он не видит, украдкой им любуюсь. Он у меня не только самый красивый, но еще и очень умный. Закончив факультет мировой экономики в Лондоне, он поступил на факультет международных отношений в нашем Вузе. Помимо этого, он свободно говорит на английском и немецком языках, а сейчас изучает китайский. И мне советует. Говорит, за ним будущее.
Но я мечтаю пока хотя бы английским в совершенстве овладеть. Для моей профессии это крайне необходимо. Поэтому, узнав о моем желании, Герман сразу же оплатил мне курсы в международной школе иностранных языков. Теперь три раза в неделю по вечерам я хожу на занятия. Учусь с удовольствием и без особых сложностей. Как оказалось, к языкам у меня тоже есть способности.
Возвращаю взгляд на экран и понимаю, что, глазея на Греховцева, пропустила что-то важное. Один из главных героев уже сидит в полицейском участке в наручниках.
- Что, неинтересно?
- Завтра досмотрю, - решаю я, нажимая на кнопку пульта.
В этот момент в прихожей раздается мелодия дверного звонка. Мы одновременно поднимаем головы.
- Кто это? Ты кого-то ждешь?
- Ромыч, наверное, он заехать собирался.
Чувствуя неприятный укол между ребер, поджимаю губы. Встречаться и общаться с Ромой нет никакого желания, но я все же заставляю себя выдавить улыбку и, поднявшись с дивана, привожу в порядок подушки.
Герман идет встречать гостя, и уже вскоре я слышу из прихожей веселые голоса парней.
- Привет, - выхожу из гостиной и встаю рядом с Греховцевым.
Он обнимает меня за плечи и прижимает к своему боку.
- Привет, - бросает Баталов сухо.
Разувается и, с бумажным пакетом в руках, проходит в кухню. Я, как примерная хозяйка, начинаю суетиться. Быстро стругаю овощной салат, закидываю в духовку приготовленные на завтра маринованные куриные ножки и сервирую стол.
- Посиди с нами, - предлагает Герман, но я отрицательно качаю головой.
- Я не голодна. Сидите, мне еще задание по английскому сделать надо.
Бросив на жующего Рому короткий взгляд, ухожу в спальню. Надеваю наушники и включаю на ноутбуке аудиоурок. Приятный женский голос надиктовывает текст, а я никак не могу сосредоточиться. Решаю заняться чем-нибудь другим, вынимаю из ушей наушники и берусь за письменное задание. Перевожу текст с русского на английский в разных временах.
С момента прихода Баталова проходит уже два часа. Я не прочь подкрепиться и сходить в туалет. Глянув в зеркало, пальцами поправляю волосы и выхожу из комнаты. Бесшумно пересекаю прихожую и закрываюсь в туалете.
А когда выхожу из него, заглядываю в кухню. Германа там нет, а Рома, подперев подбородок кулаком, задумчиво смотрит в стену. На столе два бокала с виски и почти пустая миска из-под салата.
- Привет, - заметив меня, проговаривает Рома.
- Здоровались уже. Где Герман?
- По телефону разговаривает в лоджии.
Подхожу к шкафу и, встав на цыпочки, тянусь за стаканом. Сзади слышится шорох, а уже в следующую секунду к моей спине прижимается тело Ромы. Его рука, коснувшись моей, легко достает стеклянный стакан с верхней полки и ставит его на стол.
Я цепенею и боюсь даже шелохнуться. В кожу втыкаются миллион холодных иголок. Но все заканчивается очень быстро. Уже через секунду Рома, как ни в чем ни бывало, сидит на своем стуле.
То, что произошедшее не было плодом моего богатого воображения говорит лишь его горящий взгляд и стоящий на столе стакан.
- Спасибо, - выдавливаю сипло.
- Так значит, с телефоном подставили тебя?
- Да, я же говорила.
- В следующий раз не будешь бросать свои сумки где попало, - нравоучительным тоном говорит парень, - могли подкинуть что-нибудь посерьезнее.
Меня передергивает от ужаса. Об этом я не подумала. Если бы мне подбросили наркоту, все могло бы закончиться куда более печально. А так скандал замяли. На следующий день после разоблачения Инги мне звонила Нечаева. Произнесла монотонным тоном извинительную речь и отключилась. Чуть позже тот же текст, что она зачитала мне, словно по бумажке, появился в общем чате Вуза.
Я знаю, что это Герман заставил и ее, и Ингу принести мне публичные извинения. Не знаю, как именно, действовал он сам или через кого-то, но мне их нисколько не жаль. Они обе заслужили это.
Наливаю в стакан воды из графина и поворачиваюсь к нему лицом. Рома, отвалившись на спинку стула открыто меня разглядывает. Замутненный от выпитого взгляд ощупывает мои плечи, грудь, лапает колени.
Я, не зная, куда девать себя от смущения, делаю большой глоток воды, возвращаю стакан на стол и обхватываю себя руками.
Скользящее по телу чувство омерзения заставляет ежиться от озноба.
К счастью, вскоре в кухню возвращается Герман. Остановившись на пороге, сощуривает глаза и поочередно на нас смотрит.
- Кто звонил? – невинным голоском интересуется у него Баталов.
Тот, не удостоив друга ответом, бросает на него недобрый взгляд и, подойдя ко мне, приобнимает за плечи.
- Посидишь с нами?
- Нет, я спать.
Оставляю парней на кухне, сама иду принять душ, а после действительно ложусь спать. Читаю текст на английском, повторяю правила и вдруг слышу голоса в прихожей. Похоже, Рома, наконец, уходит домой.
Слава Богу. До чего же он неприятный! Не понимаю, как можно дружить с таким, как он.
Лицемер.
Спустя минут пятнадцать Герман приходит в спальню. Быстро раздевается и, улегшись поверх одеяла, обнимает меня со спины.
- Он тебе не нравится? – спрашивает он тихо.
- Зачем он приходил?
- По делу.
- Ммм…
Замолкаю, уязвленная, что Герман уходит от прямого ответа.
- Ромаш хочет бар свой открыть, - произносит он после недолгой паузы, - просит занять денег.
- Не давай! – вырывается у меня.
- Почему?
Что ответить? Потому что он мне не нравится, и я ему не доверяю? Звучит глупо.
-
