— Но у меня есть эта песня, которую я написала для этого удивительного парня, который полностью изменил мою жизнь, и мне нужно, чтобы он услышал ее.
Она собиралась играть и петь перед полным баром народу. Я сделал еще шаг в ее сторону, и она начала играть.
Я не хотела тебя видеть, но ты вторгся в мой мир
Каждый темный уголок, в который ты нашел путь
Принеся цвет безжизненной и потеряной
Я не хочу касаться тебя, но ты проник внутрь меня
Ты нашел способ растопить холод в каждом потерянном воспоминании
До тех пор, пока маленький замкнутый мир внутри превратился в море
Ты заставил меня полюбить тебя улыбкой на твоем лице, добром в твоих глазах, и теплом твоей кожи.
Один поцелуй заставил всю боль постепенно исчезнуть.
Ты заставил меня полюбить тебя за человека внутри тебя. Того, кого не видит никто, кроме меня. Человека, который прислушивается к тому, что сердце скажет.
Я не хочу любить тебя, но тебе не возможно не любить.
Каждое прекрасное мгновение, которое я проводила в твоих руках, притягивало меня ближе.
Показывая мне, что жизнь не заканчивается, так как ее путь принимает неожиданный поворот
Я не видела тебя, когда ты появился
Ничто не подготовило меня к дару второго шанса.
Я была любима в жизни, но все, что имеет значение сейчас заключается в том, что я любима тобой.
Ты заставил меня полюбить тебя улыбкой на твоем лице, добром в твоих глазах, и теплом твоей кожи.
Один поцелуй заставил всю боль постепенно исчезнуть.
Ты заставил меня полюбить тебя за человека внутри тебя. Того, кого не видит никто, кроме меня. Человека, который прислушивается к тому, что сердце скажет.
Я проведу вечность в твоих руках, если ты поверишь мне, когда я говорю это.
Я люблю тебя
Рев толпы сошел на нет, как я выскочил на сцену и потянул ее
в объятия.
Ева
Клетка подхватил меня на руки и унес со сцены, пока зрители кричали и выкрикивали все виды предложений ему. Он продолжал идти до тех пор, пока он не дошел до задней двери. Он открыл ее и толкнул меня в комнату, которая выглядела как гардеробная. Красные бархатные диваны и большие зеркала вдоль стен.
Закрыв за собой дверь, он защелкнул замок. Затем он повернул меня к себе лицом и прижал меня к двери. Его рот накрыл мой с голодным рыком, и я обвила ноги вокруг его талии и схватила его за мускулистые руки.
Его рот жадно нажимал на мой, пробуя меня тщательно.
Когда он заставил меня задыхаться, он оборвал поцелуй и уткнулся головой в изгиб моей шеи.
— Я чертовски люблю тебя.
Я захихикала. Это был ответ Кейджа.
— Люблю. Я клянусь. Я никогда не должен был уходить. Мне было страшно. Я был глуп. Я буду доказывать тебе это весь остаток нашей жизни.
— Я могу решить, каким способом ты можешь доказать это мне? — поддразнивала я и почувствовала, что его губы улыбаются у моей шеи.
— Пока он порочен, — ответил он.
Я провела руками по его волосам и опустила его руки, пока мы стояли там.
— Ты играла для меня, — сказал он, поднимая голову, чтобы он мог смотреть мне в глаза.
— Да.
— Это было удивительно. — Он запечатлел поцелуй е меня на подбородке. — Будешь ли ты петь ее для меня когда-нибудь снова?
— Да, — ответила я, не в силах удержаться от смеха.
— Мне нравится эта юбка, — прошептал он, а его руки соскользнули с моего бедра и приподнял мой покрытый трусиками низ. — Мне она очень нравится. — Его руки скользили в мои трусики. Когда его палец скользнул внутрь меня, я закричала, и он накрыл мой рот его. Я поцеловала его в ответ, все потребности и желания прокатились через меня. Я начала хвататься за его рубашку, когда мы целовались отчаянно. Кейдж позволил мне соскользнуть с его тела и встать, чтобы я могла снять его рубашку.
Я бросила ее на пол и накрыла ртом сосок, заставляя его стонать.
— Черт, я сделаю других завтра, — он выругался. Мысль об этом сделала меня еще более сумасшедшей. Я вспоминала, каким невероятные был сек с Кейджем каждую ночь в постели. Теперь я имею его здесь, и он весь мой. Я опустилась на колени, чтобы начать снимать с него джинсы, а затем рванула их вниз. Он потянулся ко мне и поднял меня, толкает меня спиной к двери. Он залез под мою юбку, сорвал мои трусики и бросил их в сторону. Моя рубашка была следующей, а его рот накрыл мой сосок, он прижал меня к двери и скользнул внутрь меня одним быстрым толчком.
Я закричала и Кейдж крепко поцеловал меня и просунул язык мне в рот, и так же он вонзался в меня. Отодвигаясь, он пристально посмотрел на меня.
— Чееееерт, — он застонал, а я подняла бедра, чтобы прижаться к нему сильнее.
— Полегче, детка, — сказал он сквозь зубы.
— Пожалуйста, Кейдж, я хочу жестче.
Его глаза сверкали ярко-синим. Он вбивался в меня сильнее и я закричала, поощряя его. Каждый стон наслаждения делал его более диким. Я хотела его дикого.
— Ох, боже, Ева, — он стонал и вдалбливался быстрее.
— Да, да, ДА.
— О, черт, малыш, — воскликнул он и начал вонзаться в меня, заставляя скрипеть дверь позади нас.
— Жестче, Кейдж, жестче, — умоляла я.
— ААААА!
Наши тела вспотели и наша бешеная необходимость освобождения одержала вверх.
Ни одного из нас не заботил тот факт, что мы не сдерживая наши звуки. Нам просто нужно было кончить.
— ДЕРЬМО! Я меня нет презерватива, — Кейдж зарычал, когда он напрягся подо мной.
— Плевать, не останавливайся, — я задыхалась, отчаянно.
— Ты уверена? — спросил он, как его тело тряслось под моими руками.
— Пожалуйста, Господи, только не останавливайся, — вскрикнула я.
Кейдж испустил протяжный рык и начал толкаться в меня снова, посылая меня по спирали в блаженство.
Его крик удовольствия последовал- за моим.
Мне удалось перевести дыхание, и улыбка появилась на губах.
Я забрала плохого мальчика с рынка навсегда.
— Если ты не прекратишь ерзать на моих коленях, мы не сделаем этот чертов пирсинг, — Кейдж проворчал мне на ухо, заставляя меня хихикать.
— Извини, я буду хорошей, — пообещала я.
— Я никогда не говорил, что хочу, чтобы ты была хорошей, малышка. Я люблю тебя плохой и скверной, — он поцеловал меня в плечо и скользнул его пальцем у меня между ног, — и мокрой.
Я оттолкнула его руку и проверила дверь, чтобы убедиться, что девушка, которая собиралась проколоть его второй сосок не смотрела на нас.
— Если ты не хочешь, чтобы я ёрзала, тогда не говори непристойно, — прошипела я.
Кейдж ухмыльнулся: — Это не непристойно, детка. Это просто небольшой милый разговор. Но если ты хочешь, чтобы я говорил непристойно, я буду.
