и теперь мы будем вместе. Как ты могла снова быть с ним, после того, что он с тобой сделал? Это не укладывается у меня в голове. Ты унизила себя, унизила меня. Ты причинила мне такую боль, которую мне теперь долго не забыть, да и вряд ли вообще удастся оправиться от этого. Возможно, я еще буду счастлив, и у меня будут семья и дети, но то, что ты сделала… Я не смогу простить тебя. Никогда не смогу, Крис, — мрачно закончил он.
Она молчала, ей нечего было ответить ему. Он имеет право на свою обиду. Подождав немного, он поднялся со скамьи и ушел, не взглянув на нее. Крис, придавленная его словами, словно грузом, осталась на скамье, потеряв счет времени. Когда судья вышла из зала, стук двери вывел ее из забытья, и она, наконец, поднялась с сиденья и направилась домой.
Неделя пролетала за неделей в хлопотах и заботах. До появления малыша на свет оставалось уже всего пару месяцев, и Крис продолжала работать в удобном ей режиме. Ольга перехватила у нее все дела, и участие Крис стало желательным, но не обязательным. С круглым животом сложно было проявлять былую жесткость и уверенность в управлении, поэтому Крис неспешно отошла от дел. Она иногда появлялась в офисе, чтобы узнать, как дела и составить Ольге компанию в обед. Однажды на ее рабочую почту упало письмо от Марка. Ее личная почта была настроена так, что все письма от него перемещались в корзину и удалялись. Он, по всей видимости, заподозрил это. Увидев его имя в строке отправителя, Крис тут же почувствовала себя абсолютно уязвимой. Ничего не меняется, в разлуке чувства не угасали, а только затихали. Любое упоминание о нем говорило ей о том, что она любит его, как и прежде. Она не сразу открыла письмо, размышляя, не удалить ли его, не читая. Но рука уже непослушно кликнула по письму.
«Крис. Родная. Не пугайся этого письма. Я пишу тебе только за одним. Я только сейчас понял, что ни разу не просил у тебя прощения. Я был настолько зациклен на себе, что даже не задумывался о том, что я сделал с тобой. Прости меня за боль, которую я причинил тебе. Я был так жесток и малодушен. Когда оставил тебя на утро после нашей первой ночи. Как ты сказала тогда? — предал. Да, предал, очень верное слово. Ты доверилась мне, отдалась мне, а что сделал я? И ведь знал, уже тогда чувствовал, что упускаю что-то важное. Что могу потерять тебя. Прости меня, что оставил тебя после наших каникул в Мексике. Тогда я уже понимал, что попал. Мы были так счастливы эти дни, я растворялся в тебе, и эти ночи вместе, ты в моих объятиях, до сих пор вспоминать об этом невыносимо сладко. Я испугался за свою свободу. Но зачем мне нужна эта свобода без тебя? Об этом я не думал. Лишь когда увидел тебя в свадебном платье, то понял все. Понял, что я наделал. Но больше всего прости меня за то, что вновь появился в твоей жизни. Я не имел на это права. Что вынудил тебя нарушить обещания, изменить мужу. Что подстроил эту ловушку, ведь я знал, что ты сдашься, что ты будешь со мной. И эта вина только на мне. Прости меня. И я обещаю, больше я не буду мешать. Ты не увидишь меня, пока сама этого не захочешь. Но если захочешь, Крис… Я всегда буду ждать. Я люблю тебя. Твой Марк.»
Крис несколько раз перечитала письмо и захлопнула ноутбук. Он напомнил ей обо всем, о чем она и хотела, и боялась забыть. Но что-то другое, новое было в этом письме. Он готов проститься с ней, говоря, что любит. Это не было похоже на Марка, который, во что бы то ни стало, стремился одерживать победу и получать желаемое. И его любовь в этом отречении была сильнее и убедительнее, чем в желании заполучить ее любой ценой. Эта любовь не требовала жертв и лишений, она просто была, независимо от того, есть у нее будущее, или нет. Она была больше похожа на настоящую, и Крис чувствовала ее, читала между строк. Сомнения закрались в ее душу, и голова закипела от мыслей. «А что если?… Ведь он даже не знает?… не знает, что я ушла от Кирилла, не знает, что ношу ребенка, его ребенка. Ведь это может поменять все! Может, я должна сказать ему?» От спутанных навязчивых мыслей адреналин погнал кровь быстрее по венам, и в ушах застучало. Возмущенный малыш начал ворочаться и пинаться, заставляя Кристину прийти в себя. Она погладила живот, успокаивая ребенка и успокаиваясь сама. «Все эти страсти не для меня сейчас. Я представляю себе только счастливый исход, но что, если Марк испугается снова, сбежит от ответственности. Что я буду делать тогда, как справлюсь, лишившись последней надежды? Нет, такие переживания могут пагубно сказаться на малыше. Сейчас я должна думать только о нем». Крис подошла к окну, всматриваясь в пасмурное тяжелое небо. Скоро ей будет чем занять свои мысли, посвящая свое время и отдавая свою любовь тому, кому она действительно нужна.
В кабинет заглянула Ольга.
— Эй… Ты засиделась сегодня. Хочешь, я подвезу тебя? — предложила она.
Крис в последнее время не садилась сама за руль, при необходимости используя служебную машину с водителем.
— Только если тебе удобно! Я могу сама добраться, если у тебя планы, — уверяла подругу Кристина.
— Все нормально, планов никаких нет. Никита в отъезде несколько дней, так что я предоставлена сама себе. Хотела рассказать тебе кое-что по дороге. Ну что, поехали?
— Да, сейчас соберусь, дай минуту.
— Конечно! Загляну за тобой минут через пять.
Спустя некоторое время они уже выезжали с паркинга. Город светился разноцветными новогодними огнями в преддверии праздника. Неизбежно приближался и день рождения Кристины, который она решила не отмечать в этом году. А на Новый год мама собирала всю семью в загородном доме. Крис с замиранием сердца думала о том, что в следующем году она уже будет отмечать праздник вместе с сынишкой, который должен появиться на свет в январе. Она в радостном предвкушении поерзала в кресле машины и устроилась поудобнее.
— Ой, совсем забыла. Ты же хотела поговорить о чем-то! — очнулась
