— Да, но наша система уникаль…
— Потише, потише. Я уже слышал. — Хардтек ткнул в ее сторону указательным пальцем. — Я дам вам бесплатный совет: научитесь держать язык за зубами, мисс Тайлер.
— Да, сэр, — вяло сказала Сейдж. От кого-то она уже слышала этот совет.
— Я хотел сказать, что меня не столько интересует ваш проект, сколько вы сами. Ведь вам потребовалось набраться храбрости, чтобы прийти сюда. Мне нравятся люди, которые рискуют. А еще я восхищаюсь людьми, которые не тянут вола за хвост, а выкладывают все, как есть. — Он посмотрел на часы. — Вы перерасходовали тридцать секунд. Оставьте телефон у секретаря. До свидания.
— До свидания и спасибо.
Сейдж встала и крепко пожала ему руку. Но, обернувшись, чтобы уйти, она обомлела. На противоположной стене, к которой она сидела спиной, был висел огромный фотопортрет прекрасной женщины.
Красивое лицо было обрамлено плавно вьющимися светлыми волосами. Она была в сапфировом с блестками вечернем платье, явно сшитом на заказ, чтобы еще лучше подчеркнуть совершенство ее пропорций. Женщина стояла на изгибе мраморной лестнице, небрежно облокотясь усеянной бриллиантами рукой на резную баллюстраду. Драгоценные камни переливались в ее серьгах и колье. И выглядела она крайне импозантно.
— Это кто?
— Моя жена Мэриэн, — ответил Хардтек.
— Она красавица.
— Да.
Сейдж робко улыбнулась и поспешила к выходу. У стола секретарши она задержалась, чтобы оставить телефон их компании в Милтон Пойнте.
По дороге к лифтам ей захотелось проскакать по коридору, запеть во все горло, заплясать джигу… Но вот беда, Мэриэн Хардтек — самая красивая женщина из всех, что доводилось видеть Сейдж.
Грейсон Хардтек проследил, как девушка покидает его офис. Он выждал время, чтобы Сейдж успела оставить секретарше телефон, потом сам обратился к последней по внутренней связи.
— Скажите, пожалуйста, чтобы ко мне поднялся Гарри.
— Да, сэр. Тут ждет человек, которому назначено на три тридцать. Послать его к вам?
— Пусть подождет пять минут.
— Да, сэр.
Хардтек не сводил глаз с фотографии напротив. Ждать долго не пришлось. Вошел Гарри, один из охранников в штатском, патрулирующих оснащенную по последнему слову штаб-квартиру «Хардтек энд Ассошиэйтис».
— Гарри, там молодая девушка спустится с минуты на минуту. Блондинка в черном. Симпатичная. Ноги хорошие.
— Я видел ее. Она только что вышла из лифта.
— Проследите за ней несколько дней. Я вас здесь кем-нибудь заменю. Мне надо знать, где она бывает, с кем видится, вообще побольше сведений о ней. Все, что раскопаете. Доложите мне через семьдесят два часа.
— Да, сэр.
Хардтек хорошо платил людям и нанимал лучших. Он не сомневался, что его указание будет исполнено самым тщательным образом и все будет сохранено в тайне.
Он вернулся к чертежам и мог поклясться, что ему знаком почерк этого чертежника.
Когда секретарь ввела очередного посетителя, Хардтек все еще хмуро рассматривал разбросанные в беспорядке чертежи.
— Сейдж завтра возвращается, — сказал Чейз. Марси подняла взгляд от тарелки с лапшой. Они с Чейзом спокойно обедали дома. Джимми спал рядышком в плетеной колыбельке.
— Она звонила?
— Да, сегодня из Далласа.
— Я-то думала, они где-нибудь на юге Техаса, в долине.
— Там ничего не вышло, они развернулись на сто восемьдесят и отправились в Даллас, придумав другую рыночную стратегию.
Чейз пересказал Марси, что ему рассказала Сейдж.
— Сейдж просто в восторге. Она там провела всего несколько дней и за это время составила список, в котором шесть потенциальных клиентов, которые более чем настроены на покупку.
— В таком случае, она просто замечательно поработала!
— Я ей так и сказал.
Марси широко улыбнулась.
— Отлично, Чейз! Сейдж просто необходима похвала с твоей стороны. А Харлана она упомянула?
— Она ведь нам сколько — раза три, четыре звонила? И ни разу до этого не сказала про него ни слова. А в этот раз спросила, сильно ли мы с Лаки его отколотим, если он вернется вместе с ней.
— Ну, если учесть недавнее прошлое, то вопрос не праздный.
Чейз нахмурился. Со времени спора двухнедельной давности между ними наметились существенные разногласия.
— Нельзя же нас винить за то, что мы защищаем свою сестру, Марси. В точности так же мы вели бы себя по отношению к любой другой женщине из нашей семьи.
— Я, конечно, восхищаюсь, как вы нас, бедных, защищаете! Но не в этом суть. А суть в том, что если Сейдж переспала с Харланом, то сделала она это по доброй воле, и защищать ее нечего. Лаки ни у кого разрешения не спрашивал, когда влюбился в Девон, хотя она и была в то время замужем, если не фактически, то по крайней мере формально. Да и Лаки пришел в ужас, когда ты сказал ему, что собираешься на мне жениться. В тот момент состояние твоей психики было очень неустойчивым, и ты по-прежнему был очень влюблен в Таню. С его точки зрения, он давал тебе очень здравые советы. Но ты ведь не послушался, последовал зову своего сердца и все равно женился на мне. Ты доверился своему чутью, а не его. Ни Бог, ни дьявол, ни упрямство другого не могли помешать вам влюбиться в тех, в кого вы влюбились. А чем Сейдж хуже вас? Она же Тайлер! И знает чего хотят ее ум и сердце лучше, чем кто бы то ни было. У вас нет права вмешиваться.
— Мы просто не хотим, чтобы ей потом было больно.
— И я не хочу. Но если так случится, то ни вы, ни я предотвратить ничего не сумеем, что бы вы ни предприняли. — Марси некоторое время изучала содержимое своего бокала. — Ты думаешь, с Харланом был одиночный случай или они так и продолжают спать?
— Сегодня мне показалось, что они не спят. Сейдж сказала «комната Харлана». И упоминала она его только в деловом контексте.
— Хм!
— Ты что, разочарована? Или тебе, Марси, кажется, что из этого могло что-то выйти?
— Еще и не такое случается.
— Женская логика, — проворчал Чейз. — Ну, и что тебе подсказывает твое женское чутье?
— То, что Харлан очень умен, гораздо умнее, чем прикидывается. И не боится трудностей.
— Я имел в виду его отношение к женщинам.
— А, по отношению к женщинам, — Марси потерла пальцем верхнюю губу. — Ну, как сказала Девон, чем весьма раздразнила Лаки, он великолепен в сексуальном плане. — Тут она увидела сердитое лицо Чейза. — Но, конечно, не настолько великолепен, как ты.
— Дальше, — проворчал тот, немного смягчаясь.
— Я полагаю, Харлан пережил какое-то очень болезненное потрясение. Что-то или кто-то причинил ему ужасную боль. Поэтому он от любой компании остается всегда немного в стороне. Он обаятелен, но защищен. Наблюдает, но никогда не становится участником.
