думаю, нам надо поставить точку над «і».
От его слов неприятно колет в груди. Сердце начинает колотиться. Тяжело сглатываю, мысленно умоляя, чтобы я не разочаровалась в нем снова.
— Да, я вчера был на встрече. И да, я был с любимой женщиной. Ты прекрасно ее знаешь, Наталья. Я никогда не скрывал от тебя свои чувства к ней. Буду честен — я ее нашел и отпускать не намерен. С тобой у нас был договор. Ты же помнишь?
Короткая пауза заставляет напрячься. Вроде бы ничего плохого… Даже приятно, что он говорит обо мне такие слова. Но факт, что он разговаривает с другой женщиной — уничтожает. Неприятно царапает внутренности. Значит, до встречи со мной у него всё-таки была другая, хоть и без серьезных намерений. Но какая разница?
— Найди себе мужика, который будет тебя любить, Ната. Я не тот, кто тебе нужен. Окей?
«Он должен был жить монахом, Маша?» — шепчет мой внутренний голос. Да, такой человек, как Виктор, вряд ли смог остаться без бабы столь долгое время, как бы это грубо не звучало. Это женщины в основном сохраняют верность. Но, надо быть честным хотя бы с самой собой. Если бы в моей жизни появился мужчина, который мне понравился бы, рядом с которым мое сердце стучало бы чаще, а тело реагировало остро, я бы, наверное, тоже впустила бы в свою жизнь другого. Но такого не было, несмотря на то, что рядом всегда был Стас — замечательный мужчина. Понятливый, умный и вполне обеспеченный. Но он был мне хорошим другом. Не смогла я его полюбить.
Осуждать Виктора не получается, но все же ревность бьёт по мозгам, эмоции берут верх и я начинаю раздражаться. Хватит разговаривать. Сказал, все что надо, так отключайся.
— Нат, я рад, что ты поняла меня. И не устраиваешь истерик на ровном месте. Будь счастлива.
Амиров отключается, а я, стоя у двери, разглядываю его широкую спину. Виктор одет в спортивные штаны и футболку черного цвета. Будто почувствовав мое присутствие, он поворачивается и, едва наши взгляды сталкиваются, он прикрывает глаза и глубоко вздыхает.
— Доброе утро, — доносится его хриплый голос. Мне кажется, по выражению моего лица он понимает, что я все слышала.
— Доброе.
Он подходит ко мне и обхватывает мою голову ладонями, целует в губы. Медленно, будто наслаждаясь каждой секундной. Я не реагирую.
Виктор шумно сглатывает.
— Надеюсь, я ничего не испортил, — шепчет расстроенно.
— Не знаю, — пожимаю плечами, глядя на него исподлобья. Цепляюсь за его запястье — он все еще держит мое лицо в своих ладонях. — Кто она?
Выдыхает. Прижимает меня к себе, целует в макушку.
— Была связь с другой до того, как узнал о тебе. Связь — это не отношения, Маша. Встречался с ней…
— Когда нужна была разрядка? — перебиваю.
— Раз три в месяц, — проговаривает нехотя. — Буду честен, Маша. Не пользовался услугами одноразовых, просто звонил ей, когда нужно было расслабиться. Она за последние два дня звонила мне несколько раз — сообщили, что я был на мероприятии с другой, с утра не умолкает. О тебе она знает, скрывать что-либо не было необходимости. Разложил все по полочкам — она поняла. Маша, после тебя у меня никогда не было мыслей связать себя с кем-либо плотными отношениями. Никогда об этом не думал и не смотрел, не общался с женщинами, имея такие намерения. Всегда… Везде искал тебя глазами, где бы не находился. Меня преследовало ощущение, что ты где-то совсем близко. Перед моими глазами. Но я тебя не вижу.
— Я должна радоваться, Виктор? — поднимаю голову, встречаясь с его напряженным взглядом. Он боится. Боится снова все испортить. Но и врать не решился. Я уверена — рассказал все как есть, но от этой информации мне легче не стало.
— Кроме тебя в моей жизни никогда никого не будет, Маша, — цедит твердо. Он злится. На самого себя.
— Что с твоей бывшей женой? — вспоминаю совсем не к месту.
Виктор хмурится. Не хочет о ней говорить — видно невооруженным глазом.
— Маш… я тут завтрак приготовил.
Да, я чертова мазохистка, но я хочу знать все. Как о прошлом, так и о настоящем.
Одного моего взгляда достаточно для того, чтобы Виктор ответил на мой вопрос:
— Ее отец обанкротился. Миша выкупил его компанию вместе со своим братом. А она… вышла замуж за другого. Не такой, о каком она мечтала всю жизнь, но лучше, чем остаться ни с чем. Ведь за душой ни гроша не было. Ее всегда отец обеспечивал. А тот сам в помощи нуждался…
— Понятно. А твой отец? — чуть отстраняясь от Виктора. — Он до сих пор в плотных отношениях с ее папашей?
— Нет, конечно. Отец узнал, что он был заодно с Полянским. Они, оказалось, играли вместе, чтобы навредить нашей семье. Отец Оксаны тогда был на грани банкротства. Отец отказался ему помогать, потому что узнал о его каких-то черных делах. Тот решил отомстить, связавшись с Полянским, который ему хорошо заплатил. Но в итоге я нашел на них компромисс. Да и друзья помогли, менты… Мы несколько месяцев пытались вывести их на чистую воду. В итоге они попали в тюрьму. Оказались за решеткой. Отец долго просил прощения, рассказал все как есть… Отец Оксаны его уверял, показывал какие-то доказательства того, что ты с Полянским, а он мать против нас настраивал… А она верила папе, как я ей… Дальше ты все знаешь.
Слишком много информации. Слишком много грязи. Я оказалась впутана в черт пойми что. Совсем неосознанно. И, как показало время, пострадавшей стороной в итоге оказалась опять же я. Невиновной, но в то же время виноватой больше всех, по мнению. других…
— Это называется бумеранг, Виктор.
— Так и есть. Он каждого настиг, — разводит он руками. — Меня тоже. Столько лет не знал о существовании детей… Знаешь, для меня это куда больнее тюрьмы… Куда жесткое наказание.
— Заслужил, — сажусь за стол и закидываю ногу на ногу, открывая вид на свои бедра. Виктор смотрит именно туда, сглатывает.
— Завтракать… — прочищает горло. — Будем?
— Ага. Накормишь? — ставлю телефон на стол, а сама откидываюсь на спинку стула. — И ещё… Что там своему садовнику обо мне рассказывал, а?
Виктор опускается передо мной на корточки. Положив теплые ладони на мои бедра, едва ощутимо сжимает их. А потом целует колени, вызывая табун мурашек на коже.
— После работы сидел по вечерам во дворе, пил в одиночке. А он составлял компанию. Он хороший собеседник. Умеет поддерживать, слушать и давать мудрые советы.
