Вошла в дом, сбросила туфли. Крикнула:
— Я вернулась! — и огляделась.
Посреди прихожей стояла большая картонная коробка с наклейкой, где значилось мое имя.
Сердце остановилось. О нет, только не это. Ведь Макс обещал отменить заказ!
Вне себя от ужаса, я кинулась к коробке, взглянула на квитанцию. Пит расписался за доставку в половине третьего. Я опоздала: он ее видел. О господи, мне попался молодой идиот, и он все напутал. Надо было еще раз позвонить и проверить.
На площадке появился Пит. Я в ужасе смотрела на него.
— От кого это? — спросил он. — Ты что-то заказывала?
Я покачала головой.
— Это не ты? — спросила я слабым голосом.
Он помрачнел.
— Нет, я не посылал, но догадываюсь, кто это сделал. Давай-ка откроем, — сказал он нерешительно. — Сейчас принесу нож.
Пит подсунул лезвие под липкую ленту, и створки картонной коробки распахнулись. Из темных недр бесшумно вылетели два шара. На одном из них скалился веселый скелет, на другом, черном и блестящем, была выведена белая надпись: «Вечная память».
Пит побелел и выругался. Я посмотрела на шары, весело покачивавшиеся под потолком, потом исподтишка глянула на Пита. Он явно был потрясен.
Потом он очнулся от шока, полез в коробку, выбросил из нее оберточную бумагу. Должно быть, искал открытку с пояснением. Поскольку я ее, конечно, не заказала, то искать было незачем. Пит вскочил на ноги и сказал:
— В этот раз она зашла слишком далеко. Явное безумие. Надо ее остановить!
Он всерьез разозлился. Я видела, как на шее у него бьется жилка, а глаза сузились и блестели, как у змеи. Он вышел из комнаты, и я помчалась следом.
— Подожди, Пит! Может, это не она. Наверняка кто-то пошутил… Что ты собираешься делать?
Он уже взял трубку и ждал соединения. Я суетливо бегала вокруг, но он не обращал на меня внимания. Слышно было, как скрежещут его зубы. Никогда еще я не видела Пита в таком состоянии. Он был зол, в то же время страшно спокоен и сосредоточен.
— Не трать время на приветствия, — сказал он в трубку. Голос его был тихим и дрожал от ярости. — Лучше скажи, это ты прислала моей девушке идиотские шары? На одном из них написано «Вечная память».
Пит послушал с минуту, закрыл глаза и продолжал:
— Не надо врать, Лиз. Этим ты только ухудшаешь дело, потому что я все выясню. Просто скажи, это сделала ты?
Я не разбирала слов, слышала только тревожный словесный поток с другой стороны провода, а по эту сторону видела Пита. Он слушал и ничего не говорил.
Потом он расхохотался. Смех был горький, агрессивный.
— Да перестань! — сказал Пит. — Она все о тебе знает, так что лучше не надо. Сейчас она стоит рядом со мной. Можешь поговорить с ней.
Я отпрянула, яростно покачала головой. Говорить с Лиз я не хотела. Пит нахмурился, глядя на меня: мол, не будь дурочкой, я и не собирался передавать тебе трубку.
— Скажи правду, это ты их послала? — безжалостно допрашивал он. — Нечего нюни распускать. — Он едва не плюнул в трубку. — Возьми себя в руки!
Даже мне стало не по себе. Верно, я не люблю Лиз. Больше того — ненавижу, но разве Пит не говорил, что она склонна к суициду? Я никогда его прежде таким не видела — жестким, недобрым.
— Так ты признаешься? — настаивал он. — Ты их послала?
Он замолчал. В трубке звучал тонкий взволнованный голос. Пит дал ей высказаться.
— Ты знаешь, этого не будет. Исключено. Мы уже говорили об этом, — сказал он бесстрастно.
«О чем это они говорили?»
— Довольно, я устал, — грубо прервал он ее. Такого голоса я у него никогда не слыхала.
— Мне известно только то, что кто-то прислал моей любимой девушке эти мерзкие шары. — Пит взял меня за руку и ободряюще пожал ее. — Я такого не потерплю. Ты уже посылала ей разного рода предметы, и что бы ты сейчас ни говорила, это тебе не поможет. Я не поверю, что неизвестно откуда взявшийся сумасшедший вздумал отправить ей такие шары. Неужели ты надеешься, что я поверю тебе? Где доказательства? Думаю, пора обратиться в полицию. Дело приняло неприятный оборот.
По всей видимости, его слова произвели эффект, потому что из трубки снова послышалось взволнованное чириканье. Пит остановился, послушал и помотал головой, явно не удовлетворенный тем, что говорила Лиз.
Потом ответил:
— Итак, ты утверждаешь, что сама ничего не понимаешь. Стало быть, ты сумасшедшая. Понимаешь, Лиз? Ты больна. — Он покрутил пальцем у виска. — Помнишь, что я сказал тебе? Не приближайся к нам, понятно? Все кончено. КОНЧЕНО.
Пит отключил телефон и бросил его на пол.
— Извини, — сказал он. — Прости за то, что ты стала свидетелем этого разговора. Не сомневаюсь, это она. Когда я сказал, что обращусь в полицию, она совсем обнаглела: заявила, что с ее кредитки пропала некая сумма, но она не знает, за что заплатила. Должно быть, кто-то втихаря воспользовался ее карточкой. Можешь поверить? Она пустилась во все тяжкие. Свихнулась окончательно! — Он недоуменно покачал головой.
Но я его не слушала. Мне не понравилась сказанная им фраза «Все кончено». Словно он подвел черту под их отношениями.
— Что значит «все кончено», Пит? — спросила я, не обращая внимания на остальные его слова.
Он поднял голову и уставился на меня.
— Ты о чем?
— Ты сказал: «Помнишь, что я сказал тебе? Все кончено». Что ты имел в виду?
Вид у него был озадаченный.
— Я имел в виду ее увлечение мной. Все это. — Он махнул рукой в сторону коробки. — Открытки, так называемые «подарки».
— Так ты имел в виду не ваши отношения? А может, ты мне солгал, может, ты что-то скрываешь? Ты не ждал от меня никаких решений, пока я не узнаю всей правды. Что скажешь? — спросила я.
Он посмотрел мне в глаза, взял за руки и медленно произнес:
— Я тебя люблю, и я не сделал ничего такого, из-за чего тебе следует беспокоиться. А она чокнутая. Все же нужно обратиться в полицию. Вдруг она надумает причинить вред тебе… или мне?
Он с беспокойством взглянул на пляшущий под потолком скелет.
Мы сидели и молча смотрели на шары. Не знаю, о чем думал Пит, а мои мысли завязались в тугой узел. Даже если он лгал — чем я лучше его, если вспомнить мои поступки?
Вечером мы пытались смотреть телевизор, игнорируя наличие шаров в углу комнаты. Я хотела проткнуть их и выбросить, но Пит не позволил это сделать: они понадобятся в качестве улики. Как же я так оплошала?
Не только шары вызвали нервное напряжение. После разговора с Лиз телефон Пита звонил не умолкая. В итоге он отключил аппарат, тихо выругался и вперил невидящий взор в экран телевизора.
