это.
За хорошую цену я бы нырнул с головой в пасть акулы.
Глава 15
Настасья
У всех нас были секреты.
У меня было немного. Но у Вика их было больше.
Я думала, что знаю почти все о нем. Например, как он говорил людям, что не любит фильмы ужасов, потому что они предсказуемы и скучны ему, тогда как на самом деле он подпрыгивал и корчился от каждого шороха в фильме. Или как он тихо напевал себе под нос, проснувшись ранним утром. Я не была уверена, что кто-нибудь знал, как отчаянно он хотел немецкую овчарку.
Даже в его теле были свои тайны.
Возможно, я была единственным человеком в мире, который знал о единственной желтовато-коричневой веснушке на его левом бедре. Я прижималась губами к этому месту больше раз, чем вставал рассвет.
Я боготворила его, одинокого апостола, присягнувшего божественному темному богу.
Все, что я хотела взамен? Преданность человека, который, возможно, не был в состоянии дать ее.
Такой была моя проблема.
Это заставило меня задаться вопросом, нужен ли мне мужчина, который так открыто отрицает свои чувства. Отказавший мне. Я никогда никому не отдавала часть себя, ожидая того же взамен, но чем старше я становилась, тем больше менялась моя позиция. И обида росла, пока не сделала мою обычно милую натуру горькой.
Со своей кровати я наклонилась и заглянула в ванную, где Мина сидела на туалетном столике, скрестив ноги, и смотрела, как работает Вик. И она помогала ему.
— Ты пропустил одно место.
Я услышала, как он вздохнул.
— Слушай, женушка. Я не возражаю, если ты сидишь и смотришь на меня ястребиным взглядом, но, — разочарование прокатилось по нему волнами, заставив меня ухмыльнуться, — если ты не перестанешь говорить мне, как неправильно я делаю это дерьмо, я вложу тебе в руку чертов шпатель и заставлю делать это, пока буду сидеть и смотреть. Ты понимаешь, о чем я?
— Ну, ты знаешь, что говорят. Все, что может сделать мужчина, — пробормотала она, — женщины может сделать, истекая кровью.
Я подавилась смехом.
— Трахни меня, — был его раздраженный ответ.
Мина вздохнула про себя, а затем сказала:
— Если я не скажу тебе, как неправильно ты делаешь, — она сделала паузу на мгновение, а затем добавила самоуверенно, — тогда, как ты узнаешь? — Когда он зарычал, мои плечи задрожали от безмолвного смеха, а Мина кудахтала: — Сейчас, сейчас. Не нужно быть обидчивым. Ты не должен был назначать меня своим начальником…
И Вик вмешался с раздраженнием:
— Я этого не делал!
— …если тебе не нужна моя помощь.
При его длинном стоне «Иисус Христос» я увидела, как дернулись губы Мины, и обнаружила, что мои собственные растягиваются вместе с ними.
Я должна была признать. Дразнить его было забавно. На самом деле это было так весело, что я решила присоединиться к игре.
Со своей кровати я нетерпеливо крикнула:
— Сколько еще?
И когда Мина издала легкий смешок, у меня появилось это пронзительное ощущение в солнечном сплетении. То, которое сказало, что я, возможно, зашла слишком далеко.
О-о.
Вик медленно вышел из моей ванной, держа в одной руке шпатель, а в другой ведро. Его лоб был в пятнах известкового раствора, его взгляд был смертельным.
— Хочешь попасть сюда и сделать это сама, принцесса?
Я невинно моргнула.
— Парень на видео сделал это примерно за час.
Клянусь, его челюсть дернулась, и я почти могла видеть, как он размышляет о том, сколько судья дал бы ему, если бы его защита была «но вы бы слышали ее тон».
Он закрыл глаза, глубоко вздохнул и, наверное, досчитал до десяти. Когда он снова открыл глаза, он машинально объяснил:
— У парня на видео есть волшебная штука, называемая программным обеспечением для редактирования, которое позволяет объединить дни работы в один короткий видеоролик, чтобы домашние не отчаивались.
Я должна была подстрекать его?
Нет.
Хотя было весело?
О Боже, да. Самое смешное.
Кроме того, у меня могло быть желание умереть.
— Ты мог бы немного постараться, вот и все.
Глаза Вика сузились, и я мило улыбнулась. Он прокрался обратно в ванную, и следующее, что я помню, Мина вылетела, а затем споткнулась, как будто он поднял ее и бросил. И когда ее лицо скривилось, и она с жаром испустила: «Э-э, грубо», я была почти уверена, что это было именно то, что он сделал.
Дверь в ванную была закрыта, оставив приоткрытой лишь щель, а затем внутри заиграла музыка. И Мина поморщилась.
— Очень далеко?
— Слишком далеко, — подтвердила я, мрачно кивнув.
Она подошла и упала на кровать рядом со мной. Она моргнула, глядя в потолок, и прошептала:
— Он хорошо справляется.
Мой ответ был таким же тихим.
— Он действительно такой.
Он ничто.
Недостаточно хорош.
Слабое оправдание для мужчины.
Слова, произнесенные шепотом, эхом отозвались в моем сознании. Я покачала головой, как бы проясняя ее. Я не видела маму визуально несколько дней. Я восприняла это как хороший знак. Однако она по-прежнему любила насмехаться надо мной изнутри, но шепот становился все тише.
Это было нелегко, но я шла вперед.
Я переключилась и, поскольку Мина казалась несколько далекой, толкнула ее плечо ногой. Она посмотрела на меня усталыми глазами, и я нахмурилась.
— Ты в порядке?
Ее страдание росло.
— Я хочу ребенка. — Она провела слабой рукой по лицу и тихо сказала: — Я так этого хочу. И мы пытаемся, понимаешь? Мы используем каждый шанс, который у нас есть.
Я старалась не захлебнуться при мысли о том, что мой брат «пытается».
— Но ничего не происходит. — Ее губы опустились в такт бровям, когда она посмотрела на меня и вслух спросила: — Что со мной не так?
О, моя милая сестричка.
Мое выражение общего несчастья не было притворным.
— О Боже, Мина. Не делай этого с собой, детка. С тобой все в порядке, — пообещала я. — Иногда это занимает некоторое время.
— Я просто думала, что к этому времени мы уже будем беременны. — Ее предплечье закрыло глаза, и голос стал мягким. — Во всяком случае, я надеялась.
Я надеялась на то же. Это было жестоко, эта игра в ожидание.
— Эй, иногда все должно совпасть в нужное время. Типа, дерьмо… — я закатила глаза. — …Планеты должны выровняться правильным образом, иначе ты
