которые сейчас были подобны сну и забвению на фоне всего, что произошло с момента, как парень из бара вложил в мою руку зонтик для напитков. Две такие разные вещи – грозовой шторм и тропический лес, и если первый, несмотря на свою силу, вызывал желание завернуться в плед, то второй манил в темную неизвестность, скрытую мраком и зеленью.
Вот черт!
– Какого цвета твои глаза, Джош? – Я вглядывалась в омуты его зрачков, пытаясь ответить на вопрос самостоятельно, но, кроме сиреневого оттенка с темными вкраплениями, не видела ничего.
– Что? – он выглядел сбитым с толку. Ну еще бы, внезапно разговор свернул совершенно в другую сторону, но я должна была знать, что Рин просто ошиблась в полумраке бара, не разглядев истину.
– Какого цвета твои глаза? – повторила, задерживая дыхание.
– Зеленые, а что? – непонимающе ответил он.
И внезапно мои мозговые клетки упорядочили не только всю эту переполненную ненужной драмой жизнь, но и слова, которые говорил профессор. Существуют ловушки, в которые мы шагаем добровольно, назовите это жаждой адреналина, мазохизмом, глупостью, да чем угодно. Любопытство порой приводит к гибели, но иногда этот риск вознаграждается поистине драгоценными находками.
Легенды слагают для того, чтобы усилить страх перед неизвестностью и отчаяние, довести их до максимума, а потом поглотить разум слушателя, чтобы он никогда уже не смог вырваться. Кто-то из вождей придумывал леденящие кровь истории, чтобы люди в племени и иноземные завоеватели не совались туда, где им не место. Старейшины стремились уберечь то, что скрыто от глаз, поэтому придумывали несуществующих монстров, наделяя их разрушительной силой, таинственной и отталкивающей.
Инстинкты подсказывали, что я поступаю правильно, несмотря на тот факт, что падение было неминуемо. Это была угроза совсем другого характера, на кону стояла лишь безопасность моего сердца. Но я поддалась желанию в полной мере ощутить, каково это – отдаться в лапы зверя по собственной воле. Возможно, я ошибалась и любовь – это вовсе не размеренный ритм в груди, а нечто, поглощающее тело и разум, сметающее все на своем пути, вырывающее деревья с корнем, как стихийное бедствие, бессонные ночи и агония.
Преодолев короткое расстояние, я обхватила лицо Джоша ладонями и притянула его ближе к себе, улыбнувшись уголком губ, когда его глаза расширились в неверии за секунду до столкновения наших губ. А потом и он поддался порыву, подхватив меня с такой скоростью, что ноги оторвались от земли и я даже не поняла, как оказалась сидящей на столе Линкольна с могучим телом, расположившимся между моих расставленных ног, прижимающим безвольную меня к заваленной отчетами поверхности.
То, с какой силой губы Джоша впивались в мои, а сильные руки сжимали мою талию, говорило больше, чем каждое его слово, произнесенное ранее. Все, что он скрывал и подавлял, обрушилось на нас, выбивая кислород из груди, но и без того я не могла выровнять дыхание между поцелуями и прикосновениями, похожими на короткие вспышки тока, пробегающие между нашими пальцами и участками кожи, до которых мы дотрагивались.
Что-то упало на пол, Джош зарычал, и его губы покинули мой рот, жадно спускаясь вниз по подбородку и проделывая путь к шее. Зубы впились в точку пульса, и руки Джоша сжались еще сильней, он придвинулся ближе, хотя казалось, что ближе было уже некуда, я почувствовала эрекцию, давящую на мой пульсирующий центр даже через слои одежды, и это еще больше распалило желание стянуть с него пиджак и рубашку. Я застонала.
– Иисусе! Ну не на моем же столе, – ровным тоном проговорил кто-то, и мои руки, запутанные в волосах Джоша, замерли. Я отстранилась, чувствуя неловкость, отталкивая источник своего возбуждения на безопасное расстояние, и сползла со стола, чувствуя, как щеки горят от стыда и недавней близости.
Джош тяжело дышал, не сводя с меня взгляда, в котором читалось предостережение. Он словно молчаливо кричал: «Не смей делать вид, что этого не было!»
– Вот она, твоя правда, Фиалка.
Джош
Я наблюдал, как Элси неторопливо идет по гостиной в моем доме, и этот вид что-то делал с моими внутренностями. Ее появление в моем личном пространстве странным образом будоражило и выглядело куда более захватывающе, чем созерцание любого из чудес света. До сей поры доступ к моему жилищу имели лишь уборщица и пара придурков, называющих себя моими друзьями.
Элси не спорила, когда садилась в машину, она вообще не проронила ни слова с тех пор, как поцеловала меня в кабинете Линка, и я дал ей возможность разложить все произошедшее по полочкам, включая этот ее спонтанный порыв. Мне и самому не помешало бы охладить пыл, потому что воспоминание о ее губах не давало мыслить ясно.
– Ты что, вампир? – она обернулась, все еще держа свой рюкзак, покрытый пылью и переживший настоящий ад. Одна ручка вот-вот собиралась оторваться, судя по ниткам, торчащим в разные стороны в месте крепления. Брелок в форме земного шара погнулся, потеряв форму, а краска на нем облезла. А еще этот дурацкий плед из магазина товаров для путешествий, который она везде таскала с собой, изредка поглаживая, будто это был домашний питомец или вроде того.
Такая странная.
Я улыбнулся.
– Почему?
– Здесь темно как в гробу. У тебя аллергия на солнце?
Проследив глазами за направлением ее пальца, обводящего пространство, я издал короткий смешок.
Ну да, мой дом вовсе не был похож на типичные постройки в Брайтоне, снаружи это был неприметный двухэтажный особняк из серого кирпича с черными окнами, окруженный высоким забором и густой растительностью, закрывающей вид на прилегающий участок. Внутри дом был отделан темным деревом и натуральным камнем в тех же безликих серых тонах. Черный современный камин тянулся во всю стену, и я часто использовал его вместо освещения в гостиной, потому что не привык к потолочным ярким лампам: от них у меня болела голова, но дизайнер настаивал, поэтому я их оставил. Здесь не было окон на первый взгляд, что создавало впечатление, будто вы спустились в пещеру или дорого обставленный подвал.
– Мера предосторожности. – Подойдя к панели, расположенной между стеной, разделяющей кухню и гостиную, я отсканировал большой палец и ввел короткую команду. Раздался звуковой сигнал, подтверждающий действие, и внешняя стена медленно опустилась, открывая вид на внутренний дворик.
– Черт возьми! – воскликнула Элси, роняя рюкзак на ходу, подходя ближе, чтобы рассмотреть террасу, снабженную кое-какой садовой мебелью и мангальной зоной, которыми я ни разу не пользовался с момента, как купил этот дом.
