все уже хорошо. Обещала завтра быть к девяти, без опозданий и в отличном настроении. Кажется, мне поверили и друг, и бойфренд. На мое счастье.
День выдался насыщенным на эмоции, поэтому после отмокания в ванной с лавандовым маслом, я немного успокоилась, пришла в себя и заказала себе ужин. Открыла бутылку вина и принялась ждать обещанные тридцать минут, как вдруг услышала нечто несвойственное для своей квартиры. Сверху вроде бы никто не жил, поэтому никогда и никакого шума я не слышала. А сейчас, пройдя в зону гостиной услышала громкую музыку.
– Что за черт?! – Это было слишком громко, более того, к звукам непонятной мелодии примешивался громкий топот и какой-то скрип. Словно в квартиру что-то затаскивали. – Это немецкая техно-музыка? – обратилась я в пустоту, понимая, что мне никто не ответит. Вдохнула. Выдохнула. И залпом опустошила бокал с вином.
Боже, что сегодня вообще был за день?! Салливан, возникший из ниоткуда и черт знает чем грозивший мне на работе, а теперь еще и новый сосед-шумный-немец. Это все было слишком. Просто чересчур. Не за одни сутки.
Я терпеливо прождала почти час, надеясь, что музыка заглохнет, а шум стихнет. Кое-как съела свой заказ из полюбившегося китайского ресторанчика, выпила еще бокал вина и поняла, что все. Конец моему терпению.
Бросила все к чертям и воинственно поднялась этажом выше. Трижды громко постучала и приготовилась вылить на нового соседа целую тонну нравоучений, но снова шокировано замерла, представ перед тем, кто приветливо распахнул передо мной дверь.
Глава 38
– Кристофер… – выдохнула я, пытаясь осмыслить то, что вижу. Передо мной стоял мучитель и возлюбленный в одном лице. Ничуточку не изменившийся за прошедший год. Салливан был привычно одет во все черное, в нос ударил опять же привычный запах сладко-горького аромата, к которому я когда-то успела так сильно привязаться.
– Здравствуй, Кейли, – обворожительно улыбнувшись, поприветствовал меня Салливан.
– Может, выключишь эту дрянь? – Я кивнула куда-то вглубь квартиры.
– Разумеется. Проходи.
– Не объяснишь мне, что здесь творится? – я обвела рукой помещение.
Кристофер отошел, выключил музыку и вернулся ко мне. Стоило больших трудов не терять самообладания и пытаться выглядеть невозмутимой. Впрочем, наверняка меня выдали покрасневшие щеки и кисти рук, которые я беспричинно начала заламывать.
– Я купил эту квартиру, – наконец, выдал Салливан.
– И газету, в которой я работаю, я уже поняла. Сложно поверить, что это совпадения…
– М… это не совпадения, – признался Крис.
– Так…
– Я… я приехал за тобой. Или к тебе. Пока не знаю.
– Вот так просто? Мы больше года не виделись, не разговаривали, мы расстались, очень плохо, к слову, расстались, а теперь ты являешься сюда и скупаешь все, что попадется под руку?
– Вроде того. – Крис нервно усмехнулся, но я его веселья не разделила.
– Послушай, я не знаю, какую игру ты затеял, но я в этом не собираюсь участвовать, ясно?
– Это не игра, Кейли…
– Да неужели?
– Я… давай на чистоту.
– Будь так добр.
– Ладно… – Кристофер отошел к окну, покрутился возле него, помедлил. Затем достал первое, что распаковал по переезду – виски. – Будешь?
– Я жду объяснений, не собираюсь напиваться с тобой вдрызг.
– Хорошо. Тогда я выпью.
– Делай, что хочешь. – Я подошла к тому же окну, что и Крис и остановилась. Вид с этой стороны квартиры открывался потрясающий. В былые времена, когда мучила бессонница, я часто любовалась ночным Нью-Йорком с его многочисленными желтыми огнями. Представляла себе, как живут другие люди, чем занимаются в данный момент, складывала в голове целые истории и картины.
– Первое время после нашего расставания, я был уверен, что поступил правильно. Я не мог смириться с тем, кем мы приходились друг другу, – тихо начал Крис. Он остановился рядом, сзади, очень близко, и я без зазрения совести глубже вдохнула, втягивая в себя привычный аромат. – Я каждый раз думал о том, что просто не имею права тебя любить. Я вспоминал о том дне в суде, и меня просто разрывало на части. Любовь и ненависть в одном флаконе.
Я хмыкнула, а Салливан замолчал. Кажется, сделал глоток своего излюбленного и, как по мне, отвратительного на вкус виски, и снова заговорил.
– Первые два месяца я держался. Убеждал себя в том, что поступил правильно. Что так было нужно. С головой ушел в работу и какое-то время она помогала. А потом я случайно наткнулся на забытую тобой заколку. Серебристую, в виде…
– В виде снежинки, да… я искала ее после переезда, – усмехнулась, покивав.
– В виде снежинки… – тихо подтвердил Салливан. – В тот вечер я вроде как сорвался. Облазил весь интернет, нашел все твои страницы в соцсетях, прочитал каждый твитт. А на следующий день дал своим людям указ следить за каждым твоим шагом. Весь прошлый год я знал о том, где ты, что ты делаешь, с кем встречаешься, где завтракаешь, где покупаешь одежду… Это вроде как было уже привычно, я занимался этим много лет.
Я испуганно вздрогнула, но постаралась больше ничем себя не выдать.
– Я горжусь твоими достижениями на новом, творческом поприще. У тебя замечательно получается…
– Тебе не кажется, что это ненормально? – поинтересовалась я, обернувшись к собеседнику. Напрочь проигнорировав его неуместный в данной ситуации комплимент.
– Может быть. Вряд ли я могу судить об этом сам.
– Черт… Крис…
– После того, как ты устроилась в газету, этот… Фергюсон, – буквально выплюнул фамилию недруга Салливан, – начал виться возле тебя. Этот… Джек… он буквально проходу тебе не давал. И не дает по сей день. Но кое-что изменилось…
– Я ответила ему взаимностью, – догадалась я.
– Именно.
– Так вот, почему ты здесь… собака на сене, – прошептала я, сдерживая подступившую к глазам влагу. Вот в чем на самом деле было дело. Как бы я не старалась себе лгать, а в сердце все равно теплилась надежда, что он просто изменился, что что-то понял для себя. Что решил выбрать любовь, а не ненависть и месть. Но
