Все в тумане.
Не помню, как собралась, как дошла до остановки, как доехала до универа. Состояние, словно меня на другую планету выбросили, а люди вокруг — инопланетяне. Они о чем-то говорят, записывают в тетради какие-то слова.
Я же будто забыла все слова, разучилась говорить и думать о простых и нормальных вещах.
Я разучилась дышать, потому что Тим исчез.
И это все, что занимает мои мысли и рвет мне душу последние сутки.
Мы не виделись с тех пор, как он проводил меня на пары вчера утром. Телефон Чемезова выключен. Он словно сквозь землю провалился.
И я убеждена, что-то случилось. Я это чувствую… Иначе он бы давно дал о себе знать.
От очередного приступа паники меня отвлекает загоревшийся экран мобильного, который я не выпускаю из рук с прошлого дня. Он нагрелся и, кажется, даже сросся с моей рукой так, что суставы болят. Но я не обращаю внимания на дискомфорт, ведь сейчас мой телефон — сама важная вещь во Вселенной.
Разблокировав дрожащим пальцем экран, я открываю уведомление, где вижу очередное похабное сообщение.
Эти идиотские пранки начались вчера вечером…
Кто-то опубликовал мою фотографию, номер телефона и ссылку на аккаунт в сообществе, где девушки предлагают интимные услуги, и теперь мне названивают и пишут всякие извращенцы. А я не могу выключить телефон, вдруг Тим даст о себе знать. Все, что остается — блокировать разных идиотов в соцсетях и в телефоне.
Но это меня не заботит. Пусть пишут, что хотят, где хотят. Главное сейчас — услышать голос Тима, увидеть его, прижаться к нему и удостовериться, что все с ним хорошо, что его отсутствие — не более, чем чудовищное недоразумение.
Ну куда он мог деться?!
Каким-то чудом отсидев занятие, я хватаю сумку и несусь на третий этаж, где у группы Тима была первая пара, а затем стою посреди коридора и, как полоумная, верчу головой, всматриваясь в лица проходящих мимо людей.
Его здесь нет…
И быть не могло.
Не знаю, на что я надеялась.
Разве стал бы Тим так меня мучить, пропав со всех радаров на двадцать четыре часа, а потом спокойно заявиться на пары?
Заметив в толпе студентов девушку, которую прежде иногда видела в компании Тима и Фрица, торможу ее.
В памяти вдруг всплывает имя. Вика…
— П-п-привет, — обращаюсь к ней, не узнавая собственный голос, такой он упавший и безжизненный. — Ты же Вика, да? С Тимом в одной группе учишься? Его на парах сегодня не было? — засыпаю ее вопросами.
— Нет, не было, — округлив глаза, девушка качает головой.
Я пытаюсь кивнуть, но тело будто окаменело.
— Ясно… Я так и думала.
— А что случилось? — Вика сводит брови.
— Я не знаю, где он. Не представляю, куда он мог подеваться…
— Э-э-э… — лицо девушки удивленно вытягивается, а во взгляде мелькает непонимание.
Мои слова даже мне кажутся каким-то бредом.
— А вчера он на всех парах был, ты не знаешь?
— На первой точно был, потом — не помню, — Вика задумчиво хмурится, а затем в ее глазах что-то вспыхивает. — Хотя… подожди. Мы вчера говорили, он спрашивал адрес Влада. Знаешь его?
Я вскидываю голову.
— Немцева?!
— Ага.
— А он сегодня пришел?
— Нет. Он болеет. Дома второй день.
Отвернувшись от девушки, я начинаю написывать Фрицу, предварительно разблокировав его.
Я: Привет. Ты Тима вчера видел?!
Я: Ответь! Это срочно?! Ты его видел? Вы общались?
Фриц прочитывает мои сообщения только через двадцать минут. К тому времени уже начинается вторая пара, а я успеваю намотать по коридору тысячу кругов, ругая себя за то, что стерла с симки его номер.
ВЛАД: А-то ты не в курсе.
Я: Так видел или нет?
ВЛАД: Он у меня в гостях был. Разве он тебе не рассказывал?
Я: Тим пропал. Я его со вчерашнего дня не видела.
ВЛАД: В смысле?
Я: Он дома не ночевал. Телефон не отвечает… Когда он у тебя был? Он куда-нибудь собирался? О чем вы говорили?
ВЛАД: Часа в два… Да ни о чем таком. Я без понятия, где он может быть. Серьезно.
