кайф от наших посиделок.
Никогда не думала, что мне понравится есть в шумной компании. Поля заботливо вытирает рот Матвею салфеткой каждый раз, когда я кормлю его с ложки. Леон смеётся, уделяет внимание дочери, и я, честно… таю.
Он точно изменился. Совсем не тот человек, каким был раньше.
Я схожу с ума каждый раз, когда он зовёт дочку принцессой или носит её на руках…
Хочу во всём признаться.
Страшно, сложно, но грудную клетку раздирает от мысли, что он не знает, чья она. Может, выяснив правду, полюбит её?
Зачем мне это… Понятия не имею. Но Поля счастлива. Никогда не видела её такой. Она всегда ходила за мной хвостиком, скучая и требуя внимания. А тут… Я ей неинтересна. И я понимаю, почему. Ей всего хватает. Моей любви, внимания Леона.
Я хотела бы, чтобы дальше всё так и было.
Нужно лишь собраться с мыслями. И сказать. Прямо.
Я же вижу их отношение друг к другу.
Интересно, в какой момент Новак стал по-другому относиться к детям?
Вряд ли бы он принял Пуговку так просто, проникшись к ней. Или мог?
Маленькое исцеление любовью…
Импульсивно улыбаюсь, и моё настроение не скрывается от Леона, сидящего за столом.
– Чего счастливая такая? Расскажи и нам, – довольно встаёт с места и собирает со стола пустые тарелки. Загружает в посудомоечную машину, а я пожимаю плечами.
– Да так, просто… Весело.
– Есть такое, – отвечает расслабленно и удовлетворённо.
Дальше диалог не клеится, и мы расходимся по комнатам. Мы с Полей направляемся к себе, раскладываем вещи. Занимаюсь доченькой, купаю её и рассказываю на ночь сказку. С трудом отговариваю лечь рядом с Джеком и Матвеем. Укладываю её у стенки, накрывая пледом.
Принимаю душ, ложусь рядом и не могу уснуть несколько часов.
В тишине слышу, как мимо комнаты проходит Леон, уложив Матвея спать.
Судя по тому, что сейчас час ночи… малыш тоже давно уснул.
Подскакиваю от бессонницы. Накидываю розовый халат, перекрываю край постели подушками и со спокойной душой выхожу из комнаты, не боясь, что булочка упадёт с кровати.
Спускаюсь, иду на кухню за водой.
День нервный, вот и не могу уснуть.
Может, у Леона найдётся снотворное в аптечке?
Не обнаружив никаких лекарств, собираюсь вернуться к дочке, но...
Останавливаюсь в центре гостиной, и взгляд сам приковывается к ночному городу, что виднеется из панорамных окон.
Весь мир с высоты птичьего полёта…
Я отвыкла от таких пейзажей, хотя раньше, с Леоном, мы жили в подобной квартире.
Неведомая сила тянет меня сесть у окна, прижать к себе ноги и насладиться картиной.
Пестрящие огоньки многоэтажек. Небо, усыпанное звёздами…
И Джек, что вылез из своей лежанки и теперь кладёт нос между моими коленями и грудью. Смотрит на меня, прося ласки. Не сдержавшись, чешу его за ушком. Если бы собаки умели урчать, он тут же бы сделал это. А пока балдеет, прикрыв глаза и расслабившись.
– Хороший мальчик, – говорю со всей любовью. Помню его ещё крошкой… А сейчас вымахал, стал здоровым.
Быстро-быстро машет хвостом в ответ на мою похвалу.
– Ещё один мужчина попал в твои сети, – раздаётся тихо и насмешливо. Вибрирующий голос Леона звучит совсем рядом, и я поднимаю голову, не ожидая увидеть его здесь.
– В смысле? – улыбаюсь, видя, как он садится возле меня, с другой стороны от лабрадора.
– Матвея очаровала, пса моего с ума свела. Он вон ногой от удовольствия дёргает.
Из горла вылетает лёгкий и искренний смешок.
– Это месть, – улыбаясь, беззлобно произношу: – За то, что отобрал у меня дочку.
– Так вот оно что, – до него будто доходит тайна всемирного заговора. – Извини, не хотел. Это получается случайно.
Отвожу от него взгляд, вновь устремляя его в окно.
Вот бы выйти на улицу, вдохнуть вечернего свежего воздуха.
– А ты чего не спишь? – спрашиваю тихо. На удивление, мне легко говорить с Леоном. Думала, что буду ощущать неловкость, но нет. Хотя не могу сказать, что совместные посиделки оставляют меня равнодушной.
Совсем нет…
– Не могу уснуть. Как и ты.
– Почему? На тебя не похоже. Это из-за нас? Мы шумели? Прости, я всё же думаю снять квартиру, чтобы не беспокоить тебя. Мы съедем. И долг отдам за операцию…
– Ещё раз скажешь подобное – и я заткну твой рот своим языком.
И нужно было мне глянуть на него именно в этот момент…
Голубые глаза отливают серебром. Сталь мелькает.
Завораживает…
А слова вызывают тяжесть внизу живота.
– И? – выгибает бровь. – Молчишь?
– Не хочу быть заткнутой.
Или хочу. Не знаю.
Он усмехается, прикрывает глаза.
– Насчёт квартиры не беспокойся, я только рад. Я хотел, как лучше, взяв тебя на этот вечер, а в итоге сделал только хуже, поставив вашу безопасность под угрозу.
Но мы оба не знали, что всё так получится.
Поклонники звёзд… себя не контролируют.
– А тот долг, который таковым не назовёшь, ибо деньги твои, ты уже перекрыла сполна, став моей женой. Считай, что всё, что я делаю сейчас – компенсирую проблемы, которые ты из-за меня обрела.
– Да это не проблемы, – отмахиваюсь. – Но за Полю я испугалась в тот момент…
Жутко. Как представила, что с ней может что-то случиться, так про всё забыла. И в голове звучало только одно – мне нужна помощь. От Леона. Только он может защитить мою крошку. Я ведь даже могу не водить её в сад, чтобы не подвергать опасности. Посидит дома, с Матвеем и няней…
– Эй, – чувствую его ладонь у себя на плече. Притягивает меня к себе, отчего Джек недовольно машет хвостом и уходит. И я сижу в объятиях Новака, чувствую его губы на своём виске. – Я не дам вас в обиду.
Обычные слова.
Но чёрт… Какие же они нежные, решительные. Мне так их не хватало.
После нашего развода я пряталась за сильной и боевой мамой. А когда и её не стало… мне никто не говорил ничего подобного. Ни за кем не укроешься, не почувствуешь себя в безопасности, позабыв обо всём.
А тут… сердце трескается.
Запрокидываю голову.
Что-то играет внутри меня, и я задаю странный для себя вопрос, прямо глядя ему в глаза:
– Обещаешь?
Хочется, чтобы он обнял меня ещё сильнее. Утешил. Нашептал несколько ласковых
