– Надеюсь, ты заказал горы еды, – сказала она, когда он закончил разговор. – Я умираю от голода.
– Ты всегда ела слишком много для тощей девчонки.
– Я уже не такая тощая.
– Перестань, ты потрясающая. Алекса, я не кривлю душой. Ты красива с головы до пят. Ты моя летняя девушка.
– А я все еще думаю, что ты должен закончить мою песню.
– Может, ты поможешь написать еще несколько куплетов.
– Может, и помогу.
Брейден наклонился и поцеловал ее.
– Знаешь, обычно Хану требуется не меньше получаса, чтобы доставить еду.
– Да что ты говоришь? – прошептала она. – И как же мы проведем это время?
– У меня найдется парочка идей. – И с этими словами Брейден притянул ее к себе на колени.
* * *
– Секс, чоу-мейн [10], ночное кино по телевизору, снова секс. Поразительная ночь, – прошептала Алекса, когда субботним утром солнечный свет заструился в окно.
– Снова секс, – предложил Брейден с сон-ной улыбкой.
Алексе нравилось в нем все. И встрепанные, закудрявившиеся волосы, и темная утренняя щетина на щеках и подбородке. А больше всего ей понравилось просыпаться рядом с ним.
– Ты думаешь только об одном, – поддразнила Алекса, перекатываясь на бок и подпирая голову локтем.
– Да, о тебе. Мы же наверстываем кучу потерянного времени.
– Если мы наверстываем пятнадцать лет, ты еще здесь побудешь некоторое время.
– Меня это устраивает.
– Серьезно, Брейден…
– Серьезно? – Он тоже перекатился на бок лицом к ней. – И к чему ты ведешь? Мне пора начинать волноваться?
– Просто хотела сказать, я рада, что ты остался. – И не стала уточнять, сколько раз просыпалась среди ночи, волнуясь, найдет ли его рядом с собой утром. Нет, все-таки вырвалось: – У меня было это ужасное чувство, что я просыпаюсь, а ты ушел.
– Если бы я хотел уйти, то не сбежал бы тайком, – тихо сказал Брейден. – Я бы тебе сказал. Я бы попрощался. Можешь доверять мне, Алекса.
Ей сразу стало легко и спокойно.
– Я хочу доверять тебе.
– И что же тебя останавливает? – удивился Брейден.
– Весь мой прошлый опыт. Мой отец не крался из дома на цыпочках посреди ночи, но исчез довольно стремительно, и я долго свыкалась с его отсутствием.
– Понимаю. Ты боишься оказаться в том же положении, что твоя мать, но этого никогда не случится, Алекса, потому что ты не она. Ты сильная, независимая, решительная. Ни один мужчина никогда тебя не сломает.
– Надеюсь. Любовь пугает меня. Потребность в ком-то угнетает. Я люблю все держать под контролем, потому что пока я главная, никто меня не обидит.
– Но и не полюбит по-настоящему. Алекса, я постараюсь не обидеть тебя.
– Брейден, не знаю, понимаешь ли ты, как велика твоя власть надо мной.
– Взаимно, детка.
Алекса вздохнула.
– Как жаль, что мы не можем остаться здесь надолго. Я не хочу думать ни о будущем, ни о прошлом. Я просто хочу жить в этом мгновении, хочу, чтобы оно остановилось.
– Сегодня суббота, и, в любом случае, мы оба не работаем. Мы не должны куда-то спешить, не должны что-то делать, мы ничем никому не обязаны. Мы свободны, как бабочка на твоей соблазнительной попке. – Он шутливо шлепнул ее.
– Брейден, я люблю тебя таким, – улыбнулась ему Алекса. – Ты снова ты. Когда я впервые увидела тебя после нашей разлуки, ты был такой холодный, такой далекий. И совсем незнакомый.
– Я месяцы жил как в тумане. Но ты напомнила мне, что жизнь совсем не такая поганая, как я думал.
Алекса схватила подушку и шаловливо ударила его.
– Поганая жизнь? Ну-ка, придумай прилагательное получше.
Брейден поднял согнутую руку, защищаясь от ее ударов.
– Ладно, когда я с тобой, это самое лучшее, самое фантастическое время моей жизни.
– Так уже лучше, – согласилась Алекса.
– Я серьезно. – Он и вправду посерьезнел, и Алекса облизнула пересохшие губы.
– Серьезно?
– Самый лучший момент моей жизни.
– Ты преувеличиваешь. Это послевкусие секса.
– Тогда я повторю это завтра.
– То есть сегодня больше никакого секса? – спросила она с недовольной гримаской.
– И не надейся. Как насчет душа?
– Всегда мечтала, чтобы кто-нибудь помыл мне голову.
Брейден схватил ее за руку.
– Я помою тебе все, что пожелаешь.
Они скатились с кровати и направились в ванную комнату. Вода в душе быстро согрелась, в крохотном помещении заклубился пар, а Брейден выполнил свое обещание.
* * *
Оделись они только днем, ближе к вечеру, и, пока натягивали на себя одежду, Алекса чувствовала, как потихоньку меняется настроение, и сомневалась, готовы ли они вернуться в реальный мир.
Зазвонил ее сотовый телефон. Еще одно напоминание о том, что они не живут на собственном необитаемом острове. В мире полно других людей, людей, которые начисто выпали из ее памяти, поняла Алекса, увидев на экране название больницы. Дай бог чтобы с тетей ничего не случилось, пока племянница так чудесно проводила время.
– Алло, – быстро отозвалась она.
– Это Фиби.
Услышав бодрый голос тетушки, Алекса немного успокоилась и попыталась погасить в себе чувство вины.
– У вас все в порядке?
– Все отлично, дорогая. Я просто подумала, не могла бы ты исполнить одну мою просьбу.
– Конечно. Что мне надо сделать? – уточнила Алекса.
– Пожалуйста, если это тебя не затруднит, загляни ко мне домой, собери почту и привези в больницу.
– Никаких проблем.
– Это было бы замечательно, – обрадовалась Фиби. – Я жду письмо, а доктор говорит, что не отпустит меня домой до понедельника. Не знаю почему. Я чувствую себя гораздо лучше. И голова вроде начинает проясняться.
– Отлично. Я рада за вас. Приеду примерно через полчаса, хорошо?
– Не обязательно так спешить. Эдвин уже едет сюда. Мы поиграем в карты, чтобы убить время. Когда сможешь, тогда и приезжай.
Попрощавшись с тетей, Алекса заметила вопросительный взгляд Брейдена.
– Тетя просит забрать ее почту и привезти в больницу.
– Я с тобой.
– Правда? Мы теперь вместе исполняем поручения?
Он ухмыльнулся.
– Видишь, как крепко ты меня к себе привязала.
Алекса рассмеялась и последовала за ним к двери, а когда забирала с комода ключ, ее взгляд остановился на мерцающей синей бутылке. Может быть, магия наконец начинает действовать?