Я выхожу из универа в осеннюю слякоть, а на уме крутится лишь одна мысль — пора или нет?
В смысле, уже пора привлекать полицию, обзванивать больницы и… морги… Или еще нет?
Да что вообще происходит, господи?!
Не чувствуя ног, я спускаюсь по ступеням и бреду к мокрой скамейке. Затем опускаюсь на край, обхватываю себя руками и съеживаюсь, разглядывая огромные снежинки, которые тают сразу же, как только падают на асфальт.
Ощущение паники внутри сменяется мучительной растерянностью. В желудке будто ногтями скребут — я ничего не ела и толком не пила со вчерашнего дня. Хочется разрыдаться, как-то выпустить из себя скопившийся комок пугающих мыслей, но слез нет. Только глаза печет после бессонной ночи.
Стараясь мыслить рационально, я в сотый раз ищу логическое оправдание тому, что Тим не выходит на связь. А потом меня осеняет — его семья!
Возможно, что-то случилось с его близкими… Что-то плохое. И он физически не в состоянии думать обо мне, а телефон разрядился.
Ужасно, но столь мрачное предположение приносит неожиданное облегчение, в душу просачивается тоненькая струйка надежды.
Встрепенувшись, я забиваю в поисковой строке имя и отчество мамы Тима и пишу рядом — “прокурор”.
И на первых же фотографиях вижу знакомую мне элегантную женщину в темно-синей прокурорской форме. Кликнув по одной из ссылок, нахожу телефон приемной и сразу же звоню. На звонок отвечает женщина, которую я прошу срочно соединить меня с Татьяной Сергеевной, говоря, что речь идет о безопасности ее сына. Похоже, я делаю это так убедительно, что спустя минуту, в трубке раздается уже другой голос — более низкий и властный.
— Слушаю вас!
Я перевожу дыхание.
— Здравствуйте. Это Дина. Дина Арсеньева. Я та девушка…
— Я знаю, кто вы, — мать Тима перебивает меня. — В чем дело? Зачем вы мне звоните?
— Ваш сын… — выдыхаю я. — Я не знаю, где он.
— В каком смысле?! — женщина все больше теряет терпение.
— В прямом! — прилив решительности делает мой голос тверже. — Со вчерашнего дня от него ничего не слышно! Он и дома не ночевал!
Виснет пауза. Я даже слышу тихий вздох в динамике своего телефона.
— Что ж, полагаю, мой сын нашел себе более интересную компанию. А на что ты надеялась? — издевательски интересуется мать Тима.
— Нет… — я трясу головой, рывком вскочив со скамьи. — Вы не понимаете! Он не мог… Какую компанию?! С ним что-то случилось! Ну вы же все можете… Сделайте что-нибудь! Найдите его! Пожалуйста! Мне страшно… — уже безнадежно прошу ее.
— Так, девочка, немедленно прекрати истерику! — сердито обрывает меня женщина. — Тимофей не всегда ночует дома… Уверена, с ним все в полном порядке.
— Да откуда вы знаете?! — ору на нее. — Он уже сутки на связь не выходил! Просто пропал! Это совсем на него не похоже!
— Отнюдь, — хладнокровно возражает мать Тима. — Скорее, это обычное явление. Ты думала, он изменится ради тебя? Как наивно, девочка… Если бы ты только знала, откуда мне приходилось его вытаскивать, — добавляет полушепотом.
— Да что вы за мать такая, господи?! — рычу я на нее.
Татьяна Сергеевна прерывает звонок.
В отчаянии я пинаю скамейку. Меня трясет от злости на эту женщину, пока вновь не пронзает леденящим чувством. И вот уже сердце опять бьется где-то в горле.
Его мать ничего не знает…
Не проходит и минуты, как в моей ладони вновь вибрирует телефон, заставляя подпрыгнуть. Я открываю сообщение с неизвестного номера.
“Красивые губки, ты свободна сегодня вечером?”
Равнодушно смахнув уведомление, щелкаю боковой клавишей, и дисплей гаснет. В отражении темного экрана я смотрю на себя и не узнаю — лицо белое, а взгляд как у сумасшедшей. Я облизываю искусанные губы.
А потом что-то происходит.
Прямо перед глазами вместо снежинок появляются черные мушки, мир вокруг начинает сужаться, пока наконец меня не затягивает в мягкий темный омут.
