– А кто придет, умма? Амира гордо улыбнулась:
– Наш троюродный брат, Джамал Рашид. И придет он, чтобы говорить с тобой.
Марьям подняла стакан чаю, словно бокал с вином, и весело поздравила:
– Мазельтов,[5] дорогая!
Камилия в ужасе уставилась на бабушку и тетю Марьям. Джамал Рашид недавно приходил в их дом, но Камилия и не подозревала, что это были смотрины.
– Смотри-ка, она удивлена! Ты счастливица, Лили! Джамал Рашид богатый человек. Говорят, благочестивый и добрый.
– Но я не хочу замуж, тетя! – отчаянно вскричала Камилия.
– Что это ты говоришь! – улыбнулась Амира. – Такой прекрасный жених и человек хороший. Со средствами – для детей он нанимает нянек, тебе не придется за ними ухаживать. Чем он тебе не подходит?
– Да не в нем же дело, умма! Никого мне не нужно! Я не хочу замуж… пока что…
– Это еще что за глупости? Ты выйдешь замуж за мистера Рашида. Я и твой отец подписали соглашение о помолвке.
– Умма! Как вы могли это сделать!
Камилия ринулась из кухни и выбежала на улицу.
Она ворвалась в дом Дахибы и, пробежав мимо изумленного привратника, понеслась по лестнице. «Подождите!»– крикнул ей вдогонку привратник, но не успел остановить девушку – Камилия поскользнулась в лужице воды: незамеченная ею уборщица мыла ступеньки. Она удержалась за железные перила и не скатилась с лестницы, но ударилась крестцом, и ноги ее широко раскинулись – одна свесилась со ступеньки вниз, другая оказалась задранной кверху. Ей кинулись на помощь и довели до квартиры Дахибы. Она вошла в комнату, прихрамывая и вытирая слезы.
– Что случилось, девочка?! – воскликнула Дахиба. – Позвать доктора?
– Нет, все в порядке…
– Но что с тобой случилось? – Встревоженная Дахиба перешла на ласковое «ты». – Привратник сказал, что ты бежала, как будто за тобой гнался джинн.
– Я так расстроена. Умма хочет выдать меня замуж. За старика с шестью детьми! А я хочу стать танцовщицей.
Дахиба обняла Камилию за плечи и сказала:
– Ну, успокойся. Пойдем попьем чаю и обо всем поговорим.
Когда девушка встала, Дахиба увидела на кушетке пятно крови.
– У тебя месячные?
– Нет, – нахмурилась Камилия.
– Иди в ванну, посмотри, что такое. Камилия вернулась через минуту и сказала:
– Ничего.
– Как ты упала – поскользнулась, а потом?..
Камилия показала, разведя пальцы, как ножницы. Дахиба посмотрела на нее огорченно и заторопила:
– Иди скорей домой, девочка, и расскажи бабушке, как это случилось.
– Но зачем? Я не ушиблась. Мне не больно. И этот человек придет к чаю.
– Послушай меня. Иди к бабушке. Расстроенная Камилия пошла домой и у садовой калитки увидела Амиру, которая ждала ее с зонтиком в руках.
– Прости меня, умма, я не должна была так убегать из дома.
– Прощает Бог. Ты промокла, переоденься. Ну, почему ты так себя ведешь?
Камилия вздохнула:
– Умма, я не могу выйти замуж за Джамала.
– Ладно, поговорим об этом потом. – Амира повернулась и пошла к дому.
– Умма, я упала.
– Как?
– На улице. Тротуар был мокрый от дождя, и я поскользнулась. Ноги у меня разъехались вот так, – девушка показала на пальцах. – И была кровь.
Узнав, что месячные были две недели назад, Амира нахмурилась.
– Что такое, умма? – забеспокоилась Камилия. – Что со мной случилось?
– Доверься Богу, дитя мое. Надо кое-что сделать. Но отцу не говори.
Амира знала, что надо сделать. В Каире есть хирурги, которые это умеют. И сохранят тайну, если побольше заплатить.
Амира и Камилия поднимались по лестнице на четвертый этаж. Женщина назначила время после вечерней молитвы. Амира постучала; дверь открыла служанка в клеенчатом фартучке.
– Скажите доктору аль-Малаким, что мы пришли. К удивлению Амиры, женщина сказала, что она и есть доктор аль-Малаким, и провела их через гостиную в цветастых обоях со скромной мебелью, семейными фотографиями на телевизоре, наполненную смешанным запахом жареной баранины с луком и дезинфекции, в спальню. На кровати была постелена чистая простыня, под ней – клеенка. Рядом с кроватью на маленьком столике лежали свертки ваты и марли, шприцы для подкожных впрыскиваний и мисочки с хирургическими инструментами, погруженными в какую-то зеленую жидкость.
– Пусть она ложится, саида, – сказала женщина. – Только трусики снимет.
– Это не больно? – спросила Амира. – По телефону вы обещали…
– Нет, не больно, – успокоила ее женщина. – Бог дал мне умение, доверьтесь мне. Может быть, вы подождете в другой комнате?
Но Амира села на край кровати и, сжимая руки Камилии, сказала ей:
– Все будет хорошо. Через несколько минут все кончится. Женщина поставила лампу на стул в изножье кровати, зажгла ее и ласково спросила:
– Ну, так как же это случилось?
Амира повторила то, что рассказала ей Камилия. Женщина взяла шприц и сказала:
– Читай суру «Фатиха», детка. Больно не будет.
– Что мне сделали, умма? – спросила Камилия, когда они вышли из такси. У нее кружилась голова после анестезии и что-то горячо пульсировало между ног. Амира помогла ей войти в дом, и они добрались до спальни, никого, к счастью, не встретив на пути.
Помогая Камилии надеть ночную рубашку, Амира объяснила ей:
– Когда ты упала, у тебя произошел разрыв девственной плевы. У некоторых девушек она очень хрупкая. Доктор аль-Малаким восстановила ее, и после свадебной ночи семья сохранит свою честь, иншалла.
– Но я же не виновата! – возмутилась Камилия. – Это несчастный случай. Я – девушка.
– Но мы не могли бы этого доказать. На брачной простыне не было бы крови, и Джамал Рашид решил бы, что ты не девушка. А теперь все восстановлено и никто не узнает о нашем визите к доктору аль-Малаким. Спи, мое дитя, завтра все пройдет, как не бывало.
Но Камилия всю ночь не спала от боли, днем боль еще усилилась, а вечером она упала в обморок на кухне. Амира потрогала ее лоб – у девушки была лихорадка. Пришлось обо всем рассказать Ибрахиму; он осмотрел дочь и сурово сказал Амире:
– Ей занесли инфекцию в матку. Я отвезу ее в больницу.
Камилия провела две недели в больнице Каср эль-Айни. Когда она стала поправляться, родственницы из дома на улице Райских Дев целый день просиживали в ее палате и болтали в коридорах. Палата была полна цветов, Камилию закармливали домашними кушаньями. Посылала цветы Дахиба, в записках она передавала Камилии привет от Payфа и от красавца цензора.
В день, когда Камилия вышла из больницы, Ибрахим мрачно сказал матери:
– После воспаления в матке остались рубцы, и Камилия не сможет иметь детей. – «И у меня не будет ни сыновей, ни внуков мужского пола», – добавил он про себя.
