быстро кончила и ощутила, как он последовал за мной.
Его руки всё ещё находились по обе стороны от меня.
— Обожаю, когда ты сжимаешь меня своей киской.
— Нам лучше вернуться, пока Джейд и её друзья не догадались, чем мы занимаемся.
— К чёрту, пусть знают.
***
На следующий день Дэмиен пошёл взять еду на вынос, которую мы планировали разделить с Джейд, прежде чем ей придётся уйти на спектакль.
Мы с сестрой впервые остались наедине, и я просто не могла не спросить:
— Прошлым вечером, когда я вернулась из туалета, о чём вы с Дэмиеном говорили?
— Он сказал, что хочет узнать моё мнение. Ему известно, что ты всем со мной делишься. Он спросил, действительно ли ты готова отказаться от возможности иметь детей.
Я раздражённо выдохнула.
— Мы вроде это уже обсудили.
— Знаю, но он понимает, что я знаю тебя лучше всех, и просто хотел убедиться, что ты не обманываешь себя.
— Что ты ему сказала?
— Что ты самый самоотверженный человек, которого я знаю, однако никогда не скажешь то, чего не имеешь в виду.
— Дэмиен сказал, что после того, как мы решим вопрос с операцией на сердце, он сделает вазэктомию, чтобы мне не пришлось всю жизнь пить противозачаточные.
— Боже, тогда уже ничего нельзя будет изменить.
— Знаю.
— Ты не сомневаешься? Ты бы мне сказала, верно?
— Да, клянусь. Не стану врать, это далось мне нелегко, но он настроен решительно. А без него я жить не смогу, так что придётся принять всё как есть.
— Хорошо.
Когда Джейд обняла меня, глаза наполнились слезами. Тогда я впервые плакала от мысли, что у нас с Дэмиеном не будет детей, и я поклялась, что этот раз будет и последним.
Тут дверь открылась, и Дэмиен зашёл с пакетами китайской еды. Я быстро смахнула слёзы, но было слишком поздно. Он их заметил.
— Всё в порядке? — спросил он, всматриваясь в моё лицо.
— Да. Мы просто говорили, и я немного расчувствовалась.
Он с сомнением перевёл взгляд с меня на Джейд и обратно.
— Ну ладно.
***
Позже этим вечером мы с Дэмиеном прогуливались по Сохо, когда он произнёс:
— Я кое-что от тебя скрыл.
— Опять?
— На этот раз это хороший секрет.
— Что?
— Мой друг, с которым я познакомился на форуме для художников, открыл здесь галерею, посвящённую изображениям аэрозольной краской. Поэтому я решил зайти в этот район перед отъездом.
— Как здорово. Мы сейчас туда идём?
— Да, но это ещё не всё. Я дал ему одну из своих картин.
— Она на выставке?
— Ага.
— Что за картина?
— Увидишь.
Галерея была небольшой. Внутри на кирпичных стенах висело несколько больших картин, и тихо играл джаз.
— Попробуй угадать, какая из них моя.
Мы медленно обходили выставку, останавливаясь у каждой картины. Изображения варьировались от людей до абстрактных форм и цветов.
— А это что? — Я наклонилась, чтобы рассмотреть название одной из картин.
«Le Nombril». Автор: Дэмиен Хеннесси.
— Видимо, гадать не придётся. Вот она! — Я наклонила голову. — Что это?
— Присмотрись. — Встав сзади, он обхватил меня руками за талию и опустил подбородок на голову. — Это ты.
— Я? Похоже на большую закрученную дырку. — Я ощутила, как вспыхнули щёки. — Это ведь не моя вагина?
Его грудь задрожала от смеха.
— Не то отверстие, малышка, хотя и её я мог был рисовать сутки напролёт. С превеликим удовольствием. — Он отвёл меня в сторону. — Отойди немного.
Наконец, я всё поняла.
— Это мой пупок. Точно! Ты ведь как-то говорил, что нарисовал его.
— Верно, это он. Мой прекрасный пупок, также известный как «Le Nombril». Это по-французски.
— Как ты умудрился его нарисовать?
— Как-то давно я впервые нарисовал его по памяти. Ты зашла ко мне в квартиру в короткой футболке, и я мысленно сделал фото. А эта картина — реплика настоящего фото, которое я сделал недавно, пока ты спала. Знаю, ты, наверное, не заметила бы разницы, но видишь все эти бороздки? Это точное воспроизведение твоих. Не поверишь, насколько трудно детально изобразить пупок. Одна из самых сложных моих работ, но всё равно любимая.
— Она продаётся?
— Нет. Я бы ни за что её не отдал. Это просто для выставки.
— Думаю, ты единственный человек на Земле, для которого эта картина представляет ценность.
— Я и вправду люблю каждый сантиметр твоего тела.
Взглянув в его глаза, я знала, что он говорит от всего сердца.
***
Таймс-сквер в канун Нового года оказалась такой же прекрасной, как я и представляла. Стоя в толпе людей, я сильнее прижалась к Дэмиену, который накинул на меня своё пальто и обнял сзади.
Когда новогодний шар спустился, Дэмиен поцеловал меня так сильно, что я думала, губы отвалятся.
Развернув меня обратно, он накрыл меня пальто словно одеялом.
— Страшно представить, но год назад я наблюдал за всем этим, смотрел на Райана Сикреста по телеку и думал, что впереди не будет ничего нового. Та же рутина, те же женщины, на которых мне плевать, те же дни, проведённые за рисованием. Эта жизнь не казалась мне плохой, но я просто не знал другого. Думал, что вполне счастлив. Оказывается, я не мог отличить счастье от дырки в стене.
Я улыбнулась, оценив отсылку к нашей стене.
— Я и понятия не имел, что обрету истинное счастье с девушкой, которую тогда даже не знал. Не знал о существовании Челси Джеймсон. А теперь не могу представить свою жизнь без тебя.
Моё сердце готово было выпрыгнуть из груди, разрываясь между любовью и страхом. Так много хотелось сказать, но слова не приходили. Мне тяжело было сформулировать чувства, поэтому я просто прижалась щекой к груди Дэмиена и произнесла:
— Этот год будет хорошим, Дэмиен. Я уверена.
Он оказался прав. Поездка в Нью-Йорк оказалась как раз тем, в чём мы нуждались. Время пролетело незаметно.
По дороге домой, пока наш самолёт медленно опускался, готовясь приземлиться в Сан-Франциско, Дэмиен взял меня за руку. В свете из иллюминатора его прекрасные глаза сияли.
— Думаю, я сделаю это.
Моё сердце сжалось. Я прекрасно понимала, о чём он, но всё равно спросила.
— Сделаешь что? — произнесла я, готовясь.
— Операцию. Когда мы вернёмся, я договорюсь с врачами о дате.
Сильнее стиснув его руку, я набралась смелости и улыбнулась, несмотря на одолевающий страх.
— Хорошо.
Внезапно мне захотелось, чтобы самолёт так и остался в небе.
ГЛАВА 22 Спонтанные клятвы
Операцию Дэмиена запланировали на двадцать восьмое февраля, до неё оставалось чуть больше недели.
Последние полтора месяца я изо всех сил пыталась держаться
