признался мне в любви и рассказал свою историю? – Пойдём. А твой папа скоро приедет?
– Не знаю, – Виктор вновь начинает светиться, как пять минут назад. – Он должен был мне утром позвонить и сказать, но, видимо, опять связь не ловит. Я надеюсь, что он скоро приедет. А мы пока с тобой почитаем. Поедим. Я могу тебе сам на русском почитать. Меня папа научил! Я медленно читаю, но правильно. Папа мной доволен!
– Виктор! Виктор! – звучит громкий женский голос где-то со стороны, откуда мы пришли.
– Это Эмма, – шепчет мне мальчик испуганно. – Моя гувернантка. И она похожа на Танистрофей. Это такой динозавр. У неё такая же длинная шея, как у него! И она противная. Решила папу соблазнить и замуж за него выйти, но он не ведётся. Тебя любит. Но и её уволить не может. Она чем-то его шантажирует, – рассказывает, улыбаясь. – Но ничего, ещё несколько дней и она уедет. Я жду этот день больше всего. Папа торт купит, и вы с Розой скоро переедете!
– Виктор? – удивлённо произносит девушка с реально длинной шеей, появившись перед нами. – А вы кто? – обращается ко мне, но, заметив то, что наши с Виктором руки скреплены, возвращает своё внимание мальчику, не давая мне и слова сказать. – Виктор, кто это?
– Я Анастасия, – представляюсь, высоко подняв голову. – Бизнес-партнёр господина Есенского, – продолжаю, растягивая на лице высокомерную улыбку.
А в голове бьётся лишь одна мысль: Эмма не любовница и не девушка Назара! Она гувернантка Виктора, которую Рахманов постоянно отшивает. И пусть эта видимость ситуации только глазами семилетнего мальчишки, но мне нравится. И я хочу в это верить! Если всё так, то у меня всё складывается.
– А ещё она – будущая жена моего отца, – добавляет Виктор, явно довольный тем, что может возразить ей. – Моя мама! – обнимает меня за бок. – Будущая! Папа её очень любит!
– Ничего не знаю, – девушка недовольно поджимает губы. – В этом доме действует приказ не впускать посторонних! И я не знаю, как вы вошли, девушка! Прошу на выход!
– Настя не посторонняя, – возражает ей младший Есенский, выпустив из объятий и пряча меня за свою спину. – Она хозяйка в этом доме, и это я отдал приказ впустить её в дом. Я здесь главный, пока папы нет дома. И я решаю, кому можно, а кому нельзя быть на территории коттеджа. Тебе, например, нельзя! Но ты всё равно сидишь в доме и воняешь своими лаками! – намеренно для меня на русском ругается со своей гувернанткой.
– Женщина, на выход, – игнорируя Виктора, повторяет Эмма. – Иначе я вызову полицию и заявлю о том, что вы незаконно забрались в дом и хотели навредить сыну Давида Есенского. Консульство возьмётся за это дело и вам несдобровать!
Твою мать!
Грязно играет! Если она вызовет полицию, то меня задержат. И плевать нашим полицейским будет на слова мальчишки, что я ничего плохого ему не желаю. И не собиралась как-либо его обижать.
– Виктор, – окликаю мальчика, гладя его по голове. – Мне, правда, пора уже. У меня дома дочь и подруга согласилась посидеть с ней пару часов. Не больше. У неё у самой ребёнок.
– Уходишь? – разворачивается и расстроенно шепчет. – А может, ещё десять минут? Пожалуйста! Или пять? Или три минутки! Всего три!
– Она нам не даст, – поджимаю губы от досады и злости на мегеру эту. – Но я вернусь. Честно!
– Не хочу, чтоб ты уходила! Лучше бы она ушла, а ты осталась! – восклицает мальчишка, топнув ногой. – Забери меня с собой, Настя! Пожалуйста! Забери! Я буду тебя слушаться, как папу!
– Разве я могу? – спрашиваю его, склонив голову набок от досады. Жалко его так. Он как котёнок, который просит, чтобы с ним поиграли, а все проходят мимо. – Прости…
Зло вздохнув, мальчик отходит от меня и срывается в сторону дома, вероятнее всего обидевшись на меня. Но я ведь не виновата, что не могу его взять. Назар зачем-то запер его здесь. Да и динозавр длинношеий не даст нам спокойно выйти.
– Давид мой, – заговаривает Эмма, прыская ядом, когда Виктор полностью скрывается. – Увижу в этом доме ещё хотя бы раз – и я тебя уничтожу! Поняла меня?! Уничтожу!
– Поздно! – ухмыляюсь. – Я тебя уже опередила. Пока! – прощаюсь с ней и иду к воротам на выход, чувствуя себя проигравшей. И не потому, что Назара не застала, а потому что обидела и оставила маленького мальчика одного. Моё материнское сердце этого не выдерживает. Так и хочется разрыдаться.
Но прямо у ворот меня догоняет громкий детский окрик.
– Настя! Стой! – кричит Виктор, бежа ко мне за руку с каким-то мужчиной и небольшим плюшевым медведем. – Настя! Это Лексо. Правая рука папы, и он знает всю правду! – представляет мне начальника безопасности Есенских. Мы с ним в клубе парочку раз виделись. – Скажи ей, что я могу поехать с ней. Скажи, пожалуйста!
– Да, Анастасия, – с акцентом соглашается мужчина. – Вы можете взять мальчика. Наш общий друг вам доверяет. Но с вами поеду я и охрана. Я поднимусь с вами в квартиру, а остальные останутся внизу, чтобы не смущать вас. Но и оставить младшего хозяина без защиты я не могу.
– Ура! – хлопает в ладоши Виктор. – Давайте машину! Поедем! Да, Настя? Это Розе, – предупреждает меня, показав на медведя. – Мы с папой купили! Я сам ей подарю!
– Хорошо, – пожимаю плечами, взглянув со слабой улыбкой на Лексо. – У него не будет проблем? – спрашиваю, пока мальчик садится в машину, подданную одним из охраны. – Я-то разберусь, а его не накажут? Не хотелось бы неприятностей мальчику.
– Нет, – мужчина мотает головой. – Виктор послушный ребёнок и наш общий друг даже тона на него никогда не повышает. Есенский-младший умный мальчик и умеет продумывать свои поступки на пару шагов вперёд. Ему доверяют так же, как и вам. И даже мне.
– Ясно, – кидаю и направляюсь к задней дверце машины, которая должна отвезти меня домой.
Место выбираю по правую сторону от «сына» Назара, решив его разглядеть получше. Да и порасспрашивать относительно Эммы, чем она шантажирует Рахманова и почему эта информация настолько ценная, что её не увольняют.
Но весь путь мне приходится делать обратное и отвечаю на вопросы Есенского касаемо любимого цвета Розы, её любимых играх, что она умеет делать и чего не может. Разговаривает ли она или ещё нет. Какие слова уже есть в её словаре.
Абсолютно все его вопросы относятся к Розе, словно он не знакомиться с ней едет, а замуж брать. Честное слово! Мне даже предложили остановиться в цветочном магазине и
