Как долго кто–то может искренне говорить такие слова, когда ему приходится заботиться о тебе? Как скоро Филип перестанет заботиться обо мне? В моей голове так много мыслей, и мне нужно всё ему рассказать. Когда решаю рассказать ему больше о своём сердце, дверь в палату открывается и заходит Кристин. Она смотрит на Филипа, а затем на меня.
– О боже! Ты наконец очнулась, Алексия. Я до смерти испугалась. Мы с Филипом не смогли разбудить тебя, и я заставила его вызвать 911. Прости. Я была вынуждена рассказать Филипу о твоём сердце. Я знала, что ты собиралась ему рассказать, но парамедикам и докторам нужно знать, как о тебе позаботиться. Пожалуйста, можешь простить меня? – она поспешно подходит ближе и обнимает меня.
– Спасибо, Кристин. Я не злюсь на тебя, потому что ты спасла мне жизнь. Я хотела рассказать Филипу, но, похоже, мои планы на это испортились. Если бы я не рассказала тебе прямо перед парой, ты бы ничего не знала, так что я благодарна, что ты была осведомлена о моей проблеме. Что ты вообще сказала Филипу? – я смотрю на неё, чтобы понять, всё ли она ему рассказала.
– Я рассказала ему о том, что у тебя была пересадка сердца, и что в тот вечер ты собиралась поговорить с ним об этом. Больше ничего.
Кристин смотрит на меня с улыбкой, и понимаю, что она не сказала ему о том, что моё сердце могло когда–то принадлежать его брату. Я могу сказать, что она оставила эту работу мне.
Филип смотрит на нас по очереди и улыбается.
– Что ещё ты должна мне рассказать, Алексия? С тобой ещё что–то не так? – он перестает улыбаться, и теперь на его лице отражается беспокойство.
Смотрю на него, а затем на Кристин.
– Да, мне нужно поговорить с тобой ещё кое о чём. Сначала я должна поговорить со своими родителями, чтобы удостовериться, прежде чем говорить это тебе. Ты можешь подождать? – я сжимаю его руку.
На его лице всё ещё видно переживание, когда смотрю в его глаза.
– В чём дело? Сердце отвергает твоё тело? Пожалуйста, скажи мне, что ты не скоро умрёшь.
– Нет, Филип. Это не так. Я не верю, что отвергаю это сердце. Прямо сейчас оно кажется сильнее, чем когда–либо. Я не приняла свои лекарства, а этого делать нельзя. Но сейчас ты знаешь, что я сломана и собрана обратно по кусочкам. Я была едва жива, когда получила это сердце, так что когда–нибудь оно перестанет работать и пойму, если ты захочешь бросить меня, потому что я недостаточно сильна, чтобы быть той, кого ты заслуживаешь. Ты заслуживаешь кого–то здорового, кто сможет долгое время заботиться о тебе. Не знаю, когда придёт моё время, так что ты свободно можешь уйти, пока не зашёл слишком далеко со мной, сломанной девушкой. – я смотрю в его глаза, и его взгляд кажется задумчивым из–за моих слов. Прямо сейчас он пугает меня, и я достаточно эгоистична, чтобы надеяться, что он останется со мной. Сейчас мне следует оттолкнуть его, но я не могу. Я недостаточно сильна.
– Алексия, ты для меня идеальна, не важно, что ты считаешь себя сломанной. Для меня ты не сломана и никогда не будешь. Я планирую держать тебя рядом с собой так долго, сколько ты мне позволишь. Ты самый сильный человек, которого я знаю, потому что прошла через такое и выжила. Ну и что, что твоё сердце заменили другим? Ты – это всё ещё ты, и ты сильная для этого. Не хочу видеть свою жизнь без тебя. Всё что угодно может произойти в любое время с кем угодно. Это значит, что нам нужно жить, пока мы можем, и не бояться того, что может случиться. Я могу отвергнуть свою печень, как и ты можешь отвергнуть своё сердце, но не бойся, что уйду, потому что я здесь для того, чтобы остаться, так что привыкай к этому, моя принцесса. Есть кое–что ещё, я хочу, чтобы ты знала, что я тебя люблю, и мне следовало сказать это раньше. Хочу, чтобы ты всегда знала, что я люблю тебя и только тебя. – он улыбается и сладко целует меня в губы.
Пока он смотрит на меня, я понимаю, что люблю его точно так же. Я забыла, что Кристин находится в палате, и уверена, Филип тоже. Мы оба подскакиваем, когда кто–то прочищает горло. Мы поднимаем глаза, чтобы посмотреть, кто это. Мои родители стоят рядом с Кристин, и у них у всех улыбки на лицах. Думаю, моё лицо краснеет, потому что они все стали свидетелями признания Филипа. Он улыбается, будто они уже знали, какие он испытывает чувства.
– Мистер и миссис Морган, если вы слышали всё, что я сказал Алексии, хочу, чтобы вы знали, что это правда, и я хотел бы вашего благословения на наши отношения и разрешения ей переехать ко мне, чтобы я мог о ней заботиться. – он улыбается, сжимая мою руку.
Моя мама говорит первой:
– Я видела, что ты чувствуешь к Алексии, ещё до того, как услышала твои слова. Кажется, ты действительно любишь её, и я ценю то, что ты не отходил от неё с тех пор, как она попала сюда. Ты понимаешь обязательство, которое тебе придётся взять на себя, чтобы убедиться, что она не забудет снова принять лекарства? Что насчёт будущего, если она не сможет родить тебе детей? – спрашивает она Филипа. Теперь я боюсь его ответов.
Филип сжал мою руку, чтобы успокоить меня.
– Я понимаю, как тяжело каждый день принимать лекарства, потому что я тоже вынужден это делать. Если бы знал раньше, что Алексия должна их принимать, я бы напомнил ей это сделать. Мы всё ещё молоды, и да, в дальнейшем мы можем решить, что хотим детей, но она не обязана вынашивать ребёнка, чтобы он у нас был. Мы можем усыновить ребёнка или найти суррогатную мать, но прямо сейчас нам не нужны дети. Во–первых, мы оба ещё учимся, а во–вторых, мы только нашли друг друга, так что нам нужно продвигаться медленно. Обещаю быть рядом с ней, если вы дадите нам своё благословение.
Мой папа переводит взгляд с мамы на меня.
– Алексия, я дам своё благословение на твои отношения с Филипом. Похоже, он действительно любит тебя и может о тебе позаботиться. Думаю, твоя мама тоже должна дать благословение. Если ты решишь переехать к нему, я хочу, чтобы вы не начинали сексуальные отношения, пока не узнаете друг друга лучше, а если начнёте, то будете готовы. Это серьёзно, и вам обоим нужно подумать и обсудить это. Филип, надеюсь, ты знаешь, во что ввязываешься на самом деле. Пересадка печени – это серьёзно, но пересадка сердца ещё серьёзнее. Пожалуйста, не позволяй ей забывать принимать лекарства и, Алексия, не позволяй Филипу забывать принимать свои. Если Алексия снова попадёт в больницу, я отвезу её домой. Не хочу испытывать страх не успеть добраться сюда достаточно быстро и приехать в больницу, если буду вам нужен. Так что, если твоя мама даёт своё благословение, то и я согласен.
Отец удивляет меня своим комментарием и тем, что даёт благословение. Интересно, что случилось за последние три дня, пока я была без сознания.
Я смотрю на маму, которая, кажется, задумалась над чем–то, а она смотрит на меня.
