Артем остановился как вкопанный. Так куда же теперь? К Калягину или к Протасову? Вдали послышался вой сирены. Нет, сначала, пожалуй, стоит выбраться на улицу, а не то «скорая» подоспеет. Артем тяжело вдохнул и вышел на лестницу, решив пробежать мимо старика консьержа, отвернувшись к стене, и ни под каким видом не отвечать на его вопросы. Но в вестибюле за столом по-прежнему никого не было…
Артем вышел на улицу и, свернув за угол, достал карту. К Калягину получалось ближе. Если пройти между домами, то совсем близко…
* * *
Обычно, чтобы познакомиться с очередной жертвой, Виктория дожидалась вечера. Но сегодня, пошатавшись по городу около двух часов, она решила, что с нее достаточно. Так ребенок, стремясь закончить надоевшую игру, не слишком следит за тем, чтобы соблюдать правила или получить результат: быстро ставит кубики один на другой и кричит «готово!». Не заботясь о том, что домик его не простоит и минуты… Виктория чувствовала себя сегодня таким ребенком. Она тысячу раз прокляла себя за то, что дала Дине уговорить себя. «В последний раз!» – она вспомнила умоляющие глаза матери и не стала демонстративно кружить по городу, чтобы ее заметили.
В три часа дня Виктория вошла в офис господина Протасова на Большой Пушкарской…
* * *
Полина и Поповна, умиротворенные, шли по Невскому проспекту и не спешили расставаться.
Поповна прижимала к груди книгу, подаренную Викторией Королевой, а Полина улыбалась, глядя как счастлива великанша.
– Давай зайдем в кафе-мороженое, – предложила Полина.
Ей так не терпелось поделиться хоть с кем-нибудь переменами в своей судьбе.
– У меня нет денег, – робко возразила великанша. – Может, посидим на лавочке в скверике?
– Нет, мороженого. Я тебя приглашаю!
Полина смотрела на Поповну с гордостью.
Может она себе позволить доставить человеку радость? Тем более человеку, которого наверно никто никогда никуда не приглашал.
Полина усадила Поповну за крошечный столик, упорхнула к стойке и вернулась с двумя вазочками мороженого. В руках у великанши вазочка казалась крохотной, ела она степенно и очень аккуратно, держа ложечку двумя пальцами. Полина рассказала Поповне о том, как долго пыталась устроиться на работу и как неожиданно для себя попала к Виктории. Полине хотелось рассказать и о том, что она нашла своего отца, но она не знала с чего начать…
Кто-то тронул Полину за плечо. Вадим вежливо улыбнулся ее спутнице и, наклонившись к Полине, прошептал:
– Отец просил приехать. Что-то срочное…
Полина растерянно посмотрела на Поповну, но Вадим уже объяснялся с нею, извиняясь за то, что вынужден немедленно увезти Полину.
– Да-да, – сказала та. – Мы ведь не в последний раз видимся…
Поповна осталась в кафе доедать в одиночестве мороженое. Полина с грустью помахала ей рукой сквозь стекло витрины и села в машину.
Они ехали недолго, потом Вадим повел ее проходными дворами.
– Это рядом, – бросил он через плечо.
Через несколько минут они, запыхавшись, входили в кафе «Летучая мышь». Вадим провел Полину во вторую комнату, усадил в кресло и исчез. Полина замерла от восторга. Стены расписаны какими-то таинственными узорами, в центре – небольшой помост, а на нем – огромный раскрывшийся цветок, сделанный из черного металла. Она осторожно заглянула внутрь и удивленно вскинула брови: на дне цветка лежал красный матрац и подушка, словно кто-то собирался устроиться там на отдых.
Вадим вернулся и взял телефонную трубку, отмахиваясь от вопросов Полины. Он приложил палец к губам и, шепнув: «Потом!», – подал стакан сока.
По телефону Вадим диктовал какие-то цифры, повторяя каждую по два раза. Полина слушала вполуха, пила сок и разглядывала комнату. Тут ей показалось, что в комнате туман. Она протерла глаза, но туман почему-то усиливался. Ноги налились свинцом, занемел язык. «Господи! – подумала Полина. – Наверно, у меня высокая температура. Что-то мне совсем плохо…»
Она хотела подойти к Вадиму и не смогла встать. Ощущение было такое, что она приклеилась к креслу. Полина обернулась, чтобы посмотреть, не зацепилась ли она за что-нибудь, да так неловко, что сок из стакана выплеснулся на пол.
Какой ужас! Полина заворожено смотрела, как пестрый пушистый ковер поглощает влагу. Через несколько секунд от лужицы не осталось и следа.
Она откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза… «Со мной это уже было однажды, – вспомнила Полина. – У ручья… Так же немел язык и клонило в сон. Что же это? Нужно сказать Вадиму…»
Но в следующую секунду мысли растворились как-то сами собой, и сквозь полусомкнутые веки она видела, как Вадим, оборвав разговор на полуслове, положил трубку и направился к ней… Он взял бокал из-под сока и удовлетворенно улыбнулся. Подхватил Полину на руки и понес. Она пыталась сказать ему, что ей нужен врач, но пересохшие губы не слушались… Раздался скрежет, и Вадим положил ее на кровать, подсунув под голову подушку. Наверно он догадался, как ей плохо… Снова скрежет, и со всех сторон Полину обступила темнота… А потом кровать вместе с темнотой стала медленно падать куда-то вниз…
Полину охватил ужас, и она закричала. Крик вышел беззвучным, но что-то надорвал в ее сердце.
Пробудилась какая-то таинственная сила, отчего в груди вдруг разлилось сказочное тепло…
Лариса протянула Косте фотографию молодой белокурой девушки.
– Кто это?
– Полина.
– Не понимаю. – Костя сел рядом. – Где ты взяла?..
– У Артема в сумке. С ней что-то случилось.
Ведь он приехал в Питер не просто так. Он расследует какое-то запутанное дело.
– Возможно, твоя Полина здесь ни при чем…
– Откуда у него эта фотография? Она ведь школьная. А все наши вещи сгорели, понимаешь? Нужно немедленно найти его!
– Хорошо, – попытался успокоить ее Костя, – я сейчас позвоню ему, и мы все выясним.
Он набрал номер мобильного телефона Артема. «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны охвата сети», – ответил ему металлический голос. Костя набрал номер еще несколько раз, но связи не было…
Лариса теребила в руках ручку, которую достала из сумки Артема, и лихорадочно что-то чертила на газете.
– Не вижу, – подавленно сказала она, – я ничего здесь не вижу. Дай мне скорее бумагу.
Костя вытащил из ящика тетрадку и протянул ей. Рука Ларисы беспорядочно металась по листу, оставляя за собой ничего не значащий извилистый след. Но чем больше таких следов она оставляла, тем больше их слияние походило на рисунок. Костя спросил у Ларисы, что она делает, но она, похоже, ничего вокруг не видела и не слышала…
Вскоре комната заполнилась исчерченными листами, и Лариса потребовала еще одну тетрадь.
