Но она была персональной помощницей, обычной секретаршей! Без присутствия Андрея, хотя бы формального, она не могла ничего сделать!
Эмма выхватила свой сотовый и принялась звонить Андрею. Без всякого результата – он забыл его включить, судя по всему…
– Что же делать?.. – расстроенно пробормотала Эмма. Позвонила в гараж – Андрей уже уехал. Один, без Славика. Почему без Славика?.. Ах да – дражайшая Виктория Павловна терпеть не могла Славика. Значит, она жива – моментально сделала вывод Эмма.
Андрей будет один на один со своей сумасшедшей супругой! Что же делать, что же делать…
И тогда Эмма принялась решать проблему сама. По крайней мере, надо отменить все завтрашние дела! Дозвонилась до персонального помощника очень важного клиента и отменила завтрашнюю встречу. Затем набрала личный номер депутата:
– Олег Иосифович? Боюсь, Андрей Владимирович не сможет с вами завтра пообедать… Что? Ну вы знаете ситуацию. Да. Да. Вы правы – он святой человек. Ну что поделать, такая судьба. Да. Да. Нашлась. Ой, не спрашивайте… Спасибо… Нет, он справится сам. Да. Святой. Да, передам. Всего доброго…
Далее наступил черед Ольсена.
Чертова шведа в его конторе уже и след простыл. Вика позвонила в гостиницу. Шведа там не было. Вика набрала номер консула. Консул был не в курсе. Вика набрала номер здешней подруги Ольсена, той еще дамочки – из тех, которые раньше на Тверской стояли…
– Ирочка, добрый вечер, это Эмма… Господин Ольсен у вас? Нет? А где? Это очень срочно… Где?
Бывшая жрица любви сообщила, что «этот гад опять свалил с друзьями в пивную». Какую пивную? «Откуда я знаю? Где-то в центре, на Солянке, что ли…»
Эмма взяла телефонный справочник и обзвонила все пивные на Солянке. Ольсена нигде не было. Наугад Эмма набрала номер закрытого клуба, попросила подозвать «господина Ольсена» – и на тебе, получилось!
– Господин Ольсен? Добрый вечер, это Эмма. Спешу сообщить, что Андрей Владимирович не сможет с вами встретиться завтра. Да-да, не сможет!
На заднем фоне играла музыка, гремела посуда, кто-то звучно матерился на английском (вероятно, друзья господина Ольсена), сам господин Ольсен говорил слегка заплетающимся языком, но был еще вполне вменяем. Он поблагодарил Эмму за звонок и сообщил, что будет планировать свой завтрашний день «с учетом корре… корректировок!».
– Пьяная свинья, – пробормотала брезгливо Эмма, кладя трубку. Ольсена она никогда не любила. Нормальный человек не должен пить каждый день!
Часы показывали половину десятого вечера. Эмма с чистой совестью могла отправляться домой.
Дома ее ждали ванна, чашка чая с ванильным сухариком, диван и томик Диккенса… В общем, обычный вечер.
Эмма развернула листок из ежедневника. Еще раз перечитала запись. И решительно поднялась из кресла:
– Где он, там и я…
…Она села в свой дамский автомобильчик, еще раз изучила карту. И поехала – туда, в Овражки. А диван с Диккенсом обойдутся!
На выезде из Москвы были огромные пробки – люди ехали на дачи. Вечер пятницы – что ж, этого можно было ожидать…
Эмма еще раз набрала номер Андрея, но его сотовый по-прежнему не отвечал. Она ехала в Овражки на свой страх и риск, не зная, как отнесется к этому ее обожаемый шеф. Она даже не могла быть уверена в том, что Андрей сейчас ехал именно в эти Овражки! Он ведь так и не сказал ей ничего…
Эмма столь сильно любила его, что готова была ради него пожертвовать своей жизнью. Он был святой. Он был – как Христос. Да, да – как Христос, не меньше!
Он нес свой крест, поднимаясь на Голгофу (крест – то бишь растреклятую Викторию Павловну). Он никому не хотел передавать свою ношу. Пусть. Но в ее, Эммы, силах, подставить одно плечо и хотя бы часть ноши взять на себя.
– Люблю… – пробормотала Эмма сухими губами, глядя вперед. В пыльном дымном мареве стояла вереница машин – до горизонта, не меньше. Где-то среди них было авто Андрея.
…Часа через два ситуация значительно улучшилась. Пробки рассосались, дорога стала более-менее свободной. Летний вечер плавно перешел в ночь, и небо окрасилось в синевато-зеленый цвет – такой яркий, что напоминал краски японского мультфильма.
Время от времени сверяясь с картой, Эмма мчалась вперед.
Остановилась только один раз – у придорожного кафе, чтобы выпить кофе.
«Надо же, как далеко эта дрянь уехала… Но ничего, теперь ей вправят мозги – в сумасшедшем-то доме!» – думала Эмма, всем сердцем сострадая Андрею.
Под утро она заплутала среди сельских дорог, но потом как-то вывернулась, нашла нужную.
Совсем рассвело.
Впереди, на обочине, показался столб – покосившийся, с невнятной надписью. Эмма подъехала ближе, притормозила, и сердце ее забилось быстрей.
– Ов-раж-ки… – прочитала она вслух.
Неподалеку, заросший бурьяном, почерневший, виднелся остов какого-то автомобиля. Эмма скользнула по нему равнодушным взглядом и снова нажала на газ.
* * *
Едва рассвело, Мирон приказал сворачивать лагерь. Надо было перебазироваться на Юрьевскую топь.
– Коля… – Мирон дал знак своему охраннику. Коля кивнул и с бутылкой водки (вернее, технического спирта, питие которого не совмещалось с жизнью) отправился в сторону пленников. Накануне вечером они решили, что это действительно наилучший способ избавиться от ненужных свидетелей. Все просто и красиво. А Кашин тоже никуда от них не уйдет…
– Мирон! – вдруг выбежал второй охранник, Сергей, Серый. – Мирон, у нас опять гости!
Охранник выглядел встревоженным.
– Кто? – спросил Мирон и издалека дал отмашку Николаю – погоди, мол, потом свое дело сделаешь, не при свидетелях…
В этот момент на поляну выехал автомобиль – хоть и заляпанный по самые окна грязью, но весьма приличный. Новенький, представительского класса.
Все замерли – и Мирон, и охранники, и рабочие… И доцент Петр Кириллович. Тот вообще здорово струхнул, судя по его перекосившейся интеллигентской физиономии!
Николай с Сергеем приготовились, заслонили Мирона, готовые в любой момент выхватить оружие.
Из машины вылез довольно молодой полноватый мужчина, вытер лицо галстуком.
– Доброе утро! – доброжелательно произнес он, мельком оглядев группу людей, затем вытянул шею и точно обратился к Мирону, стоящему на заднем плане. – Я прошу прощение за беспокойство… Уф, ну и дорога! Ваш транспорт, пожалуй, лучше будет! – он неожиданно засмеялся, указав на черный внедорожник Мирона, стоявший неподалеку.
– Да, дороги здесь… – тоже засмеялся Мирон, моментально сориентировавшись – от приезжего вреда не будет. Дал знак охранникам – не мешайте, братцы, дайте с гостем поговорить…
