И я не обратила внимания. Брэндон любил меня. Он не обязан был любить моих друзей.
Как он любил меня! Я не уставала удивляться силе его чувства. Однажды вечером он был особенно нежен со мной.
— Помнишь, на одном из занятий ты спросила меня, как бы я ответил Келси, если бы она заговорила о свадьбе? — спросил он, когда мы лежали в постели и разговаривали.
— Помню. Ты сказал тогда, что уклонился бы от ответа, потому что не хотел жениться на ней.
— Верно. И знаешь, что самое забавное? Если бы ты заговорила о свадьбе, я бы не стал уходить от ответа.
Я приподнялась на локте.
— Повтори еще раз!
— Я сказал, что, если бы ты подняла вопрос женитьбы, я бы не стал уходить от ответа, — спокойно произнес он, как будто мы говорили о погоде.
— Не стал бы? А что бы ты стал делать?
Предмет разговора вызывал у меня живой интерес.
— Мне бы понравилась эта идея!
Я лишилась дара речи. Несмотря на постоянные признания в любви, я не ожидала, что он сделает мне предложение. Во всяком случае, не так быстро.
— Ты хочешь сказать, Брэндон… ты думаешь, что мы можем… ты предлагаешь мне…
Он засмеялся:
— И я платил тебе, чтобы ты научила меня говорить?!
Я тоже засмеялась:
— Прости меня. Но я потрясена и не верю своим ушам. Повтори, пожалуйста, еще раз.
Брэндон подвинулся ко мне и обнял меня обеими руками.
— Я хочу жениться на вас, доктор Виман, — прошептал он мне в ухо. — Не обязательно прямо сейчас. Не обязательно в этом году. Но таковы мои чувства, желания, намерения.
— О!
— О? Это все, что ты можешь сказать?
Я поцеловала его.
— Я имею в виду: «О, я так хочу выйти за тебя замуж!» Я просто не ожидала, что когда-нибудь снова выйду замуж. Честное слово, не ожидала!
— Почему? Ты же еще так молода!
— Да, но когда мы с тобой встретились, я меньше всего думала о любви. У меня была совсем другая цель — восстановить свою профессиональную репутацию.
— Знаю, знаю. И ты бы восстановила свою репутацию, если бы не наш с тобой договор о неразглашении. Ты бы могла разболтать журналистам о том, что я — твой пациент, и добилась бы известности за счет меня. Но ты не пошла на это, ты осталась верна своему слову. Вот почему я тебе доверяю, Линн. Ты умеешь держать слово. Понимаю, что тебе и сейчас хочется восстановить свою карьеру. Я помогу тебе, чем смогу. Единственное, что я не могу для тебя сделать, — это разгласить тайну, что я был твоим пациентом. Акционерам это явно не понравится. Они привыкли думать, что во главе компании стоит нормальный мужик, а не какая-то сволочь, которая рта не может раскрыть, не оскорбив женщину.
— Брэндон, ты и есть нормальный мужик! И я всегда была и буду верна своему обещанию.
— Какому обещанию?
— Что я всегда буду любить тебя.
Он поцеловал меня.
— Даже если я случайно забудусь и назову Сьюзен дорогушей?
— Конечно.
— Даже если я перебью ее на собрании?
— Даже тогда.
— Даже если я скажу ей, что у нее роскошные ноги?
— Тогда я переломаю твои ноги!
— Что ж, справедливо.
На следующее утро я была на работе, консультировалась с Дианой по поводу нового пациента (теперь она помогала мне проводить собеседования), когда раздался телефонный звонок.
— Вы не возьмете трубку? — спросила Диана. — Я накрасила ногти.
Я недовольно взглянула на нее и подошла к телефону.
— Доктор Виман слушает.
— Доброе утро, доктор Виман. Это Наоми. Сейчас с вами будет говорить мистер Брок.
«Ну надо же, до чего он сентиментален! — подумала я, ощущая знакомое волнение, охватывающее меня каждый раз, когда я слышала его имя. — Мы расстались с ним двадцать минут назад, и он уже звонит мне!»
— Соедините меня с ним, Наоми. Удачного вам рабочего дня!
— Хотелось бы надеяться, что он будет удачным, — вздохнула она. — Но пока этот день не предвещает ничего хорошего.
Не дав мне опомниться и спросить, что она имела в виду, Наоми уже переключила меня на Брока.
— Что, уже соскучился? — подшучивала надо мной Диана, пока я ждала.
— Наверное, — отвечала я с беззаботной улыбкой.
Я думала, как хорошо, что он позвонил, потому что я забыла его спросить, когда он будет дома. А затем раздался его голос.
— Линн!
Что-то случилось. Это стало ясно сразу — по интонации, с которой он произнес мое имя.
— Привет, Брэндон. Что случилось?
— Нам надо встретиться! Немедленно!
Его голос звучал угрожающе. Он выкрикивал слова как раньше, до занятий со мной.
— Через сорок минут ко мне придет пациент, но мы можем встретиться позже, во время обеда или…
— Я сказал — немедленно! — перебил меня он. — Выезжай сейчас же, я выйду к тебе навстречу.
— В чем дело, Брэндон? Что происходит?
Я уже разволновалась не на шутку.
— Этот вопрос не только оскорбляет меня, но и характеризует тебя не с лучшей стороны.
— Что…
Он положил трубку.
— Что-то не так? — обеспокоенно спросила Диана. — Вы побледнели.
Мне нечего было ей ответить. Я не знала, что могло заставить Брока так разговаривать со мной, приказывать мне, командовать…
— Доктор Виман! — не унималась Диана.
— Мне надо идти, — сказала я, стараясь сохранять спокойствие. — Замени меня, Диана.
— Хорошо, — ответила она. — Я позабочусь о…
Но я уже выскочила на улицу.
Я поймала такси и через десять минут была около дома Брэндона. Я поднялась по ступенькам, взяла дверной молоток, постучала. Он появился на пороге, чтобы впустить меня и проводить Наоми, которая как раз уходила. Похоже, они были не очень-то рады меня видеть.
— Итак, в чем дело? — спросила я, когда мы остались одни в доме. Он не поцеловал, не обнял меня, что было совсем на него не похоже.
— А вот в чем! — с отвращением сказал он, протягивая мне последний номер «Нью-Йорк пост».
Брендон держал газету на расстоянии вытянутой руки, как будто сама мысль о том, что я подойду к нему на шаг ближе, была ему противна. Неверной походкой я все-таки подошла к нему и взяла газету. Она была открыта на шестой странице, где обычно печатают сплетни. Этот раздел пользовался большой популярностью у читателей. Мне сразу же бросились в глаза наши имена — в заголовке статьи! — и в то же мгновение я поняла, почему Брэндон был так суров со мной. В статье черным по белому было написано, что он, Брэндон Брок, тайно брал у меня уроки, чтобы не позволить женщинам, занимающим ответственные посты в «Файнфудз», уйти в другие компании. Меня в статье называли «Линн Виман, бывшая знаменитость в области лингвистики», но это был пустяк по сравнению со всем остальным. Брэндона в статье описали как какого-то отвратительного типа, которому пришлось пересмотреть свои принципы, чтобы не потерять работу.
