тяжести проступка.
Я кивнул.
— Тогда, думаю, им не придется бояться смерти, учитывая, что они пытались убить только Уайта.
Лука оглянулся на Марселлу и Маттео, которые наблюдали за нами со своего места у фургона, который к этому времени уже трясся.
— Кто-то, должно быть, очнулся, — сказал я.
— Тогда позволь мне с ним поговорить.
Я вытащил ключи из джинсов и бросил их Луке, который поймал и кивнул. Он направился к фургону, а я последовал за ним на несколько шагов. Я чувствовал себя измотанным, все тело болело. Уже второй раз за последние недели мое тело получило несколько травм. Я действительно нуждался в отпуске.
Марселла подошла ко мне с озадаченным видом.
— Почему ты улыбаешься? Вы с папой все выяснили?
— Да, вроде как прояснили, и я улыбаюсь, потому что думаю об отпуске.
— Только если ты возьмешь меня с собой.
Я коснулся ее талии.
— Конечно.
Лука отпер фургон и распахнул дверь. Пеппоне чуть не вывалился наружу. Должно быть, это он стучал в дверь. Когда он увидел Луку, его лицо на мгновение осветилось, прежде чем он заметил меня.
— Отведите их обоих в камеру, — приказал Лука.
— Капо! — позвал Пеппоне, но Лука проигнорировал его, так как двое вышибал схватили Пеппоне и все еще бессознательного Опущенноглазого и потащили их внутрь Сферы.
Марселла взяла меня за руку и тоже стала затаскивать внутрь.
— Я хочу услышать, что они скажут.
* * *
Пеппоне выглядел не таким высокомерным, когда стоял в центре камеры. Лука обвел его взглядом, как лев свою добычу.
— Садись, — приказал он.
Пеппоне без колебаний опустился на скрипучий деревянный стул. Опущенноглазый коротко застонал, но не сдвинулся с места.
Лука окинул взглядом своих оставшихся в живых людей.
— Вы пытались убить Мэддокса?
Пеппоне сжал ладони вместе, словно собирался молиться, но не Богу, а Луке. Я прислонился к дверному проему, с любопытством ожидая, к чему клонит Лука.
— Мы сделали это ради Фамильи, Капо. Он враг, иметь его в наших рядах это риск. В конце концов, он предаст нас. У них нет ни одной верной кости в теле. Он не такой, как мы, и никогда им не станет.
Его слова были лихорадочными в своей убежденности. Я стиснул зубы, желая защититься, но сдержался, потому что это допрос Луки. Слова, сказанные Пеппоне, были именно теми словами, которые Лука произнес в самом начале и, возможно, все еще думает.
Мне тошно от этого. Марселла незаметно соединила наши руки за спиной. Она по-прежнему в основном избегала физического контакта, когда рядом был отец.
Пеппоне даже не пытался ничего отрицать. Он признался во всем, и Луке не пришлось прибегать даже к малейшему намеку на пытки, какой позор. Мне бы очень хотелось посмотреть, как Пеппоне будет страдать.
— Неужели ты не понимаешь, что он наша погибель? Мы должны избавиться от него, пока он не обесчестил и Фамилью.
— Надеюсь, ты не намекаешь на то, что я обесчещена, потому что я не чувствую ни малейшей потери чести, — сказала Марселла ледяным тоном, которым славились ее гены Витиелло.
Пеппоне лишь мельком взглянул в ее сторону, после чего снова обратился к Луке.
— Капо, мы сделали это ради тебя и ради Фамильи.
— Мое слово закон. Вы пошли против моего прямого приказа и напали на одного из наших. Мэддокс не враг, и я не позволю обращаться с ним как с врагом.
Я чуть не задохнулся от его слов. Услышав их из уст Луки, я ненадолго усомнился в своем рассудке.
Лука повернулся к своему брату.
— Созови солдат на встречу на электростанции в Йонкерсе.
Маттео кивнул и ушел с извращенной улыбкой, которая все еще вызывала холодную дрожь у меня по позвоночнику, как бы часто я ее ни видел. Он сумасшедший ублюдок.
Пеппоне неистово затряс головой.
— Ты потеряешь поддержку большинства своих людей, если сделаешь это!
Лука не выглядел впечатленным.
— Большинство моих людей доверяют моим суждениям, Пеппоне, а тем, кто не доверяет, я напомню о последствиях.
Я понятия не имел, что это значит.
— Что это должно означать? Почему собрание на электростанции? — спросил я Марселлу, когда мы вышли.
— Именно там произошла последняя кровавая бойня в истории Фамильи. Большинство людей называют ее «Ворота в Ад» из-за этого, и потому что, по слухам, это место, где отец любит делать свои кровавые заявления.
— Кровавые заявления, да?
— Да, он вырвал язык тому, кто посмел оскорбить маму. Сегодня вечером он публично накажет твоих обидчиков. — Марселла подарила мне маленькую, напряженную улыбку. — Папа позаботится о том, чтобы это больше не повторилось.
Я взял ее руку и поцеловал ладонь, затем наклонился, шепча.
— Быть может, ты знаешь способ заставить меня забыть о шоке и боли до тех пор?
Марселла закатила глаза, но я не упустил мелькнувшее в них волнение.
— Возможно.
Мэддокс
К моему полному удивлению, Лука разрешил Марселле сопровождать меня в мою квартиру, чтобы я мог переодеться и обработать раны перед встречей в Йонкерсе. Луке нужно было тем временем все подготовить, но он послал Маттео отвезти нас и, вероятно, проследить, чтобы мы не затеяли ничего непотребного.
Маттео заехал в подземный гараж и вышел из машины.
— Ну же, Маттео, тебе не обязательно следовать за нами наверх. Мэддокс не представляет для меня опасности.
— О, я знаю. Твой отец, наверное, больше беспокоится о его блуждающих руках.
Марселла покраснела.
— Это смешно.
— Судя по тому, как он на тебя смотрит, нет, — просто сказал Маттео.
— Это наше личное дело, — сказала Марселла.
Маттео посмотрел мне в глаза. Если он хотел, чтобы я поклялся, что я не стану трогать Марселлу, то он мог идти в жопу. Как только я останусь наедине с Белоснежкой, я буду трогать, целовать и облизывать каждый сантиметр ее тела.
Маттео криво улыбнулся.
— Твой отец не согласится, но у меня есть дела поважнее, чем играть в няньку. Ты уже достаточно взрослая.
— Спасибо, — сказала Марселла.
— Но у вас всего тридцать минут, так что поторопитесь.
Мы с Марселлой вошли в лифт, и нам не нужно было повторять дважды.
Я наполовину затащил ее в квартиру, желая остаться наедине.
Марселла с любопытством огляделась вокруг.
— Здесь мило.
— Будет еще лучше, когда ты переедешь, — сказал я, но затем поцеловал ее, мои губы переместились на ее губы.
Марселла отстранилась.
— Сначала нам нужно промыть твои раны.
— У нас всего тридцать минут. Не хочу тратить их на обработку ран.
Марселла бросила на меня ругательный взгляд, который заставил меня поспешить в ванную и
