если нет, то просто так и скажите, поищем другого… профессионала.
– Хорошо, – недобро сверкнула она глазами. – Ты хоть в курсе, сколько у меня час стоит?
Я сразу напряглась.
– Не проблема, – произнес Шаламов. – Лишь бы результат был.
– Проходите, – и она пригласила нас в свой кабинет.
Самарина выслушала меня, задала несколько вопросов, взяла все контакты.
Только вот всё это время она делала вид, как будто Шаламова здесь нет. Будто мы беседуем вдвоем. Но это не так. Она за ним палила неустанно. У меня вообще сложилось ощущение, что они на самом деле только друг друга и видят, хотя ни он на нее не смотрел, ни она – на него. И думают только друг о друге, и больше ничего вокруг по-настоящему не замечают, а я так, случайно к ним затесалась. У меня даже голова заболела от дикого напряжения, которое было между ними.
Впрочем, она меня, оказывается, слушала внимательно. И поняла всё правильно. И даже потом сказала вполне по-человечески.
– Успокойся. Нормально всё будет.
Я хотела её расспросить подробнее, чего ждать, на что надеяться, но ей позвонили на сотовый. Она взглядом указала на дверь, и мы с Шаламовым опять вышли в холл.
– Что теперь? – спросила я его.
– Подождем, – пожал он плечами.
Ждать пришлось долго, почти час. Я буквально извелась вся. Шаламов сидел в телефоне, а я тупо считала минуты. Наконец, Самарина снова вышла в холл. Опять надавала поручений своей помощнице и только потом обратилась ко мне:
– Телефон и паспорт можно забрать прямо сейчас в этой вашей клинике.
– Руслан согласился отдать? – удивилась я.
– Ещё бы не согласился, – фыркнула она. – Если подождешь еще минут сорок, то заедем вместе, мне как раз нужно кое-куда, будет по пути. Познакомимся заодно с этим героем.
– Конечно, подожду! – я чуть не прослезилась от радости. – Спасибо вам огромное!
Но она, ничего не ответив, уже вернулась в свой кабинет.
Дима
Я так и не смог добиться от Тани внятного ответа, что же с ней произошло. Сначала она плакала, потом, успокоившись, твердила, что просто переволновалась и уже всё в порядке. Почти в порядке. Но переживать точно не о чем.
В общем, я поехал к ней. Правда, сначала пришлось обыскать карманы, ящики, сумки, потому что телефон и карты так и остались у Руслана, если он всё это не выбросил. К счастью, удалось наскрести наличкой тысячи три.
Когда подъехал к Таниному дому, было около полуночи. И она, очевидно, уже спала. Окна не горели. Наверное, стоило дождаться утра, но я не мог терпеть. Несмотря на все её заверения, чувствовал – что-то у неё точно случилось за эти дни. И всерьез опасался, что это как-то связано с Русланом.
Впустила меня Таня не сразу. Я слышал тихие крадущиеся шаги за дверью и ждал. Шаги стихли, но дверь она так и не открыла. Я позвонил ещё раз. И только тогда она спросила осторожно: «Кто там?». В подъезде было темно, и в глазок она наверняка меня не видела.
– Тань, это я.
Замок тут же щелкнул. И что-то звякнуло о пол.
– Дима! – воскликнула Таня.
Я переступил порог, и она порывисто меня обняла. Обвила шею руками, прижалась тесно, коснулась губами моих губ. И в боку тут же прострелило острой болью. Я стиснул зубы, чтобы не зашипеть. Меня аж пот прошиб, и пришлось привалиться спиной к двери, чтобы устоять на ногах. Но момент того стоил.
Как же я соскучился по ее теплу, по её мягким губам…
Я целовал Таню словно в первый раз, и вскоре почти перестал ощущать боль.
– Ой, что же я тебя у дверей держу, – первой оторвалась от меня Таня. И как-то сжалась, словно смутилась своего порыва. Но я уже вошёл во вкус, снова привлек ее к себе и сам шагнул навстречу. И тут ощутил под ногами какой-то предмет. Посмотрел вниз – это оказался нож. Огромный кухонный тесак. Это его она, видимо, выронила, когда открывала мне дверь. Только зачем она вообще его брала? Честно, мне аж подурнело.
– Это… ты… – У меня даже не получилось сразу сформулировать свою мысль. – Тань, что происходит?
Она зачем-то принялась отнекиваться:
– Да ничего такого. Просто… ну, ночь уже. Мало ли кто… а я тут одна…
– Ты плакала по телефону.
– Это я от нервов… ты еще и позвонил с незнакомого номера…
– Тань, кого ты боишься? Руслана? – наседал я.
И она сдалась. Опустив голову, кивнула. Потом вскинулась:
– Только обещай, что ничего делать не будешь!
– Как я могу тебе такое обещать?
– Вот поэтому я и не хотела ничего тебе говорить. Как ты не поймешь, что он опасен! У него есть дружки и среди бандитов, и среди ментов. Он с тобой что угодно может сделать… завезет куда-нибудь в лес, на пустырь, не знаю, и… боже, я даже думать об этом боюсь…
Завезет… Я бы посмеялся, но ребра болели. А вот потом мне стало действительно не до смеха, когда Таня, сначала нехотя, но всё-таки рассказала о том, что произошло в Новый год и сразу после.
Мы с ней сидели на кухне, она пыталась меня чем-то накормить, но у меня кусок в горло не лез. Хотелось всю душу из этого хозяина клиники вытряхнуть. Своими руками. Ярость стучала в висках, душила, скручивала внутренности. И не давала здраво мыслить. Какой же мразью надо быть. Ещё и себя не уважать.
– Ну а потом, – продолжала Таня свой рассказ, – Артем Шаламов отвел меня к своей знакомой. Она – адвокат. Валерия Самарина. Погугли, что о ней пишут. Она, оказывается, нереально крута! У них с Шаламовым там бешеная любовь или ненависть, не знаю… но она такая сразу: всё норм будет, не переживай. Поговорила с ним по телефону сначала. И он сразу же типа: пусть приедет забирает свои вещички. Но в клинику поехали мы с ней вместе. Она хотела лично с ним поговорить. А Руслан, представляешь, на месте не оказалось! Телефон и паспорт он оставил на ресепшене, мне передала Олеся. И ему тоже звонила, но он был недоступен. Мне кажется, что он вообще специально сбежал. Самарина там и без него такого шороху навела. Видел бы
