Я кивнула, она направилась в туалет, пока я заканчивала с приготовлением обеда. Когда Сиенна вернулась, ее глаза сияли.
— Да, мой брат молодец. Что ж, тот, кого он нанял для подбора этих вещей, хорошо справился. Во всем этом ты будешь выглядеть потрясающе.
— Думаешь, мне действительно стоит это носить? Все это кажется таким… чрезмерным.
— В этом вся суть, — сказала Сиенна, подмигнув. — Теперь ты часть мафии. Мы живем ради излишеств.
— Вы с Сиенной хорошо провели время? — спросил Маттео.
Мы свернулись калачиком на диване. Была почти полночь, но никто из нас не хотел идти спать. Он вернулся домой всего несколько минут назад, и мне хотелось проводить с мужем как можно больше времени.
— Замечательно. Я приготовила пасту, и теперь она хочет каждый день приходить на обед.
Маттео усмехнулся, проведя рукой по моему бедру. Должно быть, он включил отопление, когда вернулся домой, потому что мне было комфортно в майке и кружевных шортах, а он был без рубашки. Я провела пальцами по татуировкам на его груди. Я недавно посмотрела, как переводятся итальянские слова на его груди: семья, честь, верность. Я задалась вопросом, как вписываюсь в это уравнение.
— Почему ты подарил мне гардеробную, полную драгоценностей? — прошептала я.
— Я этого не делал. Это всего лишь дизайнерский ход.
Я ущипнула его за сосок и засмеялась, когда он подпрыгнул от этого. Маттео сильно шлепнул меня по заднице, но я не смогла скрыть, как дернулись его губы.
— Почему? — переспросила еще раз.
— Потому что ты это заслужила.
— Это слишком.
— Нет, это не так. Не спорь со мной, tesoro.
Я прижалась улыбкой к его груди.
— Хорошо, miliy15.
Удовлетворенная ухмылка расцвела на лице Маттео, когда он услышал прозвище. Он играл с моими волосами, его глаза были закрыты, а выражение лица было таким безмятежным, каким я его никогда не видела. Фильм, который мы включили, тихо играл на заднем плане, забытый. В такие моменты мне хотелось, чтобы он не был Доном мафии, а я не была принцессой Братвы. Мне хотелось бы, чтобы мы были просто Маттео и Софией.
— Как дела у мафии сегодня?
Его губы изогнулись в подобии улыбки.
— Чертовски ужасно. Она отняла меня от тебя.
— Ты милый собеседник, — Я обхватила его лицо и поцеловал в щеку. — О, я сегодня читала и выучила новое слово, — в дополнение к растущей череде любовных книг я купила несколько книг по самосовершенствованию. Личностный рост и все такое.
— Что это за слово?
— Алекситимия.
Маттео поднял бровь.
— Это когда тебе сложно чувствовать и выражать свои эмоции. Очевидно, что многие люди, пережившие детскую травму, имеют ее, — я сохраняла нейтральный тон, как будто просто делилась интересным фактом, но не могла удержаться от того, чтобы не взглянуть на его лицо, а затем снова опустить глаза на свои руки.
— Правда?
— Ага. Я просто подумала, что это интересно.
Маттео придвинулся ближе, склонив свое тело над моим и заключив меня в клетку таким образом, что его тело прижимало меня к подушкам.
— Ты пытаешься поставить мне диагноз, tesoro?
Я посмотрела на него широко открытыми и невинными глазами, но не смогла сдержать легкое подергивание губ.
— Я бы никогда этого не сделала, miliy.
— Конечно, нет, — сказал он, сжимая мой подбородок большим и указательным пальцами.
— В любом случае, ты очень чувствителен и эмоционален, — невозмутимо сказал я.
Маттео выругался, его губы изогнулись в невольной улыбке.
— Brat16.
— Твоя brat. Я прижалась губами к его, провела пальцами по волосам и притянула ближе к себе. Я прикусила его губу и прижала свой язык к его, наслаждаясь вкусом. Он схватил меня за шею, но вместо того, чтобы углубить поцелуй, отстранился, оставив меня в недоумении. По мне пробежал холодок.
— Не смотри на меня так, tesoro. Ты неотразима. Но мне нужно с тобой кое о чем поговорить, — от его серьезного тона у меня сжался желудок.
Он накрутил прядь моих волос на палец.
