сделала глубокий вдох.
— Она в центре города, не так уж далеко от дома моей семьи.
Обри жила примерно в пяти кварталах от студии. Она выбрала просторный пентхаус в центре города, а не в Сохо или Трайбеке, потому что хотела быть поближе к работе, в то время как я выбрала свой район, потому что туда стекались знаменитости.
— Итак, танцы? — Спросил Дакота. — Балет?
— Изначально я думала, что это будет только балет. Но потом я решила включить все виды танцев. Мой урок джиттербага с Уэйном был источником вдохновения.
Он усмехнулся.
— Мне это нравится. Что еще?
— Это только для детей младше восемнадцати лет. Возможно, когда-нибудь я расширю ее для взрослых, но я подумала, что лучше всего начать именно с этого.
— Хорошая мысль.
Я посмотрела на его профиль, изучая строгую, прямую линию его носа. То, что его серьезный лоб и естественно прищуренные глаза когда-то пугали меня, теперь казалось забавным.
Я наклонилась ближе, переплетая свою руку с его и прижимая ее к своей груди. Затем я положила голову ему на плечо, пока мы ехали по оживленным улицам Манхэттена.
— Спасибо, что приехал.
Он поцеловал меня в висок.
— Не пропустил бы это.
Этим утром движение было оживленным, и поездка заняла в два раза больше времени, чем обычно, но тридцать минут спустя Глен высадил нас перед угловым помещением, которое я купила в здании средней величины.
— Вот она. — Я махнула рукой в сторону входной двери, когда мы стояли на тротуаре, мой желудок сжался в горле, пока я ждала его реакции.
Мы вдвоем отражались в окнах от пола до потолка на фасаде здания. Внутри зеркальные стены и деревянные полы блестели на солнце. На входе висела табличка с подробной информацией о торжественном открытии в понедельник.
— Танцевальная студия Мидтаун. — Дакота прочитал название, написанное на стекле классическими белыми печатными буквами. Под ним был адрес веб-сайта и номер телефона.
— Слишком скучно? — Спросила я.
Он покачал головой.
— Нет, вовсе нет. Оно понятное. Простое. Легко запоминается и гуглится. Только нигде нет твоего имени.
— Я не хотела, чтобы мое имя было задействовано.
Он наморщил лоб.
— Почему бы и нет? Ты должна чертовски гордиться этим.
— Дело не в этом. Я просто… я не хотела, чтобы это было показным. Я не хотела, чтобы это касалось меня.
— А?
Я потянула его за руку и повела к входной двери, где достала свои ключи и открыла дверь. Внутри все еще пахло свежей краской. Бригада только что закончила ремонт вестибюля два дня назад. Вчера у меня была последняя беседа с бригадиром, за пару часов до того, как я отправилась в «Кендрик Энтерпрайзиз» ждать Дакоту.
Включив свет, я подошла к стойке регистрации, где у меня лежали стопки документов о покупке.
Я вытащила листовку из-за прилавка и передала ее Дакоте, переминаясь взад-вперед на своих каблуках-танкетках, пока он читал листовку.
Сегодня я надела джинсы, зная, что он тоже будет в них. За последние четыре месяца я вернулась к своему обычному нью-йоркскому стилю, нося одежду, которая больше подходит будущей бизнесвумен и филантропу.
Но сегодня мне не нужно было одеваться для встреч. Сегодня я была одета просто для развлечения. Ещё одна вещь, по которой я скучала. Открытие студии было волнующим, временами веселым, но в то же время полным раздоров. Я не сомневалась, что сегодняшний день будет одним из лучших за последние четыре месяца.
Я вернулась к старой рутине с тех пор, как покинула Монтану. У меня появилось несколько новых идей, а именно этот бизнес и погружение в него с головой, но с тех пор, как я выпила с Обри 4 месяца назад, я не выходила из пентхауса без макияжа. Я каждый день красилась безупречно.
Может быть, именно поэтому потребовалось так много времени, чтобы позвонить Дакоте. Я беспокоилась, что эта версия Софии, которая все еще пыталась найти себя, будет не той, кого он хотел.
Я беспокоилась, что он уже двигается дальше.
Когда я звонила ему две недели назад, это было с этого самого места.
Стены в студии еще не были покрашены в кремовый цвет. Гипсокартон был только приклеен и текстурирован. Полы были задрапированы пластиком и покрыты гипсокартонным составом. Мой офис представлял собой беспорядок из припасов и вещей, ожидающих, когда их уберут.
Когда я позвонила Дакоте, я была близка к панике. Я была так уверена, что это будет провал, что у меня чуть не случился срыв.
Но всего один привет от него, и все это исчезло.
Я стояла там, глядя на свой беспорядок, и знала, что смогу довести дело до конца.
— Занятия бесплатные? — Спросила Дакота, когда он закончил читать листовку.
— Да, это бесплатно. Дети из малообеспеченных семей не должны платить. Мы просим тех, кто может позволить себе уроки, просто делать пожертвования, если у них есть такая возможность.
Я хотела, чтобы все дети ходили на уроки танцев. Так или иначе, мои уроки были тем, что осталось со мной навсегда. Они были тихой страстью, которую я хранила все эти годы. Я не хотела отказывать в этом ни одному ребенку в городе только потому, что они не могли позволить себе одну из дорогих студий поблизости.
— Так ты занимаешься бизнесом и благотворительностью?
Я пожала плечами.
— Ну, не я. Сначала я собиралась попытаться сделать все это сама, но потом у меня была пара встреч с Обри, и я увидела некоторые недостатки. Если я действительно хотела, чтобы это заведение пользовалось успехом, мне нужна была помощь людей, которые лучше разбираются в бизнесе. Поэтому я наняла менеджера, который будет руководить работой изо дня в день. И есть учителя, которые будут вести настоящие уроки танцев.
Я достаточно хорошо знала свои ограничения, чтобы понимать, что, хотя я находила бизнес-стратегию интересной, она не была моей сильной стороной. Если мы собирались расти, мне нужна была помощь. Я была создателем и художественным руководителем. Я бы сыграла ключевую роль в сборе средств. Но мои сотрудники возьмут на себя все остальное. Таким образом, я могла бы сохранить свою свободу, и мне не пришлось бы брать на себя обязательство быть здесь каждый день.
— На данный момент у нас записалось около сотни детей, — сказала я ему. — Этого достаточно, чтобы заполнить большую часть вечерних занятий. Но я надеюсь, что мы получим больше. Мы с менеджером говорили о том, чтобы обратиться к городским детским программам и привезти сюда детей на автобусах, поскольку их родители могут быть не в состоянии позволить
