смотрим на такие мелочи.
— Я знаю, ты думаешь, в моей голове сквозит, но Коля по погоде одет, — посмеивается над собой и надо мной. — Резиновые сапожки, курточка, помнишь, мы ему покупали на прошлых выходных? На всякий случай дождевик положила в рюкзачок, вдруг их на прогулку выведут.
Смотрю на Машу, стараясь улыбку скрыть.
В том, что она прекрасная мама, у меня нет сомнений, и никогда не было.
— Вообще-то, девушки, у которых сквозит, самые привлекательные в глазах мужчин.
— Да ты шутишь, — Маша всем корпусом ко мне разворачивается. — Нет, правда, Сереж, ты серьезно?! — ей не на шутку становится интересно.
Едва сдерживаясь, киваю.
Я доволен теми изменениями, что в ней вижу. Глазки стали гореть.
После того, как Маше стало необходимо несколько раз в неделю появляться в офисе фирмы, на которую она работает, сын начал ходить в частный детский сад. Привыкает мужичок потихоньку. У Маши появилось немного времени на себя. Раньше она не соглашалась отдавать Колю в лапы посторонних людей.
— А зонт? Зонт Коле дала? — будто бы спохватываюсь, встраиваясь в плотный трафик.
Бросив на Машу мимолетный взгляд. Замечаю, как она спохватывается. Размышляет, надо ли было?! За ней наблюдать в такие моменты одно удовольствие.
— Да шучу я.
Ни к чему мелкому зонт в такую погоду в детском саду. Сомневаюсь, что его воспитатель захочет выходить с восьмью спиногрызами погулять.
Делаю обогрев сильнее. У Маши зубы стучат, не хватало только того, чтоб заболела.
— Я когда из дома выходила — солнышко светило, — бормочет она, доставая из сумочки салфетки.
Быстро приводит себя в порядок, глядя в зеркало. Убирает лишнюю воду с лица и волос. Достает расческу и спешно укладывает прическу по новой.
— Естественно. Мы же до сих пор по тучам на небе погоду определяем, — беззлобно шучу, Маша тут же подхватывает.
— Уверена, это ты всё подстроил. Скакал по балкону с бубном. Наверняка…
— Как и всегда, — усмехаюсь.
Последующие полчаса так и подкалываем друг друга.
Не знаю как Маша, но я вспоминаю совместно прожитые годы. Мы часто с ней посмеивались и над самими собой, и над другом. Чем больше проходит времени, тем тяжелее понять, как так вышло, что мы всё испортили.
Время прекрасно подтирает воспоминания.
В последнее время мы не ругаемся, и неприятные моменты растворяются в памяти. Есть и обратная сторона. В момент ссоры тяжело с ходу что-то хорошее вспомнить. Негатив притягивает негатив.
Она достает из сумочки телефон и начинает крутить его в руках.
— Мне перевели деньги. Остаток суммы за проект, — начинает издалека. — Как ты смотришь на то, чтобы мы с Колей съездили ещё разок в Черногорию? Мне очень понравилось, когда мы с Ярой были.
— А я против могу быть?
После отдыха она вернулась восторженная. Эмоции били так, что не удержать. С Машей так каждый раз после путешествий. Италия. Испания. Франция. Ей всегда и везде нравилось. Но тут что-то новенькое. После того, как ей заплатили за проект, разработанный для Алеевых, Маша решила копить. А тут… Наконец-то, что-то для себя сделать захотелось?
Дело далеко не в деньгах. Оплатить их с Колей отдых я могу в любой момент. Тут другое. Её желание жить меня радует и обнадеживает.
На её долю и так очень много проблем выпало за последнее время.
Корченный Маркуша красавчик с перекошенным лицом, находящийся под следствием. Мама… моя дорогая Наталья Леонидовна… Отдельная тема. Недавно она засветилась за границей. Оказалось, что чисто случайно её выпустили из страны, опрометчиво и случайно забыв проставить в базе отметку о розыске, или же удалив её, но уже не случайно.
Это, конечно, личные счеты, но я бы эту женщину лично в адов котел запихнул.
Остаток пути она щебечет, обещая с Ярой поговорить насчет отпуска очередного.
— Не выходи из машины, — предупреждаю Машу, когда мы останавливаемся рядом с домом, где детский сад располагается. — Заберу Колю и вернусь.
Маша, к счастью, не спорит. Как только выхожу, впивается взглядом в экран телефона.
У нас с сыном меньше десяти минут уходит на то, чтобы собраться и спуститься. Он с важным видом держит одной ручкой зонт, второй кожу моей шеи. Схватился мертвой хваткой и держит так, будто от этого как минимум чья-то жизнь зависит. Ещё и скребет ноготками по одному и тому же месту.
— А мороженое можно? — спрашивает у меня сын.
Как они такими хитрыми становятся? Мама ему не разрешит и, он это знает. А подставить меня — запросто.
— У мамы спросим. Но, мне кажется, не стоит, сынок. Холодно. Дождь пошёл сильный. Мама промокла вся. Ей точно нельзя есть холодное, а дразнить…
— Не хорошо, — заканчивает за меня мелкий.
Целую его в висок.
В груди начинает давить неприятно.
Как бы у нас с Машей ни складывались отношения, виделся с сыном я регулярно. Хотя бы один день в неделю он со мной проводил. Надолго я из его жизни не выпадал.
А как будет с Иженой?! Этот вопрос не дает мне покоя на протяжении последних восьми месяцев. Загоняюсь я конкретно. Именно этот вопрос меня волнует больше всего.
Что делать с девочкой мне и так представляется плохо. В шутку, стараясь приободрить, Яра предлагает мне на Марьяне поучиться заплетать косы, уверяя, что Рус отлично справляется.
Он может и отлично, а я?!
Это тяжело, тяжело понимать, но многое уже упущено. Наверстаю ли я? Сомневаюсь. Колю я впервые взял на руки в первые минуты жизни. А с дочкой уже целая пропасть. А если брать в расчет наше с Сафи общение… Полный мрак.
Мы с Сафи сделали друг другу чертовски больно, но малышка в этом не виновата.
Как так вышло, что один единственный раз в моей квартире оказалась посторонняя баба и именно в этот момент приехала Саф рассказать о беременности?! Злой рок, или судьба, но простить себя, что не удержал её тогда. Дело не в любви, а в чувстве вины. Неприятно осознавать, что в очень важный жизненный момент, когда требуется поддержка, ты больно делаешь человеку, оставляя его один на один со своими страхами.
Так ждал их прилета. Представлял его тысячи раз. Но чем встреча ближе становится, тем тяжелее становится на душе.
Узнал, что они должны были сегодня прилететь в наш местный аэропорт прямым рейсом, но часть рейсов перенесли из-за штормового предупреждения, а некоторые отправляют в соседний регион. Ехать недолго, но всё же. Нужно успеть.
Управляясь с сыном, не сразу замечаю, что Маша притихла.
— Ты видел? — спрашивает у меня, когда я занимаю водительское кресло.
Протягивает