— Мы договорились об ужине на завтра. С твоим отцом. Он приезжает в город.
Я замерла, но мое сердце точно нет. Оно ускорилось, как будто зная, что скоро я окажусь в нескольких милях от отца. Я знала, что это нереально, но надеялась никогда больше его не увидеть.
— Знаю, tesoro, — он посадил меня к себе на колени, прижимая к своей груди. — Мне это не нравится. Но нам нужна его поддержка в войне с албанцами. Арбен с кем-то заключил союз, но я не могу понять с кем. Я должен был покончить с этим несколько недель назад.
Я ненавидела самобичевание, которое видела в его глазах.
— Это не твоя вина, — я положила голову ему на грудь.
Я не знала масштабов происходящего, но, если партнерство с Паханом поможет моему мужу быстрее уничтожить своих врагов, то не стала бы усложнять ему задачу.
— Хочешь, чтобы я пришла на ужин?
Он вздохнул и поцеловал меня в лоб.
— Я не буду тебя заставлять. Но все жены будут присутствовать.
— Моя мама тоже?
— Думаю, да.
У меня не было возможности избежать этого ужина. Мое отсутствие будет поставлено под сомнение, а вместе с ним и авторитет Маттео.
— Тогда я приду, — прошептала я. — Где будет ужин?
Его руки сжались вокруг меня.
— В ресторане моего кузена. Будем только мы.
— Мила придет?
— Сомневаюсь, — увидев мое унылое выражение лица, он провел пальцами по моей щеке. — Мы навестим ее, как только будут улажены все дела. Хорошо, tesoro?
Я кивнула.
— Ага. Я просто скучаю по ней. И я боюсь, что Пахан сделает что-нибудь, что навредит ей.
Выражение лица Маттео помрачнело.
— Что наводит тебя на такие мысли?
Дерьмо. Я не могла позволить ему прийти на встречу с моим отцом, с готовностью убить его.
— Ничего такого.
— Ты ужасная лгунья, — он усадил меня так, что я оказалась лицом к нему, и обхватил его обеими руками. — Скажи мне. Он причинял тебе боль? Поднимал на тебя руку?
Я пожевала губу.
— Не думаю, что мне стоит на это отвечать.
В его темных глазах пылал огонь.
— Я убью его, София. Клянусь, я прикончу его.
— Нет, ты не сделаешь этого. Вы заключили с ним союз. Тебе нужна его поддержка.
— Никто не может причинить тебе вред, ему это не сойдет с рук.
— Ему это не сошло с рук, — я провела пальцами по морщинкам на его нахмуренном лбу. — Я та, кто сбежала. В мою новую, удивительную жизнь с тобой.
Он тяжело сглотнул.
— Я не убью его… пока. Но клянусь Богом, tesoro, он заплатит. Ты не пойдешь завтра вечером.
— Нет, пойду. Я должна, иначе ты будешь выглядеть слабым, — если меня там не будет, то все будут считать, что Маттео не может контролировать свою семью.
Он понимает, что я права, потому что издает недовольный рык, прежде чем схватить меня за челюсть и притянуть к себе для крепкого поцелуя.
— Я защищу тебя. Клянусь. И однажды я накажу его за каждую унцию боли, которую он тебе когда-либо причинил.
Мы смотрели друг на друга, тишина хранила все невысказанные слова между нами — мою тоску и любовь к нему. Я прислонилась к его груди, мы обнялись, не меняя положения, на протяжение всего фильма.
52
СОФИЯ
Отец опаздывал.
Что не должно было вызывать удивления — для него это был еще один способ попытаться утвердить свою власть, тонко проявляя неуважение к Маттео, хотя он нуждался в этом союзе так же, как и мой муж. Мне было мало что известно о деловых связях Пахана, но я знала, что он уже много лет искал способ выйти на торговые пути Нью-Йорка. Поставьте моего отца в положение, чтобы его гордость помешала защите его собственных интересов.
Рука Маттео легла мне на затылок, его объятия — единственное, что помогало хоть немного успокоиться. Отец больше не мог навредить мне. Он мог бы попытаться, но теперь на моей стороне были люди. Анджело, Ромео и Доменико разместились внутри ресторана, еще больше мужчин находились ближе к выходу и по периметру. Худшее, что мог сделать Пахан, — это унизить меня. Но я доверяла мужу, он проигнорирует всю язвительность, которую отец будет изливать в мой адрес.
