Нет, он точно над ней издевался!
Эмили раздосадовано фыркнула и вскочила, намереваясь покинуть общество глумящегося мужчины. Но тот одним резким движением надавил на её плечи своими огромными ладонями, заставляя вернуться в исходное положение. На гладковыбритом лице блуждала снисходительная улыбка:
— Ладно, давай по порядку.
Вот уж спасибо!
— Ты пошла танцевать. А потом…спустя целых две минуты…отключилась.
Повисла тишина.
Девушка опешила. Его глаза смеялись!
— Серьёзно?
— Эмили, скажи мне, ты чем думала, когда вливала в себя эту бомбу?.. И наверняка на голодный желудок.
Она промолчала, потупив взор в недопитую чашку.
— Это один из самых убийственных коктейлей. Мягко идет и беспощадно валит с ног. Зачем тебе эта демонстрация? Чего ты добивалась?
— Видимо, именно этого я и добивалась. Вырубиться, забыться, — пробубнила Эмили, глядя себе под ноги. — Как я отключилась?
— Это самое интересное, — подхватил он, ухмыльнувшись, — осчастливила какого-то парнишку, повиснув на его руках. Он чуть не умер от экстаза, бедолага. А когда я тебя от него оторвал, почти плакал от разочарования.
И ведь не распознать — злится Марсель или нет? Тон его достаточно миролюбив, но вещает он не особо правильные и приятные новости.
— А в машине ты внезапно проснулась и добродушно махала всем водителям, проезжающим мимо. Открыла окно и пела. Попыталась выйти…на ходу… Душа, видимо, требовала танцев на дороге, которые в клубе не состоялись в силу превышенной дозы алкоголя в крови. А когда я заблокировал двери, назвала очень нехорошими словами, которых приличные девушки знать не должны. Угрожала, но это тебе быстро надоело, ты перешла к действиям, и мы снова чуть не попали в аварию. Думаю купить детское кресло твоего размера и приковывать во время поездки к нему — для безопасности и своей, и окружающих.
Эмили втягивала голову в плечи всё сильнее и сильнее. А последняя фраза заставила её помрачнеть. Смущение от собственного поведения приобретало необъятные размеры. Кто бы мог предположить, что она на такое способна…
— Разве от одного коктейля возможно так опьянеть? — всё еще не может поверить, с надеждой взглянув на него.
Марсель вскинул брови и подался вперед.
— Эмили, люди пьянеют и от пары глотков шампанского. У каждого организма свои пределы. А ты приговорила адскую смесь, будучи неопытной и голодной. Чего тут удивляться?
— Не знаю, — вновь растерянно, — не ожидала такого эффекта. Мне просто хотелось расслабиться.
— Так ты и расслабилась…
— Прости.
Их глаза встретились. Её — виноватые, беспомощные и искренне извиняющиеся. Его — понимающие, принимающие и немного насмешливо взирающие на собеседницу.
— Считай, боевое крещение пройдено. Только в следующий раз проконсультируйся со знающими людьми, с чего начать просвещение трезвенника.
— Не думаю, что следующий раз будет. Мне не понравилось быть пьяной. Отсутствие воспоминаний раздражает и наводит на мысли о неадекватности.
Ей неловко. Появляется потребность куда-нибудь деть руки, спрятаться от обжигающего мужского взгляда, переварить случившееся. Она чувствовала, что Марсель деликатно промолчал о самых ужасных моментах. И о том, что кричала в подъезде…
Как же ты докатилась до такого, Господи?!
Эмили встает, убирая чашки в раковину, и открывает воду, намереваясь помыть их. Застывает, когда горячие объятия настигают её буквально через пару секунд. Это…как вернуться домой. Блаженно закрывает глаза и откидывается спиной на него.
Скучала. По мощи, по спокойствию, по теплоте его ладоней. Всего три дня не ощущала этого. Что же с ней будет, когда их связь прервется?..
— Я задаюсь вопросом, Эмили, что же тебя привело к такому состоянию?.. — тихий вопрос у самой мочки уха. — Где и когда тебе навредили?
— А я задаюсь вопросом, когда же ты меня поцелуешь?
И развернулась прямо в этом кольце, подняв к нему ищущее лицо.
И снова его непроницаемый взор. Слишком серьезный и сосредоточенный.
