Ознакомительная версия.
– Ну, слава богу! – выдохнул облегченно Красноярцев. – А то я боялся, что ты обидишься или как-то неправильно меня поймешь.
– Леш, – почти серьезно сказала ему Алиса, – я постараюсь всегда понять тебя правильно, если ты не станешь молчать, как прогрессивное человечество, а будешь обсуждать со мной любые вопросы и проблемы.
– Я постараюсь, – подумав, согласился Красноярцев и честно признался: – Но это сложно. Не привык я ни с кем делиться своими трудностями, вопросами и проблемами, а всегда решал все сам.
– Придется учиться, – пожав плечиками, предложила Алиса.
В выходные Алексей задвинул все дела подальше, о чем уведомил свой коллектив по телефону, и посвятил эти дни жене и семье.
Они пошли с Алисой погулять, что стало уже их традицией, когда Алексей оставался в «Комсоставе», – бродить по поселку, а сегодня так по первому робкому, ослепительно-белому, нетронутому снежку, прикрывшему пожухлую листву.
– Ну что, может, должок отдашь и расскажешь свою занимательную биографию? – предложила Алиса.
– Да ничего в ней занимательного нет, – уверил Красноярцев, – уж точно не сравнить с твоим насыщенным прошлым.
– Давай скромность оставим мне, – предложила Алиса, – я ею иногда даже пользуюсь. Кое-что мне все же удалось разузнать о тебе: мама твоя про ваше с Егором детство много чего понарассказывала, пока ты по тайге шастал.
– Сдала? – усмехнулся Алексей.
– А вот и нет, – уверила Алиса. – Исключительно положительные истории и характеристики. Послушать ее, так ты просто ангел был, а не мальчик. Иже херувим.
– Да сейчас, – саркастически хмыкнул Красноярцев.
Ну, малолетним участником бандгруппы он точно не числился, но шантрапой и дворовым пацанчиком с серьезным авторитетом определенно был. Мама просто об этом и знать не могла, и не догадывалась. Даже старший брат далеко не все знал про младшего и его дела.
А вот друг дворового детства и одноклассник, с которым сидели за одной партой все школьные годы, Максим Лунев не только знал, но и участвовал во многих эпохальных событиях жизни Лехи.
У них же детство и подростковый возраст как раз выпали на конец восьмидесятых – начало девяностых – самое мутное, переменное время, когда творилось в стране нечто новое, по большей части больное и корявое, но так манившее необычным будущим и новыми невиданными возможностями!
И в этом времени пацанами с характерами было где себя проявлять и реализовать, уж поверьте. А особенно московским мальчишкам, жившим недалеко от центра, где происходили все важные исторические события.
Родители в те времена были по макушку озабочены тем, чтобы выжить в этой неразберихе, детей прокормить, выучить и на ноги поставить и не скатиться окончательно в безнадегу и нищету. Конец восьмидесятых – талоны, пустые магазины, очереди под запись на километры.
Папа Андрей Тихонович был главным инженером на одном из водоочистительных заводов Москвы, только это и спасало семью, поскольку предприятие отца считалось стратегическим, зарплаты почти не задерживали, но отец и приработок искал, взяв еще дополнительные полставки по профилю. А вот мама Алевтина Николаевна, филолог, работавшая старшим научным сотрудником в Ленинке, и так-то получала небольшую зарплату, а в смутные времена и вовсе с оплатой их труда наступил большой трындец.
Вот она и подрабатывала, не поверите, репетитором, готовя учеников к поступлению в вузы, и лекции читала по литературе иностранцам на разных тематических культурных мероприятиях.
Одним словом, родителям на пацанов своих физически не оставалось никакого времени, и по большому счету мальчишки были предоставлены сами себе. Но надо отдать должное, Андрей Тихонович проводил с сыновьями постоянную воспитательную работу в том плане, что каждый день напоминал, как надеется на них, доверяет им и уверен, что они растут настоящими мужчинами, видят, как тяжело приходится родителям в эти трудные времена, и осознают, что старикам требуется помощь. В первую очередь в учебе, главное сейчас, чтобы они учились максимально хорошо и родителям не приходилось тревожиться об этом, а во вторую очередь всячески помогали по хозяйству, ну и в третью – не влезать ни во что плохое и криминальное.
Воспитывал, как мог, но правильно. Собственным примером в основном.
Только сыновья выводы из этого отцовского примера делали разные. Старший Егор вполне соответствовал отцовскому доверию и возложенной надежде. Он всегда был словно мужичок хозяйственный, эдакий крестьянский пацаненок, крепкий умом, хваткой и деловитостью, у которого все в руках спорится и ладится – спокойный, надежный и уверенный в себе.
Учился на пятерки, да еще на курсы английского ходил и по хозяйству маме помогал – и в очереди постоит за продуктами, и уберется, и приготовит что-то простое. И все со спокойствием внутренним, без напрягов и пацанских заморочек. Физически крепкий, крупнее своих сверстников, и кулак тяжелый имел, мог сдачи дать при случае, да так, что на всю жизнь запомнится, поэтому его и не доставали нарывистые мальчишки.
А вот Алексей со-о-овсем другая тема!
По характеру полная противоположность брату – для него жизнь каждый день взахлеб! Какие там размеренность, спокойствие и продуманность! Да вы что?! Когда столько происходит вокруг и все так интересно, везде надо нос свой сунуть и авторитет свой доказать!
Он улыбался. Постоянно, от радости бытия и жизни!
В школу? Так до школы сколько всего можно успеть! Ого-го сколько! С другом Максом, бросив портфели в схрон, пронестись по гаражным крышам, распугивая голубей, покурить заныканную сигаретку на двоих, сидя на корточках, как сидельцы из кино.
Засунуть паклю в выхлопную трубу соседского драндулетного мотика, доставшего всех своим тарахтением, и посмотреть, что будет, выглядывая из-за угла. А стырить с лотка пирожок на бегу, проносясь мимо на максимальной скорости? Слабо? А…
Много чего еще успевали мальчишки до школы.
Кстати, как ни странно, учились они оба хорошо и даже, бывало, отлично.
Ну а дальше жизнь усложнилась – в девяносто первом во время переворота они мотались по всему городу. Им же двенадцать было, везде успевали: на митинги и на выступления-побоища народные.
В то время повылезали из всех углов шантрапа и криминал всяческий и такая уж анархия наступила, что только держись, чтобы не захлебнуться. Алексею приходилось каждый день драться. Каждый день! И с бандитскими пацанами с района, и с заезжими незнакомыми. Истинно мужское самоутверждение среди сверстников – это штука очень непростая, жесткая, а порой и страшная. Жизнь настоящих мужчин вообще сложна всегда, хотя бы потому, что перейти грань очень просто, а вот вернуться из-за нее уже невозможно. И порой, чтобы не перейти, ой как постараться приходится.
Ознакомительная версия.
