хватало еще привлечь внимание фурии и попасть под раздачу… Тихо ретируется и возвращается к своей стойке.
Телефон вибрирует, и она открывает полученное сообщение:
«Заберу тебя после работы».
Смотрит куда-то наверх довольно дезориентировано, словно изучает потолок, и обреченно вздыхает. Два дня получалось благополучно избегать Марселя, но это не могло длиться вечно. Как и обещала, позавчера поехала к родителям, даже заставила себя перекинуться с отцом парой фраз. После визита в отчий дом в квартиру Эмили вернулась глубокой ночью, заранее оповестив любимого мужчину, что её ждать не следует. А вчера девушка после работы неожиданно поехала к Ивете, узнав, что Давид очередной раз укатил в командировку. Просто хотелось побыть с сестрой, даже не говорить, а находиться рядом. С ней совсем не просто, нужно подбирать слова, чтобы не задеть случайно.
Она ломалась. Эмили чувствовала, что осталось совсем чуть-чуть. Ивета гасла. Ранее яркая и эффектная, душа любой компании, безупречная и обаятельная, сейчас сестра походила на унылую серую биомассу, которая вот-вот сойдет на нет. И как ей помочь, никак не понимала. У самой в душе сущий ад. Но именно она и знала, как это происходит — когда внутри постепенно выжигает всё светлое, оставляя за собой пустынное полотно… И хотелось хотя бы банальным присутствием дать понять, что ее любят и поддерживают. Семья очень важный фактор в жизни человека…
А сегодня уже не отвертеться от общества Марселя. Наверное, за последние месяц-полтора они впервые не контактировали так долго — пошли третьи сутки без поцелуев, объятий, да еще и каждый спал в своей постели.
«Интим не предлагать. Нынче сии услуги не в почете».
Отправив ответное сообщение с тонким намеком на деликатные обстоятельства, Эмили отложила смартфон. Хотела бы она найти логику в своих действиях и объяснить хотя бы себе, почему сейчас нет желания его видеть? Почему свербит внутри всё сильнее и сильнее? Надоедливая щекочущая боль набирает обороты. А когда она видит Аргама Никогосовича, становится ещё хуже. Мало того, что они с сыном безбожно похожи внешне, так еще и человек он замечательный. Добродушный, внимательный и очень располагающий. А Эмили смотрит на него и испытывает с трудом преодолимое желание извиниться за то, что настойчиво соблазнила его сына. Смешно. Просто смешно. Откуда это чувство жгучего стыда, если до этого считала, что во всём права и не делает ничего предосудительного?
Может, всё так скверно совпало, наложенные друг на друга события привели к этой апатии? Мамино разоблачение, разговор по пути на работу, мать Марселя, их поездка за подарком будущей невестке… Острая колющая безысходность и мысль, бьющаяся набатом, — ей никогда не стать частью этого мира. Этой семьи… Красивая статная женщина не отправится в свой любимый ювелирный салон покупать ей украшения из белого золота, потому что оно идет Эмили…
Выдохнуть. Приказать этому противному голосу заткнуться. Вдохнуть.
Улыбнуться прибывшим клиентам и проводить их в зал. Забыться. Хотя бы на короткий промежуток времени. Набраться сил перед встречей с ним.
Потому что надо быть именно сильной. Ничего лишнего. Это ни к чему.
Их век и так скоротечен.
* * *
Ближе к полночи знакомый внедорожник уже ждал её на обочине чуть дальше от ресторана. Эмили просила не парковаться у заведения, эта демонстрация ни к чему. Заняв пассажирское кресло, девушка повернулась к водителю и выдала тихое:
— Привет.
А у него глаза сегодня больше янтарные — без привычных оттенков зелени. Они похожи на осень. Навевают грусть. Странная ассоциация.
Потянуться бы… Обнять. Прижаться к губам. Сердце щемит от переизбытка любви. Наказание ли или всё же дар — любить вот так заветно?..
— Ну, привет, моська глазастая.
По тону Марселя не очень понятно, в каком он настроении. Коротко кивнув, отводит внимательный взгляд на дорогу и заводит двигатель. Отчего-то становится совсем печально. Ждала другого, может? Что её загребут в стальные тиски, скажут, как скучали? Ха. Это песня твоя, Эмили. Авторская. Мужчина рядом её петь не станет…
— У тебя красивая мама. Очень молодая и миниатюрная. С трудом могу представить, что она родила…тебя.
— Это ты ещё не видела старшего брата.
Марсель остановился на светофоре, произнося эту фразу.
И Эмили вдруг захотелось завопить.
Да! Не видела! А что я видела?! Что я о тебе знаю?!
Девушка смотрела перед собой на расплывающиеся пестрыми огоньками ночные улицы и пыталась напомнить себе, что она — лишь гость в его жизни. И требовать чего-то не имеет права. Ведь он и так…поддался ей.
Жутко хотелось танцевать. Сублимировать эту разрушительную энергию, скапливающуюся внутри. Хотя бы полчаса.
— Я хочу в «Контакт». Сейчас. Пожалуйста.
— Он закрыт, Эмили. Я же говорил, там ремонт.
— Тогда в другое место. Без разницы.
Голос ее был странным, будто балансировал на грани приказа и слезной мольбы. Сердце колотилось в ожидании его реакции, заставляя чувствовать удушающую тесноту в груди. Доза адреналина, эйфории и свободы от обстоятельств — ей это срочно нужно.
Кажется, он считал ее состояние. Потому что через пять минут, проведенных в девственной тишине, они остановились у входа какого-то неизвестного ей заведения.
Эмили возликовала и бросилась прочь, даже не удосужившись дождаться Марселя. Будто закрытое пространство просторного салона душило ее. Парадокс. Дверью хлопнула несвойственно громко. На эмоциях. Как в бреду, ворвалась в темный коридор, стаскивая с себя пальто. А потом юркнула в самое пекло — туда, где сосредоточилось огромное количество людей, чьи тела вразнобой двигались под клубную музыку. Дрожь предвкушения прошла по позвоночнику.
Девушка подошла к бару, игнорируя заинтересованные взгляды. Кивнула бармену и сделала заказ:
— Самый крепкий коктейль, пожалуйста.
Поместив вещи на соседний стул, она огляделась. Что-то долго он паркуется.
Композиция сменилась, Эмили прикрыла глаза и стала тихонько покачивать головой в такт, постепенно заражаясь атмосферой. Рядом глухо звякнуло дно стакана при соприкосновении со столешницей. Она повернулась и распахнула веки, уставившись на небольшую емкость с красной жидкостью внутри. Напиток был затейливо украшен долькой и кожурой лимона.
— Грех не угостить такую красавицу, — томно произнес кто-то сзади.
— Грех ее угостить, — возразила девушка, даже не обернувшись. — Красавица не одна.
— Да? А с кем?
Собеседник явно пытался понять, где ее спутник. Видимо, подозревал во лжи. Ей было плевать. Эмили потянулась к алкоголю и поднесла его к губам. В ноздри ударил специфический тяжелый запах. Ничего крепче вина она раньше не пила. Но сейчас очень хотелось вырубить сознание. Но вывезет ли организм это пойло?..
