Но это был долгий день, и я был утомлен, поэтому выбежал из машины. Это единственная причина, по которой Дмитрий может подкрасться ко мне. Потому что он застал меня врасплох. Я думал о своей кровати и о том, как лежу на ней, когда он развернул меня и прижал нож к моему горлу.
Тони не двигается, рассматривая сцену. Я вижу, как он пытается разработать план.
«Дмитрий, что ты делаешь?!» — спрашиваю я, чувствуя, как меня охватывает страх.
От него исходит запах алкоголя. И когда он открывает рот, чтобы заговорить, я чуть не давлюсь.
«Ты забыла меня, София? Мне было так больно, когда я не получила приглашения на твою свадьбу, что я все равно собиралась прийти и поджечь это место, но сумела совладать с собой. Но чем больше я думал об этом, тем больше злился. Ты должна была быть моей, София. Мой. Вместо этого ты забеременела от этого ублюдка, а потом вышла за него замуж.
"Хорошо. Я понимаю. Но тебе нужно успокоиться. Ты не хочешь этого делать».
Он глубже вдавливает нож мне в шею, давление начинает немного жалить.
«Положи чертов нож!» — кричит Тони, хлопая руками по машине, с диким выражением в глазах.
Я никогда не видел, чтобы он выглядел таким испуганным. Я пытаюсь донести до него, что со мной все будет в порядке.
— Все в порядке, — говорю я.
Дмитрий пьян. С ним будет легко справиться.
«Я вернулся за тобой, София», — шепчет Дмитрий. «Ты должен был быть моим».
Я делаю резкий вдох и на полсекунды встречаюсь взглядом с Тони. Затем я открываю рот и сжимаю его руку зубами так сильно, что он вскрикивает и отрывает себе руку. Нож падает на пол. После удара локтем в живот он отпускает меня полностью, и я спотыкаюсь вперед.
Тони тут же появляется, заключая меня в свои объятия.
"Ты в порядке? София, посмотри на меня. Ты в порядке?"
"Я в порядке. Я в порядке, — отвечаю я.
Его глаза на несколько секунд скользят по мне, прежде чем он поднимает их на Дмитрия, который ругается себе под нос. Когда глаза Тони темнеют, я резко вздыхаю.
"Нет. Тони… — начинаю я, но он меня даже не слышит.
Он приближается к Дмитрию, сжав кулаки. Он бьет его так сильно, что тот отлетает назад и приземляется кучей на пол. Тони хватает нож, который он уронил, прежде чем присесть рядом с ним.
«Знаешь, я знал, что ты идиот, но не думал, что ты склонен к суициду. Мне вообще-то интересно, где ты прятался. Мне все еще нужно отплатить тебе за то, что случилось с Майклом. И тогда ты решаешь предстать передо мной. Как ты посмел так с ней поступить? И прямо передо мной тоже».
Говорящий человек звучит в точности как Тони, но при этом он снова не похож на него. В его голосе звучит тщательно сдерживаемая ярость, и все же ему удается звучать спокойно и сдержанно. Я чувствую, как по мне пробегает холодок.
«Ты только что угрожал женщине, в которую я влюблен, Дмитрий».
Мое сердце замирает при звуке признания. Я знал, но он никогда раньше не произносил этих слов. Ни у кого из нас нет. Но все, что я чувствую в связи с услышанным, быстро затмевается видом Тони, разрезающего руку Дмитрия. Кровь льется наружу, и я прижимаю руку к губам, широко раскрыв глаза.
Дмитрий кричит, хватаясь за руку.
— Тсс, все в порядке, — говорит он нежным голосом. Это немного страшно. «Я всего лишь пытаюсь вывести алкоголь из твоего организма. Я слышал, что кровотечение — эффективный способ сделать это. Ты нужен мне трезвым, когда я убью тебя.
Когда он режет Дмитрию бедро и раздается еще один ужасающий крик, я решаю сделать шаг вперед. Я не могу продолжать смотреть это. Я кладу руку ему на плечо.
«Тони», — зову я. — Тони, посмотри на меня.
На секунду я волнуюсь, что он меня не слышит. Но он это делает, и когда он смотрит на меня, его карие глаза наполнены тьмой, которая меня беспокоит.
— Хватит, — говорю я тихо.
Его глаза сужаются: «Он приставил нож к твоему горлу, София».
"И у меня все хорошо. Он не причинил мне вреда. Тебе нужно отпустить его».
— Нет, — рычит Тони.
