один раз, второй. Мужчина кряхтит и медленно приходит в себя. Слишком медленно.
– Если ты вырубишься снова, я вколю тебе дозу адреналина. – Угроза срывается с губ, и серо-синие глаза распахиваются от шока. Он пытается вырваться, ерзая на месте, но железная опора, к которой он привязан цепью, слишком крепка, чтобы сдвинуть ее с места этой бессмысленной возней. Поправляю перчатку и вынимаю кляп, за которым тянется нитка слюны. Мерзость. – Говори! – рявкаю я, отходя подальше.
– Что тебе сказал этот обдолбанный щенок? – смеется Карсон, натягивая цепь, от чего та врезается в его голую кожу. Я раздел ублюдка не потому, что мне нравится смотреть на уродливое жирное тело, а потому, что так получу возможность причинить ему больше боли. – У меня гораздо больше денег, подумай хорошенько, Холл.
Смотрю на него и пытаюсь понять, как отец может так сильно ненавидеть обоих своих детей, но каждого по-разному. Они абсолютно идентичны, просто у Ника больше дурных пристрастий и здоровенная палка в заднице, а Дэмиен был марионеткой, желающей всем угодить настолько, что границы собственного «я» давно размылись.
– Не по адресу, – отрезаю, вынимая из кармана зажигалку и чиркая ей перед лицом Карсона. – Спрашиваю снова: это ты послал тех парней, что напали на Дэмиена?
Если вы спросите меня, с чего вдруг такой энтузиазм в устраивании пыток, я предпочту промолчать. Черт его знает… Покинув офис «Каллахан и Аттвуд», я пообещал Нику передать его отца федералам, вот такая маленькая легенда. Карсон давно попался на глаза «Стиксу», пришло время о нем позаботиться, но не раньше, чем я узнаю, кто убил моего друга.
– Я никого не посылал, развяжи меня! – кричит он, брызжа слюной, и я внимательно наблюдаю, считывая каждое движение его лица и тела. Выглядит убедительно.
– Тогда кому ты, кусок дерьма, умудрился насолить, что они отправились за твоими детьми, даже не удосужившись немного покопаться в ваших родственных связях? – теряя терпение, пинаю его в колено, из-за чего раздается треск и вой разносится по помещению. Тот, кто заказал нападение, наверняка хотел смотивировать Карсона, может быть, он не ожидал сопротивления и просто хотел припугнуть ребят. А потом это вышло из-под контроля. Карсон смотрит в пол, морщась от боли. – Думаю, тебе не помешает немного стимула. – Снова щелкаю зажигалкой, и пламя вырывается наружу. – Знаешь, какая боль самая сильная по вербальной шкале? – Он смотрит на огонь, и я смеюсь. – Нет, не ожоги, это всего лишь стереотип. На самом деле – кластерная головная боль: она буквально разрывает твой череп до такой степени, что хочется пустить себе пулю в лоб, лишь бы все закончилось.
– Я не знаю, кто это был, клянусь, – судорожно тараторит Карсон, не отрывая глаз от пламени, которое отражается в его перепуганных зрачках, и я нахожу это чертовски увлекательным.
– Не переживай, ею страдает один человек из тысячи, но мы попытаемся немного приблизиться к этой отметке. Уже опаленная кожа болит вдвое сильнее, если вновь поднести к ней пламя.
Я приближаюсь, и на полуслове Карсон теряет сознание в третий раз за ночь. Ничего, у меня еще полно времени, сегодня я никуда не спешу.
Когда несколькими часами спустя дверь за моей спиной открывается, я даже не слышу шагов, но чувствую колебание воздуха позади, а затем рука опускается на мое плечо.
– Черт, мужик, ты в порядке? Это дерьмо выглядит довольно тревожно. – Поднимаю взгляд на Уэйда, но его очертания расплываются, потому что мои глаза застилает что-то мокрое.
– Я хотел, чтобы он умер, – шепчу, снова опуская голову и падая с колен на задницу прямо на бетонном грязном полу, к которому испытываю отвращение.
– Ну, вижу, ты справился с задачей на отлично. Я попрошу ребят унести тело и закопать где-нибудь, где его никто не найдет.
Качаю головой, опираясь предплечьями на колени.
– Не он… Дэмиен… Я хотел, чтобы его не было, и вот он мертв…
Слова покидают мой рот, и в них сквозит небывалое сожаление. Я не могу вернуть друга, не могу даже признаться вслух, что жалею, просто озвучиваю тот факт, что его больше нет.
Уэйд ничего не говорит, потому что слова и не нужны, мы все скорбим, и я в большей степени, но самое ужасное, что где-то в крохотном уголке своей чертовой черной души я испытываю нечто похожее на облегчение и маниакальную радость, потому что теперь ничто не помешает мне быть с ней.
Джош
Поздний завтрак прошел в попытке собрать воедино события из жизни Элси. Когда она вдруг рассказала о своей провальной попытке навестить биологического отца, моя челюсть непроизвольно сжалась. Норман Лонсдейл не был выдающимся членом общества даже близко, его досье, собранное Линком, пестрело приводами за мелкое хулиганство и кражи, и понимание, что в подростковом возрасте Элси отправилась на его поиски одна, не улучшило моего скверного настроения. Судя по последней выписке, он работал старшим помощником в водопроводной компании на юге Бостона и задолжал приличную сумму за аренду, за что и был вышвырнут в трейлерный парк. Найти его не было проблемой, я собирался поручить это кому-нибудь из нашей команды, как только доберусь до офиса, но Элси настояла на повторной встрече с человеком, который не заслуживал даже капли ее внимания.
И вот я сидел в своей машине, выстукивая пальцами по рулю, ожидая, пока она выйдет из дома. Вчера ночью Элси уснула на моих руках, я отнес ее в спальню и еще почти час наблюдал за тем, как безмятежно ее лицо во сне, убедившись, что кошмары ее не тронут, я вырубился, обессиленный и счастливый от осознания, что она рядом, в моей постели.
Вспоминая весь прошлый вечер и ночь, я не смог удержаться от улыбки, скривившей мои губы. Входная дверь приоткрылась, и Элси вышла на крыльцо, копошась в своей сумочке, она лишь на секунду оторвалась от своего занятия, вскинув голову, и хмурая складка на бровях сменилась гримасой удивления. Она пробежала глазами по корпусу матово-черного «Лотуса», застыв на месте, а потом наклонилась, заглядывая в окно и проверяя, кто сидит за рулем. Я опустил тонированное стекло, забавляясь.
– Машина тебя не укусит, залезай.
Ее брови взлетели еще выше, когда она принялась с интересом изучать меня. Я уже надевал костюм в Теннесси, но то был наскоро купленный, а не сшитый на заказ предмет одежды. Сегодня я переоделся в свой обычный костюм с черными рубашкой и галстуком, мои перчатки лежали рядом, на подлокотнике между сиденьями.
