номер. Мы больше не были вместе. Мне не нужно было больше разбираться с его дерьмом. Но в моей голове продолжали звучать предупреждающие звонки, говорящие мне, что я еще не освободилась от него.
Сделав глубокий вдох и пытаясь успокоиться, я вышла из дома как раз в тот момент, когда Ной садился в свой грузовик.
Христос. Я даже не подумала так далеко. Если Клео останется здесь на какое-то время, это означало, что я, вероятно, больше не смогу спать в коттедже с Ноем. Не то чтобы я была против, если бы все знали о нас. Спенсер уже знал, но я не была уверена насчет Сайласа. Я не видела его с тех пор, как Окли взбесился и унизил меня.
Но с другой стороны, то, что мы с Ноем разделяли, было единственным, что принадлежало только мне. И я не была уверена, готова ли я поделиться этим со всем миром — особенно если существовала большая вероятность того, что как только Ной сделает то, ради чего он сюда приехал, он уедет, и все, что было между нами, будет кончено.
Боже, одна только эта мысль разбивала мое сердце изнутри.
— Куда ты направляешься? — Спросила я, подходя к его грузовику. Его похотливый взгляд скользнул по моему телу, от рукавов бежевого летнего платья, в которое я была одета, до подола юбки и вниз по моим обнаженным ногам.
— Глаза тут, Казанова.
Он усмехнулся.
— Ты не можешь ожидать, что я буду смотреть тебе в глаза, когда на тебе такое платье.
— Я жду, что ты будешь смотреть мне в глаза, даже когда я голая.
— У меня слабость к рыжим и член, который контролирует движение моих глаз. Я не могу ничего обещать.
Я прислонилась локтями к открытому окну его грузовика.
— Куда ты направляешься?
— Мне нужны новые кисти и кабельные стяжки.
Мои бедра сжались.
— Я бы спросила, зачем, но я сделаю вид, что эти вещи нужны тебе для работы, которую ты делаешь в коттедже.
Он вцепился в руль, голубые глаза сверкнули озорством.
— Именно для этого они мне и нужны.
— Ага.
— Куда ты едешь? — спросил он.
— Клео нужно где-то остановиться на несколько дней, и мне нужно забрать ее, так как родители забрали ее машину.
Невозможно было не заметить разочарования, отразившегося на его лице. Он знал так же, как и я, что нам придется сбавить обороты, пока Клео здесь. И это было отстойно.
Я выпрямилась и сделала шаг назад.
— Увидимся позже.
— До скорого, — ответил он, выезжая задним ходом на подъездную дорожку. Боже, я надеялась, что Клео не собирается оставаться надолго.
Я самая худшая подруга на свете.
Я остановилась на парковке, высматривая Клео. Вокруг было так много гуляющих, люди бегали со своими собаками, родители играли с детьми. Это был идеальный день для прогулок на свежем воздухе, но это затрудняло поиск Клео среди моря людей.
Поскольку Вселенная еще не закончила трахать меня в задницу, конечно, мой телефон разрядился, что означало, что я не могла позвонить Клео, чтобы она притащила свою задницу на стоянку. Можно было подумать, что она достаточно умна, чтобы понять, что на стоянке я ее заберу.
Автомобиль. Парковка. Это не так уж трудно.
Вздохнув, я надеваю солнцезащитные очки, прежде чем выйти из машины. Моя фотография в обнаженном виде была все еще чертовски свежа в памяти каждого, поэтому я решила оставаться незаметной и не привлекать к себе внимания.
Я осмотрела толпу, пришурив глаза в поисках Клео, которая, вероятно, была единственной женщиной в парке в туфлях на каблуках Джимми Чу.
Жара стояла зверская. На небе не было ни облачка, и ни один листок не шевелился от дуновения ветерка.
— Единственный день, когда я не воспользовалась солнцезащитным кремом. Где ты, Клео?
— Сиенна?
О, Боже правый.
— Окли, — прошептала я, закрыв глаза и подняв лицо к небесам.
— Я должен отдать тебе должное, Светлячок. У тебя есть яйца. — Он остановился передо мной. — Не могу поверить, что ты уже так быстро показываешься на людях.
В моей голове взорвалась целая серия фраз, и, хотя мне очень хотелось сказать ему, чтобы он шел на хуй, устроить сцену, а потом дать ему по яйцам, я была слишком охуевшей от его дерьма, чтобы удостоить его слова ответом.
Не произнеся ни слова, я прошла мимо него, игнорируя его, как будто он не представлял для меня никакого интереса.
— Сиенна. — Он схватил меня за руку, но я вырвалась из его хватки.
— Не трогай меня, ублюдок, — прошипела я. — У тебя нет гребаного права даже разговаривать со мной, ты, кусок дерьма.
— Так вот как это теперь будет? После трех гребаных лет.
— Нет. Так будет теперь, после того как ты вторгся в мою личную жизнь и, блядь, унизил меня. — Я практически чувствовала, как мои глаза выпучились, а кровь приливает к щекам. — Ты все испортил, Окли. Не я.
— Чушь, — выплюнул он, подойдя ближе, его взгляд был ледяным. — Ты разрушила все наши шансы, переспав с тем ублюдком, который поселился в твоем коттедже.
— Пошел ты. — Я оскалила зубы и стиснула челюсти. — Пошел ты и твое чертово эго. Просто оставь меня в покое, ладно? Притворись, что меня не существует. Именно так я и поступлю.
Я повернулась на пятках, не в силах больше выносить его вид. Желание ударить его по лицу было непреодолимым, но он вряд ли стоил того сломанного ногтя, который я получила бы в результате.
— Сиенна, подожди.
Я топала прочь, мои сандалии глубоко утопали в сочной траве.
— Сиенна, остановись. Пожалуйста.
Я замолчала и закрыла глаза, не поворачиваясь к нему лицом.
— Окли, просто оставь меня в покое. Я больше не могу делать это с тобой.
— Я знаю. — Он бросился передо мной, подняв руки вверх. — Я остановлюсь. Я клянусь. И прости меня, хорошо?
— Нет. Не хорошо.
Он провел ладонью по лицу, прежде чем поправить воротник своей рубашки поло.
— Мне жаль. Я просто держался за надежду, что мы сможем справиться со всем этим дерьмом, как мы всегда делали это в прошлом.
Я скрестила руки, ничуть не смущаясь, и мне было буквально больно смотреть на него.
— Я больше не буду тебя беспокоить, клянусь, — продолжал он. — Теперь я все понял. Все кончено.
Его выражение лица омрачилось, и, если бы я не была так ожесточена тем трюком, который он проделал, я бы, возможно, пожалела его. Но, к сожалению, я этого не сделала.
— В моей машине еще остались твои вещи. Ты можешь забрать их сейчас, и