Многоточия между ними всё копятся и копятся…
Эмили привычно тянется за лаской.
Она не хочет откровений. Только прикосновений, которые приносят облегчение…
* * *
Инцидент был предан забвению. Вопросы больше не задавались, потому что ни Марсель, ни Эмили не были настроены на обнажение души. Будто оба спрятали настоящие чувства в коконе глубоко внутри и питались лишь внешними эмоциями — близостью и бессменной страстью. Взгляды становились пронзительнее. Молчание — тяжелее. Поцелуи — отчаяннее.
Девушка окончательно приняла тот факт, что обременять их отношения, проходящие преимущественно в горизонтальной плоскости, серьезными признаниями не стоит. И откинула куда-то боль. Заперла её где-то далеко под семью замками, стараясь наслаждаться обществом любимого человека без грусти. Разрешила себе быть легкой и непринужденной. Готовила ужины, ждала его, развлекала историями из их с Лео и Тиной жизни. В общем, стала «удобной» любовницей для взрослого мужчины. Который подхватил эту игру, не возражая по поводу такого амплуа девочки-припевочки.
О том, насколько это больно, Эмили подумает потом. Когда он уйдёт из её повседневности. Осталось не так много, она знала. И растрачивать это время на тоску и мрачное существование не хотелось от слова совсем. Это ведь лучшие дни — дни, проведенные с человеком, по которому сходишь с ума. Одно из самых ярких событий, что будут вспоминаться в дальнейшем чем-то сродни благословению.
Она верила, что выживет. Соберет осколки разбитого сердца, неуклюже склеит его и зашагает дальше.
А пока надо было готовиться ко дню рождения Марселя. Подарок ждет давно. Изящная и очень хрупкая вещица, сделанная на заказ по задумке девушки. Главное, чтобы ему понравилось. Со слов самого именинника и причитаний его отца, данное событие много-много лет не праздновалось. Дата была круглой — тридцать пять, но мужчина наотрез отказывался как-то отмечать её. С волей его приходилось покорно мириться. Хозяин — барин.
И поэтому Эмили решила сделать сюрприз, появившись у него в квартире прямо в полночь. Заранее сочинила небылицу, что два дня будет находиться у Иветы, чтобы скрасить одиночество сестры, чей супруг зачастил кататься по командировкам. И даже честно пробыла у неё одну ночь. А следующим вечером вернулась домой, не включая света в комнатах, дабы не быть разоблаченной, провела несколько часов в ванной — сначала нежилась в ароматной пене, затем долго подготавливала себя ко встрече. Пилинги, маски, кремы, лосьоны… Новое соблазнительное белье, провокационное платье, красивые туфли, подходящий макияж… Юная обольстительница осталась довольна результатом, когда взглянула на свое отражение в зеркале. Без десяти двенадцать она вышла из дома, с благоговением держа в руках коробку, перетянутую бантом, и телефон, чтобы не пропустить момент.
Девушка медленно поднималась на нужный этаж, не переставая предвкушающе улыбаться. На последних ступенях остановилась и мечтательно оперлась на перила, представляя, как Марсель удивится, ведь он не ждет её. Совсем как пять лет назад… Но с иным исходом. Пальцы подрагивали от нетерпения обнять его и проникновенно поздравить. Мужчину, чье существование само по себе было для Эмили подарком. Её сокровенная любовь. Непрошеные непостижимые чувства. Сладость, мука, рок, наитие… Всё это — он и только он…
Где-то в подъезде шумели редкие жильцы, возвращающиеся домой. «Асансёр» исправно служил немногочисленным пассажирам. Тихо позвякивали ключи и отворялись чьи-то обители.
Эмили постоянно поглядывала на экран, отстукивая шпильками какой-то незатейливый ритм. Осталось совсем чуть-чуть…и она увидит изумленное лицо, на котором потом иронично сверкнет улыбка. Покорившая её когда-то на свадьбе сестры…
За минуту до предполагаемых событий лифт остановился на девятом этаже. Из него явно вышло несколько человек, приглушенно перешептывающихся. Что-то зашуршало, шаги прекратились.
Находясь в эйфории, девушка не обратила внимания на происходящее. Ей не видно было ничего, поскольку прибывшие скрывались в левой части лестничной площадки, а она — в правой, почти на уровень ниже.