— Тони, ты понимаешь, что если ты убьешь его, то навлечешь на нас гнев половины русской Братвы.
Он не отвечает, его взгляд снова возвращается к Дмитрию, который изо всех сил пытается встать на ноги.
«Просто отпусти его. Пожалуйста. Сделай это для меня, — умоляю я. «Сделай это ради нашего ребенка».
Это, наконец, дошло до него. Его челюсть сжимается, когда он поднимается на ноги.
«Уйди с глаз моих, Антонов. Если я увижу тебя снова, я закончу то, что начал».
Он бросает нож, и тот с грохотом падает на землю перед Дмитрием, который тупо смотрит на нас еще несколько секунд. Я стискиваю зубы, корчу рожу, чтобы он победил. Я не могу поверить, насколько жалким он стал. Честно говоря, мне неловко, что я вообще встречалась с таким мужчиной, как он. Наконец он отшатнулся, схватившись за руку и оставив за собой кровавый след.
Тони ведет меня в наш дом, и как только мы оказываемся внутри, он вздохнул с облегчением. Мы садимся на диван, и он притягивает меня к себе на колени, крепко обнимая.
Когда я чувствую, что его рука дрожит у меня за спиной, я отстраняюсь, чтобы посмотреть ему в глаза.
— Эй, — говорю я, кладя руку ему под подбородок. "Я в порядке. Абсолютно безопасно».
«Ненавижу видеть тебя в опасности. Глядя на тебя таким образом, клянусь, мне казалось, что мое сердце вот-вот взорвется. Я бы не выжил, если бы с тобой что-нибудь случилось, София, — грубо говорит он.
«Хотя со мной все в порядке. Совершенно нормально. На мне даже царапины нет».
Он пристально смотрит, прежде чем положить руку мне на горло, прямо в то место, где Дмитрий держал нож. Я слегка вздрагиваю.
«Это больше, чем царапина», — бормочет он. «Мне следовало ударить его сильнее».
Я тихо вздыхаю, зная, что не могу откладывать этот разговор надолго.
«Моя мама всегда что-то говорила, когда была жива», — начинаю я. Взгляд Тони смягчается, его взгляд сразу становится внимательным. «Она была дочерью очень опасного человека в русской Братве, а потом, когда вышла замуж за папу, стала женой дона из мафии. Всю свою жизнь она была окружена смертью и потерями, которые сопровождают ее положение. Постоянная опасность, невозможность доверять людям. Когда это происходит, очень легко потерять себя. Люди в нашем мире склонны нести в себе эту тьму, которая цепляется за них, пока не станет ими».
Рука Тони сжимается вокруг меня, но он не говорит ни слова, позволяя мне продолжить.
«Кэт всегда рассказывала мне, как наша мать настаивала на том, чтобы мы нашли баланс. Она подтолкнула папу тоже найти этот баланс. Между добром и злом очень тонкая грань, и большую часть времени мы либо держим эту грань, либо полностью находимся на другой стороне. Плохая сторона. Я не говорю, что ты плохой человек, Тони. Я знаю, что внутри тебя так много света. Но сегодня, когда ты разрезал кожу Дмитрия, я увидел эту тьму в твоих глазах и ненавижу ее. Я ненавидел это видеть. Я просто не хочу, чтобы ты потерял себя».
Я боюсь, что он рассердится или набросится. Но Тони просто улыбается, прежде чем провести рукой по моей руке.
«Знаешь, ты не первый, кто говорит мне это. Я знаю, что во мне тьма, детка. Но я никогда не потеряю себя. Не тогда, когда у меня есть ты и наш ребенок. Мне жаль, что вам пришлось увидеть меня таким сегодня, это то, над чем мне нужно работать».
«И я помогу тебе. Точно так же, как моя мама помогала моему отцу, я помогу вам найти этот баланс. Потому что ты потрясающий и для меня самая важная вещь на свете, не считая нашего ребенка». Я тихо вдыхаю, прежде чем произнести следующие слова. "Потому что я тебя люблю."
Его глаза устремлены на меня, и он говорит: «Я тоже тебя люблю, София. Вы понятия не имеете, сколько. Ты мой свет. Лучшее, что когда-либо случалось со мной. Я наблюдал, как моя сестра, мои друзья, люди вокруг меня находят любовь. Я смотрел, как они находят родственные души, и думал про себя, что это никогда не буду я. Я думал, что было бы слишком сложно открыть свое сердце такому человеку. Но любить тебя было одним из самых легких поступков, которые я когда-либо делал, София».
