Она с неодобрением покачала головой, думая о том, какая же тяжелая, должно быть, была у него жизнь. Но еще она заметила перемену в его голосе и поведении. Он уже не был неотесанной деревенщиной с неправильной речью, он разговаривал с ней как образованный человек. Как человек, в которого вполне могла влюбиться Жаклин, подумала она.
- Я сравниваю тебя с Майклом не больше, чем себя с сестрами и мачехой. Мы разные люди. Я приехала, чтобы найти тебя, и я не разочаровалась. А ты? - спросила она осторожно.
- Конечно, нет.
От этих слов она испытала головокружительное облегчение, но не стала портить все, бросаясь в его объятия. Пока. Им так много предстояло узнать друг о друге. Но она поняла, что если она будет слишком эмоциональна, он закроется. Так что она решила сменить тему разговора:
- Что с твоим деревенским акцентом? То ты говоришь так, будто едва окончил начальную школу, а в следующую минуту разговариваешь со мной как истинный джентльмен. К чему эта маска?
- Это же очевидно. - Порывшись в кармане, он достал оттуда что-то похожее на жвачку. - Хочешь?
Она покачала головой:
- Нет, спасибо. Может, это и очевидно, но я не понимаю.
- У твоей матери и у меня была мечта. Мы хотели окончить школу, она работала бы, пока не забеременела, я бы занялся торговлей антиквариатом, основал бы свой бизнес и тем обеспечивал бы семью. - Он пошевелился, его нейлоновая куртка издала характерное шуршание, эхом раздавшееся в пустом домике. - Я увлекался искусствоведением, знаешь ли.
- Я не знала. - Никто не рассказывал ей историю ее семьи, так что она ловила каждое слово.
- Я бросил эти мечты, когда расстался с твоей матерью. В тот день, когда на пороге нашего дома появился ее отец, в одной руке у него были долговые расписки отца, в другой - готовое решение.
- Что ты имеешь в виду? - Его последнее объяснение было в духе Самсона. Но Слоун хотела услышать наконец всю правду.
Самсон, кажется, готов был отвечать на ее вопросы.
- Он предложил мне чек, который закрыл бы задолженность перед ростовщиком, а отец согласился переписать на меня дом. Что я мог поделать? Моя мать жила в постоянном страхе, боясь потерять крышу над головой. Если бы отец не согласился, ему бы прострелили колено. - Он покачал головой, засмеялся и тут же и громко закашлялся.
Но Слоун эта история отнюдь не показалась забавной.
- Сейчас никто никому в колено не стреляет.
- Нет, сейчас просто взрывают дома. - Он оторвал взгляд от вздувшегося деревянного пола. - Слава Богу, тебя приютили. Это была одна из причин, по которой я взял деньги и позволил Жаклин уйти. Чтобы спасти ее от моей семьи и моей жизни.
- Ты не упомянул тот факт, что мой дед предложил деньги в обмен на Жаклин, - произнесла Слоун сквозь стиснутые зубы.
- Видишь, как все обернулось для твоей матери. Она прожила замечательную жизнь. Хотя и недолгую.
Разговор получился более эмоциональным, чем она ожидала. Но Самсон, кажется, не собирался никуда убегать.
- Откуда ты знаешь, что Жаклин нравилась ее жизнь? Может быть, ей было бы лучше с тобой? С человеком, которого она по-настоящему любила?
Он пожал плечами:
- У нее не было выбора, так же как у меня. Твой дед доказал мне это, сказав, что если мы не заплатим долг, моего отца найдут мертвым в какой-нибудь канаве. Банк отберет у нас дом, и мы окажемся на улице. - Он провел рукой по седым волосам. - Кроме того, у моей матери был рак. Мы не могли обеспечить ее лечения, и она быстро угасала. Я хотел, чтобы последние дни она провела в хороших условиях. А для этого мне нужны были деньги.
Слоун сглотнула комок, подступивший к горлу, не в силах поверить во всю эту грустную историю.
- Пожалуйста, только не говори, что рассказал моему деду о болезни своей матери, а он использовал это в своих целях.
Самсон кивнул:
- Он дал мне дополнительный чек и приказал держаться подальше от Жаклин. А что мне еще оставалось делать? - Самсон равнодушно повел плечами, как если бы все, что он рассказывал, уже перегорело внутри его, но опустошенный взгляд говорил ей, что он до сих пор не простил себе этого решения.
- Ты сказал, что возвращался к Жаклин. Что ты имел в виду? - Она потирала окоченевшие пальцы, пытаясь согреть их. Она очень замерзла.
- Сначала я не возвращался, не мог ее видеть. К тому же на моих руках была больная мать, и мне нужно было каждое пенни, которое дал мне твой дед. Мне нельзя было выводить его из себя. А потом моя мать умерла.
- Прости. - Когда она услышала о своей бабушке, которую никогда не видела, на глаза навернулись слезы. Так много она не знала о своей семье.
Но былого уже не вернуть, она повернулась к Самсону:
- Что случилось потом? Твоя мать умерла, а твой отец…
Он прочистил горло.
- Он исчез. Ему вообще не было никакого дела до нас, что в радости, что в печали.
Глаза ее округлились.
- Странный способ показать свою благодарность за то, что ты сделал.
- Он считал, что я обязан ему одним фактом своего рождения.
Он покачал головой. Слова сострадания сейчас не помогли бы.
- Итак, отца и матери у тебя не стало. Почему ты не вернулся к Жаклин?
- Твой дед был сенатором и очень умным человеком. Он заставил меня подписать соглашение о займе. Я взял с него слово, что он не станет требовать обратно денег. Если я, конечно, не буду видеться с Жаклин. - Он покачал головой. Во всей его фигуре проскальзывали уныние и сожаление. Боль за все, что он сделал и не сделал. - И заметь, я взял такую сумму денег, что и за десять жизней не смог бы расплатиться.
Слоун выдохнула и тут поняла, что воздух вышел паром из ее рта. Это все из-за окна. Холод пронизывал ее до костей, и куртка не согревала.
- Ты хочешь знать, почему я не вернулся к Жаклин? - Самсон продолжил рассказ. - Когда я начал разыскивать ее, то узнал, что она вышла замуж. Она выглядела счастливой, я знал, что о ней заботятся. Всего этого я не мог ей дать. - Он вытер глаза рукавом. - И я вернулся домой.
- И выпал из жизни. - Теперь Слоун понимала его. Понимала, почему он стал отшельником.
- Стать нелюдимым было не так уж сложно. - Он махнул рукой, как бы отсекая от себя остальных людей. - Но они не оставляли меня в покое. Перл приносила печенье, Норманы посылали мне еду после смерти матери. Я же не нуждался в их сочувствии. И когда я не смог остаться один, продолжая быть вежливым, я стал всем грубить. Это сработало. Вскоре они оставили меня одного.
Несмотря на звучавшую в его голосе гордость, Слоун чувствовала фальшь его слов. Как же больно ему было сначала потерять Жаклин, а затем и родителей.
- Должно быть, тебе было одиноко? - спросила Слоун, ожидая от него протеста и уверения в независимости.
