всего Семену. — У Вершининых ЧП.
— Что там у вас случилось? — это уже мне.
— Надеюсь, Тимур жив, — в жилах холодеет от своих же слов. Только не это!
Вкратце рассказываю Максу о том, что видела, и о своих выводах.
Ручка на двери дергается, но замок с ключом не дает ей открыться.
— Ты в ловушке, стерва белобрысая, — подпираю дверь спиной.
Слышу по ту сторону ругательства. Начинает кому-то звонить, жаловаться, что ее закрыли.
Так-то!
Потерпи, Тимур, помощь уже близко!
Еще минут пять слушаю истеричные вопли Елены и в ответ ей — лай Кузьмы. Песик понял, что дома беда, рвется на защиту хозяина, но ему мешает клетка.
Я же молюсь, чтобы Тимур был жив, мысленно подгоняю Макса, полицию и скорую. Только бы успели!
Если мои подозрения не оправдаются, заплачу за ложный вызов, но что — то мне подсказывает, что волнуюсь я не зря.
Когда слышу, что девица отходит от двери, начинаю брякать ключами, будто открываю дверь. Таким образом не даю ей уйти в глубь квартиры и натворить еще каких дел.
Наконец Макс приезжает с подмогой. Трое мужчин в полицейской форме, врач и Семен. Как я рада их всех видеть!
— Пожалуйста, скорее! — поторапливаю их.
Собираюсь открыть замок, чтобы впустить в квартиру.
— Вы кто, девушка? — сурово сводит к переносице один из полицейских, он старше всех. — Что здесь происходит?
— Я невеста хозяина квартиры. Он сам внутри без сознания. Наверное, — добавляю тише, переводя умоляющий взгляд на Максима. Я все верно говорю?
Он положительно моргает.
— А там у вас кто?
— Там незаконное проникновение на частную территорию, — отвечает за меня Лукашин.
— Открывайте.
— Только аккуратнее. Она буйная, — предупреждаю на всякий случай. Мало ли — кинется еще.
Открываю замок, дверь.
Елена действительно рвется наружу. Пытается проскользнуть между мужчинами, но полицейские начеку, скручивают ей руки за спиной.
— Не так быстро, гражданочка.
Ведут в гостиную.
— Вы что делаете? — верещит она, пытаясь вырваться. — Не имеете права! Я тут в гостях, меня Тимур сам пригласил!
— Разберемся, — спокойно отвечают ей. — Документы ваши, дамочка.
Я же зову врача с собой в спальню.
Тимур лежит в той же неудобной позе. Он все еще без сознания.
Кидаюсь к нему, ощупываю, осматриваю — вроде цел. Что она с ним сделала? Вином напоила? От него не пахнет!
— Тимур, миленький, очнись!
Меня оттесняет врач. Осматривает моего мужчину, аккуратно переворачивает на спину, снова осматривает, проверяет зрачки.
Тимур в брюках под одеялом! Даже ремень застегнут. Так стыдно, что я о нем плохо подумала.
— Гематома на затылке, — делает заключение врач. — Удар был хороший, поэтому — потеря сознания.
— Нанесение тяжких телесных, — подсказывает Максим следователю, что составляет протокол.
— Это не опасно? — спрашиваю врача, с тревогой заглядывая ему в лицо.
— По-хорошему, надо бы сделать томограмму. Сейчас очнется, посмотрим, насколько все серьезно. Лед принесите, если есть.
— Есть! Сейчас.
Бегу на кухню. Льда в морозилке еще много. Мы вчера делали клубничный лимонад. Таечке обычный, нам с Тимуром со льдом. Запасы остались.
Ссыпаю кубики в пакет, обматываю его полотенцем, несу в спальню.
— Он просто упал и ударился головой, — слышу рыдания Зайцевой. — Сам упал.
Да — да. Как будто кто — то ей верит.
Тимур медленно приходит в себя. Держится рукой за голову, пытается встать.
— Лежите, лежите, вам нельзя вставать, у вас сотрясение, — врач держит его плечи. — Сколько пальцев? — показывает два.
— Два.
— Уже хорошо.
— Так, а это у нас что тут такое? — Максим двумя пальцами берет бутылку, рассматривает. — Отправьте на экспертизу, тут похоже еще и попытка отравления. Зафиксируйте в протоколе, пожалуйста.
— Это просто вино! Там ничего нет! — с отчаянием кричит Зайцева.
— А мы найдем, — как уже свершившийся факт, коварно улыбается Лукашин. — С тварями по-тварьски, верно, товарищ следователь?
Тот молча пишет. Понимаю, что он «наш» человек и сделает все так, как нужно Максу. Елена будет наказана. И не только словами.
— Я ничего не делала! Я ничего не делала! — истерит Елена, понимая то же самое. Жалкая, неприятная, с потеками туши. — Я просто его люблю! Тимур, слышишь, я тебя люблю! Если бы не ты… — смотрит с ненавистью в мои глаза, — он был бы моим…
Вершинин окончательно приходит в себя. Таращится на скопление народа в комнате.
— А что тут происходит?
— Я тебя чуть не потеряла, — зацеловываю его лицо. — Родной мой. Любимый! Как ты меня напугал!
— Ты развелась?
— Ну, что за человек! На него совершено покушение, у него сотрясение мозга, а его только мой развод интересует, — смеюсь сквозь слезы.
— Развелась или нет? — хмурится.
— Да!
— Который час? Мы еще успеем в загс, — опять дергается встать.
— Молодой человек, никакого загса сегодня, — осажает врач. — У вас гематома размером с теннисный мяч, вас, по-хорошему, в больничку бы надо.
— Не надо. Я дома отлежусь.
— В таком случае, холод, голод и покой. Полный покой минимум на неделю. Сотрясение это вам не шутки.
— Я прослежу за ним, — обещаю врачу.
— Больного может тошнить. Лучше поголодать какое-то время, потом — не переедать. Негорячий чай с сахаром можно… Ну и про томограмму подумайте, лучше подстраховаться.
Вслед за врачом собираются полицейские с Еленой в наручниках и его друзья.
Провожаю всех до двери, запоминая рекомендации врача и сухие указания следователя.
— Мне остаться? — спрашивает в последний момент Максим.
— Нет, я справлюсь. Спасибо тебе за все. Если бы не ты… — с благодарностью жму ему руку.
Хороший какой у Тимура друг. И человек тоже замечательный, не за красивые глаза Вика его полюбила.
— Если бы не я, уверен, ты бы и одна справилась не хуже. Это ж надо, взяла в заложники мнимую любовницу! — смеется Лукашин. — Наш человек! Теперь я за Тимку спокоен, он в надежных руках.
Возвращаюсь к любимому, ложусь рядом, кладу голову на плечо.
— Тимур, родной мой, давай уедем отсюда? Совсем. Не хочу здесь оставаться, в этом городе…
— Я как раз сегодня об этом думал. Не знал, как ты отреагируешь на мое предложение. Как быть с салоном?
— Максим обещал помочь с продажей.
— Тогда сначала нагрянем к Мариванне в гости. Она давно зовет. Посмотришь мой родной город, если понравится, останемся.
— Люблю тебя.
— А я люблю тебя, Любушка.
А ведь я могла сегодня все потерять!
— Куда мы едем? — кручу головой, замечая, что мы свернули с пути домой.
Домой…
Да, у нас теперь дом. Свой собственный особняк в спальном районе города. Совсем недалеко от дома Мариванны.
А мы едем из загса! На
