Плохая привычка - Тата Кит

Федосеев глубоко вдохнул, прикрыл на мгновение веки, а затем нехотя выдохнул:

— Хорошо. Как считаешь нужным.

— Договорились, — я придвинула бумаги к себе, Федосеев оперативно предложил мне ручку. — Хотя, опыт показал, что доверять тебе — себе дороже. Но, с другой стороны, хочется посмотреть, стоят ли твои слова хоть чего-нибудь сейчас, — сказав это я подписала бумаги там, где стояли галочки, и отодвинула их Федосееву. Равнодушно заглянула ему в глаза. — Это всё?

Бывший как-то странно на меня посмотрел. Чуть нахмурил брови, окинув меня взглядом и вновь вернул внимание моему лицу, нацепив на себя маску дипломата.

— Насчёт моей свадьбы… — начал он, и в комнате закашлялся Славик.

— Слава, у тебя всё хорошо там?

— Охуел!.. от количества пыли на твоих полках, — крикнул он оттуда. — Протру.

— Спасибо, Слав, — ответила я, всеми силами стараясь скрыть улыбку и сделать вид, что не поняла подтекста. — Что насчёт твоей свадьбы?

— Стёпка сказал, что не придёт. Останется с тобой.

— Ну, извините, — развела я руками. — Я не специально под грузовик попала накануне твоей свадьбы.

— Я не говорю о том, что ты специально. Просто хотел предупредить, что в эти выходные Стёпку забирать не буду. Хотя, он сам тебе бы это сказал, потому что не хочет оставлять тебя одну. Жаль, что его не будет рядом со мной, но это его решение. Ты точно в порядке, Наташ?

— На что ты намекаешь? Не тронулась ли я головой на почве твоей измены и развода? Не дождёшься. И знаешь, Серёж, если говорить начистоту, там на грязном асфальте, ожидая «скорую», о тебе подумала в последнюю очередь, и то в качестве приложения к сыну, потому что за ним нужно будет кому-то смотреть, когда я умру. А там на асфальте я думала, что я именно умираю. Так что, Федосеев, можешь не обольщаться на свой счёт. За три месяца уже всё отболело.

Я не врала. В тот момент я, действительно, подумала о нём только тогда, когда решила для себя, что мне конец, и нужно на кого-то оставить сына.

— Рад слышать, — усмехнулся он.

— Но мы с тобой, всё равно, ещё долго будем помнить, что ты мудак, — произнесла я насмешливо.

Федосеев тихо хохотнул, кивнув головой и опустив взгляд в пол.

— Ладно, — сказал он, поднимаясь со стула. Собрал подписанные бумаги и вновь заглянул мне в глаза. — Звони, если что.

— Угу, — кивнула я для галочки. — И ты звони, прежде чем прийти. Я могу быть не одна, — я многозначительно кивнула в сторону комнаты.

— А ты… изменилась, Наташ, — он чуть склонил голову набок, будто пытался узнать во мне кого-то.

— В смысле?

— Не знаю. Другая стала. Будто опять двадцать пять, — хохотнул он чуть нервно.

— Грузовиком, наверное, подрихтовало меня. Тоже попробуй. Может, понравится.

— Пожалуй, оно того не стоит.

— Как знаешь, — дернула я плечами.

— Ну, пока, — улыбнулся он мне уголками губ.

— Пока. Провожать не буду. Не хочу, — улыбнулась я ему натянуто, на самом деле желая, чтобы он уже ушёл и не раздражал мои уцелевшие нервные клетки. Откровенно говоря, я уже начала скучать по той атмосфере, что царила в квартире до его прихода. Сейчас здесь царила только духота. Я будто смотрела на него и не понимала, как раньше мне удавалось легкое общение с ним. Почему я раньше не замечала, что это настолько душно?

Федосеев ушёл, закрыв за собой дверь.

Смертин, словно стесняясь, вышел из комнаты и остановился в кухонном проеме, подперев плечом косяк. С легкой хитрой улыбкой он смотрел мне в глаза, словно что-то хотел сказать.

— Что? — не выдержала я, тоже заражаясь его улыбкой.

— Просто интересно, а в какую очередь ты обо мне подумала после аварии?

— Сейчас вспомню, — я сделала вид, что реально собралась что-то вспоминать. Даже пальцы подготовила, чтобы подсчитать. — Значит, сын, родители, квартира, машина, цветы кому-то надо поливать… И Славик точно уволит меня, если я помру. Вроде, так всё было.

— Значит, сразу после родителей ты подумала обо мне? Приятно, — его улыбка стала ещё шире.

— Конечно. Не считая квартиры, машины и цветов, сразу о тебе.

— Поженимся в марте, когда снег растает.

— Отстань, — рассмеялась я, но быстро прекратила, стоило ребра пронзить болью. — Ну, я же просила не смешить меня, Слав! — взвыла я, поморщившись.

— А я предупреждал тебя о напоре харизмы и сексуальности, — произнес Славик, присев рядом со мной на корточки и положив ладони на ребра поверх моих пальцев. — Аккуратнее со мной надо, Натах. Чуть не доглядела, и всё — влюбилась.