Мужчина двинулся к ней, и она выпрямилась.
– Хороший удар, ковбой – сказала она.
– Я слегка отвлекся на твою грудь и этот «разложи-меня-на-бильярдном-столе» взгляд, которым ты меня одарила.
Девушка рассмеялась и даже не пыталась отрицать обвинение.
– Это сработало.
– Да, плохо, что у меня нет ничего, что сработает на тебе подобным образом.
Он понятия не имеет. Одна лишь мысль о нем заставляла ее нервничать.
– Макс, я сожалею, что назвала тебя придурком.
– Не переживай. – Он провел ладонью по ее плечу и задней стороне шеи. – Я был придурком.
– Действительно. Но мне не стоило этого говорить. Я просто очень нервничаю.
– Насчет вечера?
– Да.
– Еще не поздно всё отменить.
– Нет. Я хочу сделать это. Я должна.
– Я позабочусь о тебе. – Он прислонил свой кий к столу и притянул ее ближе. – Ничего не произойдет.
Лола поверила ему. Он мог заставить ее чувствовать себя так, как будто сможет защитить ее ото всего. Как будто своими впечатляющими размерами и силой воли, он мог удостовериться, что с ней не случится ничего плохого. В прошлом, мужчины, которые хотели защитить ее, делали ошибку, считая, что она просто слишком глупа, чтобы позаботиться о себе. Но не Макс. Он на самом деле слушал ее. Во время разработки плана их вечерней операции он выслушал ее идеи и информацию, даже если решил поступить прямо противоположно. Он услышал ее, и Лола боялась, что отчаянно влюблялась в него, и при этом не могла абсолютно ничего сделать, чтобы остановить происходящее. Это походило на спуск по одному из темных наклонных туннелей. Не за что схватиться, чтобы остановиться, и она не знала, что ждет ее внизу.
Нет, неправильно. Она знала. Боль, потому что она не могла жить его жизнью или просить, чтобы он изменился ради нее. Она вгляделась в его глаза, уже такие знакомые.
– Я ненавижу бояться, Макс, – призналась она, хотя в этот момент не знала, чего боится больше: быть пойманной на взломе дома Сэма или влюбиться в Макса.
Уголок его рта насмешливо изогнулся.
– Бедная малышка, позволь мне занять эту великолепную головку кое-чем другим, – сказал он и накрыл ее губы своими. Одна из его рук скользнула ей на спину, другая – к затылку. Мужские пальцы запутались в ее волосах, Макс прижал ее к своему крепкому телу.
И прямо здесь, в дальней бильярдной комнате бара «Фогги Боттом», где лампа освещала только нижнюю половину их тел, Макс Замора занялся любовью с ее ртом. Он целовал ее так, будто не мог насытиться. Словно хотел съесть ее, если она разрешит. И она действительно разрешала. Она позволила ему обхватить ее попку его большой рукой, склонила голову на бок и втянула его язык в рот. Низкий стон прозвучал в глубине его горла, ее бильярдный кий упал на пол. Лола трогала его везде, куда могла дотянуться: мышцы рук, плеч, спины. Он был безжалостной силой и резкой страстью, обернутой вокруг спрятанной в глубине нежности, которая заставляла его спасать собаку, которую он не особенно любил, и оборачивать пурпурные цветы вокруг ее лодыжки. Одурманивающее и неотразимое сочетание, и девушка чувствовала, что себя скользит все дальше вниз по туннелю к самому его краю.
Сигнал на часах Макса прозвенел рядом с ее ухом, и он отступил: губы влажные, глаза затуманены.
– Пора за работу.
Собственные губы казались ей опухшими. Желание пульсировало между бедер, колени ослабели.
– Ты готова?
Действительно ли она готова вломиться в дом Сэма? Не совсем, но ответ был только один.
– Да, Макс.
На сороковой минуте поездки в Балтимор Лола перелезла на заднее сиденье «Джипа» Макса и открыла свой чемодан. Девушка переоделась в черные джинсы, водолазку и пару купленных по случаю черных ботинок от Джимми Чу[176]. Макс настроил радио на станцию старой музыки, и звуки «Сочувствующего дьяволу»[177] наполнили салон. Когда они промчались на север по шоссе №95, Мик Джаггер[178] громко запел «Рад познакомиться с тобой… Надеюсь, ты догадался как меня зовут», а Лола натянула на голову черную лыжную шапочку, закрывая волосы.
