Я не могу заснуть после того, как вернулась домой прошлой ночью, так как пишу эти строки для моей любимой песни из средней школы. Я пьянею, прежде чем заканчиваю. Потребуется еще пара строк и мостик. В холодном свете утра с холодными хлопьями, я перечитываю свои каракули, пытаясь разобрать, что за перечеркнутыми линиями и вспоминаю, чего он от меня хочет. План Б Дерека невероятно хорош. Правда. Но я не хочу звонить Терри. Миллион неловких моментов. Я делаю три попытки набрать её номер, прежде чем нахожу в себе мужество позвонить. Она не берет. Я позволяю себе прослушать пять гудков и готовлюсь повесить трубку, прежде чем включится голосовая почта.
— Да?
Черт.
— Привет, Терри.
— Бет, это ты?
— Ага. — Я присаживаюсь на стул в кухне и снова встаю. — Прости, что побеспокоила.
— Да не бери в голову.
— Я просто хотела… Я должна…
— У тебя голос расстроенный. Что-то случилось?
— Эмм… Не совсем. — Я хожу кругами у стойки.
— Тебе нужна помощь? — Она делает паузу, и её голос становится настойчивей. — Ты в порядке?
— О, да. Нет. Ничего такого.
— Ты меня пугаешь. Я знаю, твои родители развелись и…
— Нет, нет. Я не об этом.
— Тогда чем могу помочь? — Она повышает голос. — Я надеюсь, тебе нравятся те отрывки, что мы делаем.
Волнение проходит через нас по телефонным проводам.
— Они замечательные. Я польщена тем, что они акцентированы на мне. — Я упираюсь локтями в столешницу. — Но, думаю, девочкам это не особо по душе.
— Ерунда.
— Я тут подумала… Может мне стоит… — Я замолкаю.
— Тебе не о чем волноваться. В следующем году ты пойдешь в колледж. Мы впустую потратили столько времени, пряча тебя за альтами, и я не хочу упустить этот сезон.
Я осознаю, что слишком сильно скрутила прядь крашенных вьющихся волос.
— Я слушала много дисков Эмебайл.
— Мальчиков или девочек?
Она меня подловила.
— Оба.
— Если ты поступишь в нужное учреждение в следующем годы, то вы будете исполнять такие же части. Чем ты занимаешься? Это нужно обсудить.
— Ладно. Спасибо. Действительно нужно. — Я пытаюсь сказать ей о девчачьем хоре Эмебайл, но она говорит о своем.
— Что-нибудь слышала от Дерека после Лозанны?
— Да.
— Ну и как?
— Он настойчивый. — Почему я постоянно о нем так говорю? Я должна сказать, что он удивительный, что любит меня и хочет быть рядом.
— Дружелюбный?
— Очень.
— Будь осторожна, Бет. Ты новичок в плане внимания парней и не должна делать ничего, что тебе будет не по душе.
— Правда? — Я знаю, что она говорит о психологическом факторе, но, возможно, её совет относится и к чему-то более интимному.
— Ну, конечно.
— Спасибо.
— Ты уверена, что все в порядке?
— В полном. Пока.
Я набираю Дерека.
— Ты уже говорила с Терри?
Я стискиваю зубы.
— Только что.
— И как она все восприняла?
Я вскидываю голову.
— Ну, таблетки ей пока не нужны, — говорю я тихо.
— Что?
Я сажусь на стул и закрепляю волосы, прежде чем они опадут вокруг лица.
— Я не смогла этого сделать.
— Ты не можешь просто взять и не прийти во вторник. Позвони ей снова. Она заслуживает узнать первой.
— Я не могу закончить все по телефону и никогда их снова не увидеть. — Звучит как поражение. — Они будут меня ненавидеть.
— Да кого волнует? Они тебя используют.
Его уверенность заставляет меня выпрямиться.
— А Эмебайл меня использовать не будет? — Мой голос становится резким.
— Нет. — Непреклонен. Тверд. Командует. И все это в одном слове.
Я поднимаюсь на ноги.
— И ты тоже меня не используешь?
Я рада, что не могу видеть его лицо.
— В каком смысле?
— Терри спросила о тебе. О нас. Она сказала, что я не должна соглашаться на вещи, которые будут мне не по душе.
— Сильно сказанула.
Голова мамы показывается из-за угла.
— Ты в порядке?
Я поняла, что прикрикиваю.
Я машу ей и несусь вверх по лестнице, шипя в трубку:
— Может мне не по душе бросать свой хор. Может мне не по душе петь со всеми этими девчонками из Эмебайл. Может мне не по душе, что ты планируешь мою жизнь.
Молчание. Он начинает говорить, но замолкает. Откашливается. Дважды.
— Чтобы все было по душе — не выйдет. Вступление в хор не будет легким. Будет много напряженной работы, и я не думал, что ты этого испугаешься. Я полагал, ты с радостью будешь с ней справляться.
— Это не работа. — Я захожу в свою комнату, закрываю дверь и прислоняюсь к ней спиной. — Порой мне страшно. — Я опускаюсь на пол. — Боюсь за тебя, а не из-за тебя.
— Не надо. — Его голос царапает.
Черт. Он злится. Но я настаиваю.
— Еще в Лозанне Блэйк сказал…
— Блэйк — идиот.
— Это съедает меня. Когда мы вместе, ты занимаешь все пространство. Я не могу думать. Но когда я одна, я только этим и занимаюсь. — Я снова говорю слишком громко.
— Тогда мы должны больше быть вместе. — Я, практически, плавлюсь в его сексуальном, томном голосе.
Я ударяю головой о дверь, чтобы прочистить мозги.
— Ты снова меня избегаешь.
— У тебя полно музыки, которую нужно выучить. Ты будешь занята до вторника. Но ничего страшного.
Его властная тактика ударяет меня под дых.
— Я не приду во вторник.
— Ты должна.
— Нет, не должна.
Он не отступает.
— Ты отстанешь. Пропустить даже одну неделю практики, это тяжело. Если ты не придешь во вторник, отстанешь на две недели и пропустишь сольное прослушивание.
— Они и так знают, как я пою, чтобы решить давать мне соло или нет.
Я смотрю на свои ноги и бардак вокруг них, не зная, куда деть папку с музыкой.
— Но ты должна за него бороться.
Я смеюсь.
— Ты же не считаешь, что я должна выпустить когти?
— Не совсем, шанс есть у всех.
— Я не буду петь соло из этих десяти частей.
Я раскрываю паку на своем туалетном столике и пролистываю пару страниц. Некоторые из них выглядят весьма привлекательно.
— Я поручился за тебя. Мой представитель тоже. Преодолей себя и позвони Терри.
Я захлопываю папку.
— Я не люблю, когда мне говорят, что делать. Я не просила тебя рисковать своим драгоценным именем ради меня.
В комнате становится чересчур жарко. Я подхожу к окну и открываю его. Снаружи сыро и тепло. Окно приходиться закрыть, и я останавливаюсь, чтобы посмотреть на пасмурное небо и проезжающие по трещинам асфальта машины.
— Пожалуйста, Бет. Я скучаю. — Его голос снова становится мягким. — Давай не будем из-за этого сориться.
