Мы обсуждаем с дочкой все: и школу, и ее одноклассников, и даже Эмиля. Который, кстати, появляется дома ближе к восьми. Усталый, измученный.
— Мам, все готово! Даже стол накрыть успели! — радуется дочурка, хлопая в ладони.
— Ага. Мне только душ осталось принять. Я сейчас.
Бегу в спальню — прямиком в ванную. А через десять минут выхожу и беру фен, чтобы высушить волосы. Эмиль сидит на краю кровати и изучает бумажку. Ту самую, которую дал мне Глеб. Я специально не вернула, чтобы показать Эмилю.
— Откуда это у тебя? — хмуро спрашивает он. Мне даже кажется, что в его глазах на мгновение пробегает что-то, смахивающее на страх. — Арин, надеюсь, ты не думаешь, что я...
— Даже мысли не было, — подхожу к нему и сажусь рядом. — Глеб на парковке появился как черт из табакерки. Твои фотки показал и вот это. Сказал, что ты мне изменяешь, обманываешь. Что ты меня не достоин и прочее.
И почему-то я улыбаюсь. Настроение очень хорошее, и я не хочу его портить всякой ерундой. Не верю я Глебу. От слова совсем. Но вот это недоумение во взгляде Бестужева заставляет улыбнуться еще шире.
— Арин, послушай, — Эмиль обхватывает мою голову руками. — Я на этот долбанный тест согласился только из-за того, чтобы у тебя сомнений не оставалось. Но сейчас я думаю, что ты...
— Я в тебе не сомневаюсь, Эмиль.
— Возьми эту бумагу. И ту, что я тебе дал. Проверь, какая из них фальшь, а какая нет. Потому что...
— Прекрати, Бестужев. В душ иди и спускайся. Я вообще-то несколько часов из кухни не вылезаю, чтобы этот вечер навсегда впечатался в нашу память. У тебя ровно десять минут. Поверь, я бы уже бросилась на тебя с обвинениями, если бы хоть чуточку внутри меня было сомнение насчет твоей правоты. Так что... Все, хватит разговоров.
Я стою у зеркала, включаю фен. А Эмиль пару минут так и сидит, сканируя меня задумчивым взглядом. Он отправляется в душ, а я — вниз. Эмилия разговаривает по видеосвязи. И, судя по тому, что она показывает накрытый стол своему собеседнику, на проводе Дилара.
Поболтав с подругой пару минут, я поспешно прощаюсь. Потому что это наш вечер. И этот вечер мы проведем как семья. Как настоящая семья.
— Пап, знаешь, мама говорит, что я пошла в тебя. Что обожаю есть практически все, что любишь ты. А еще мама говорит, что у меня глаза твои. Ты тоже так думаешь?
Эмиль улыбается, перестав жевать кусочек мяса.
— Ну если мама так говорит, значит, она права, — и такой тон самодовольный. — Да, ты действительно похожа на меня, Эми. Но красота тебе точно перешла от матери. Волосы, взгляд такой... Ты, когда злишься, смотришь на меня точно так же, как твоя мама.
Дочка откладывает вилку в сторону и смотрит на отца заинтересованно.
— А тут поподробнее, папуль. Как же мы с мамой смотрим на тебя?
О Боже... Мне бы снять этот довольно-таки серьезный разговор на камеру и оставить на память.
После ужина мы перемещаемся в гостиную и смотрим фильм, который выбирает дочка. Я вижу, что Эмилю скучно, но он терпеливо сидит с нами до тех пор, пока Эми не говорит, что устала и хочет спать. Бестужев берет ее на руки, и они поднимаются наверх. Я же остаюсь одна. Пусть интересуется своей дочерью. И пусть узнают друг друга максимально ближе.
Губы сами собой растягиваются в улыбке, когда главный герой фильма берет за руку любимую и они сбегают из свадебного салона. Да-да, девушка отказывается выходить замуж за того, кого выбрала для нее семья.
И почему-то я сразу же возвращаюсь в тот день... Больше восьми лет назад. Я вынужденно стояла рядом с Глебом и терпела каждую его выходку. Ибо он обещал, что Эмилю не поздоровится, если я пойду против него. И я как миленькая играла по его правилам. Вот же тупая! Знала бы я тогда правду... Всего того, что произошло со мной, я не пережила бы.
— Чего грустишь? — доносится прямо у уха. Эмиль касается губами мочки, целует.
— Ничего. Наоборот, радуюсь за влюбленных, — киваю на телевизор.
— Вот оно что, — берет меня за талию и, как пушинку, поднимает, насаживая сверху. — Значит, мне показалось.
Боже, эта сексуальная хрипотца в его голосе сведет меня с ума.
— Эмиль...
— Чш-ш-ш, молчи, — командует он, гладя мое лицо костяшками пальцев. — Волчонок, хотел подготовиться как надо, однако терпение на исходе. Работу оставить не могу, сама знаешь, какой у меня сейчас график. Говорил ведь... Проблем пока что много. Но осталось совсем чуточку. Скоро и тут все решу и...
— И? — перебиваю шепотом. — Что потом?
— Потом хочу отдохнуть с семьей. А сейчас, любимая, меня волнует лишь один вопрос. Почему на твоем безымянном пальце нет кольца? Которое будет означать лишь одно: ты моя.
— Потому что ты мне его не подарил? — усмехаюсь его словам.
— Вообще-то я его купил еще до того, как улетел в Штаты, — наконец признается он. — Как раз забронировал столик в хорошем ресторане. Планировал провести с тобой вечер и сделать предложение. Но получил звонок от друга, и все мои планы разрушились...
— Эмиль, а ведь еще не поздно, — выдаю еле слышно, прижимаясь губами к его шее.
— Дай рассказать, Волчонок, — руки Бестужева скользят к спине, пальцы изучают каждый позвонок. А у меня мурашки по коже бегут, и в жар бросает. — Пришлось улететь. Что случилось потом — ты сама прекрасно знаешь. Вот как только понял, что все... Что в Америке меня ничего больше не задерживает, так там же заехал в ювелирный магазин и купил новое кольцо. Оно куда красивее, Волчонок. Скромное, но смотреться оно на твоем пальце будет гораздо лучше.
— И когда я увижу его?
Эмиль стягивает с меня платье одним движением. Разглядывает грудь, поднимается к губам, затем к глазам. На его лице появляется легкая улыбка. А в глазах загораются хитрые огоньки.
Бестужев достает коробочку из кармана, открывает крышку. И я сразу же сглатываю ком в горле, увидев обручальные кольца. Там их сразу два.
— Боже мой... Эмиль, это же... Господи, какая красота...
Я достаю то, которое поменьше. Да, кольцо, которое я нашла в шкафу, было с камушком, а это простое, но весом гораздо тяжелее. На внутренней стороне замечаю надпись.
— Что тут написано? — приближаю ювелирное украшение и пытаюсь разглядеть. — От Эмиля... С любовью... Серьезно? Ведь так написано? От Эмиля с любовью. А на твоем что?
А на втором просто «Э» и «А». А еще этот значок бесконечности. Ну Эмиль как всегда. В своем репертуаре.
— Волчонок, — забирает он мое кольцо и прячет его в коробочку. На палец надевает то, которое я находила в шкафу. — Я хочу, чтобы ты приняла мое предложение. Хочу, чтобы ты стала моей женой. Хочу, чтобы до последнего вздоха была рядом. И ты, и Эмилия. Хочу связать с тобой свою жизнь. Обещаю... Обещаю, что буду стоять за вашей спиной как каменная стена. В обиду не дам. Никогда. И никому. Всегда буду рядом. Ты...