Она взглянула вперед, на зеркало заднего обзора и черные тени на лице Макса. Как только они покинули «Фогги Боттом», он как будто выключил что-то внутри себя. Его прикосновение стало равнодушным. Тон голоса сделался строго деловым. Лола была не столь удачлива. Он все еще будоражил ее чувства. Его запах заполнял машину, скользил в ее легкие и согревал грудь. Лучшее, что она могла сделать, – это отбросить свои эмоции и желание, свой страх перед сегодняшним вечером, мысли о своем будущем с Максом, и сконцентрироваться на их плане.
Девушка перебралась на переднее сиденье и щелкнула ремнем безопасности, пристегиваясь. Она может быть профессионалом. Как Макс сказал ей в ту ночь, когда согласился помочь, отказ не вариант. Она не подведет его.
– Это у тебя каблуки на ботинках? – спросил он, когда они покинули автомагистраль и направились к пригороду.
– Да, но они всего три дюйма.
Золотистый свет от приборной панели осветил его грудь и горло. Он пробормотал что-то по-испански, и девушка предположила, что лучше и не просить его перевести.
– Ты сказал мне надеть обувь, у которой нет заметного рисунка на подошвах, – напомнила она.
– А еще я сказал тебе надеть обувь, в которой ты можешь бегать.
– Я могу бегать в них.
Он издал грубый саркастический смешок, и ни один из них не заговорил, пока «Джип» не свернул в переулок и припарковался.
– Дом Сэма – на соседней улице. Все дома вниз по улице примыкают к лесу, – сказал Макс, и взглянул на Лолу. В темном салоне авто он мог разглядеть только очертания ее лица и глаз. – Мы проникнем сзади. – Он пошарил рукой за спинкой своего сиденья и достал рюкзак. – Оставайся за моей спиной, точно так же, как ты делала на острове. Никаких разговоров, пока мы не окажемся внутри. – Он вытащил ключи и выключил подсветку в салоне. – Как только мы доберемся до дома, я перережу кабель системы сигнализации. Тогда энергия вырубится и в остальной части дома.
– А как ты сотрешь жесткие диски на компьютере Сэма без электричества?
– У него есть резервный аккумулятор, которого хватит приблизительно на полчаса. Нам хватит и половины этого времени.
– Откуда ты все это знаешь? Ты уже побывал в его доме?
– Конечно. Я не работаю вслепую. – Мужчина открыл свою дверь и беззвучно закрыл ее за собой. Лола столкнулась с ним у правого переднего колеса, и они вместе двинулись к обочине. За несколько секунд они растворились в пышных мэрилендских лесах.
Глазам Макса потребовалось несколько секунд, чтобы полностью приспособиться к царящей вокруг темноте. Лола дважды споткнулась, а потом просунула руку в задний карман его «Левисов». Тепло ее прикосновения, охватившего его сзади, разожгло огонь в его паху. Он задался вопросом, понимает ли она, что творит с ним. Понимает ли, какой пытке его подвергает. Догадывается ли, что при виде ее в аэропорту, спускающейся к нему по проходу, он был почти готов упасть на колени и умолять позволить ему любить ее.
Макс протянул руку и достал ее ладонь из своего кармана. Потом он взял ее руку в свою и слегка пожал. Достать ее руку из своих джинсов означало просто еще один шаг, который он сделает этой ночью, чтобы удалить ее из своей жизни. Больше никаких пыток. Больше никакой ревности, и все-таки перспектива жизни-без-пыток-и-ревности не дарила ожидаемого комфорта.
Через пять минут Макс и Лола оказались на заднем дворе Сэма. Оба надели кожаные перчатки, затем проверили гараж, чтобы удостовериться, что его машина отсутствует. Гараж оказался пуст, и они двинулись вдоль самой темной стороны дома и присели у подвального окна. Макс достал из рюкзака кусачки и перерезал кабель. Свет в помещении, которое, как он знал, является кухней, погас; он вставил лезвие своего боевого ножа между оконными рамами и открыл защелку.
Окно беззвучно раскрылось, и Макс залез первым. Он помог влезть Лоле, потом взял ее руку в перчатке в свою. Вместе они двинулись через кромешную тьму подвала и вверх по лестнице в кухню. Лунный свет лился через заднюю дверь, мужчина привел ее в комнату в конце коридора.
