— Бог ты мой, — прошептала Наташа. — Это она поэтому…
— Поэтому, — кивнул Санька. — Он переживал за своих трех женщин. Мы с ним вдвоем к Игорю ходили, чтоб унялся и оставил в покое.
Саша задумался, глядя на темные блестящие волосы жены. Почему он по сути в тот день пошел против отца? Наверное, понимал Тема. У него самого с детства было три женщины — Наташа, Нина и Татьяна. Только ему было чуть проще, был еще Сергей, Артему же никакой помощи ждать со стороны не приходилось.
— А почему ты никогда не рассказывал?
— Не знаю, неприглядно как-то. Тебя не хотелось во всю эту гадость втравливать, а мамка… Боюсь ее реакции.
— Пожалуйста, не скрывай от меня больше ничего, ладно?
— Хорошо, — Саша послушно кивнул, поцеловал пролегшую между бровей от недовольства морщинку. — Как прикажете, хозяйка.
Она растерялась и перестала хмуриться.
— Что?
— Я говорю, сын засыпает, — шепнул ей на ухо муж.
— Это я вижу, — точно так же ответила Наташа. — Вопрос был не о том.
— Знаю, — он осторожно отстранился, — Выходи ко мне в зал и поругайся.
Девушка покачала головой и довольно улыбнулась. Что на этот раз?
28 сентября
Воскресенье
У Соньки день рождения. Люда бегом выскочила из торгового центра, сжимая в руке пакет с обувью. Как же дочка довольна будет, когда найдет это с утра у кровати. Женщина улыбнулась в предвкушении. Оставалось всего ничего, считанные дни. Вообще, подарки всегда покупал Артем, но на этот раз она настояла приобрести свои сама. Сколько можно сваливать на мальчишку то, что сваливать совершенно не стоит? Она улыбнулась, хотя он-то уже, наверняка, готов абсолютно, даже продумал варианты на случай, если она, Люда, вдруг забудет или не сможет. Стратег.
— Людмила?! — возмущенный окрик застал ее врасплох. Женщина обернулась и едва не застонала вслух, к ней вприпрыжку неслась Мария Анатольевна. Игорь оставил ее в покое, его мать же явно не собиралась мириться с судьбой и существованием на свете…
— Воровка!
Люда вздохнула. Как она могла.
— Как ты могла?!
Как земля носит.
— Как таких только земля носит?!
По опыту общения с престарелой особой знала, что лучше не поворачиваться спиной и не уходить, просто равнодушно молчать, договорит и отстанет. Как клещ, тот тоже, насосавшись, отпадает сам.
Что там дальше по плану? Обидела сыночка.
— Игорь тебе верил!
Обидела тетеньку.
— Я тебе верила!
Люда еще раз вздохнула, как ж предсказуемо-то.
— Вы с Нинкой одного поля ягоды!
А вот сейчас удивила.
— Не думаю, Мария Анатольевна. Нина любила вашего сына, раз столько лет терпела вас, я же никогда не считала, что он чего-то стоит.
Только закончив, женщина поняла, что напрасно не удержалась.
— Нет, вы это слышали? Вы только послушайте ее…
Люда плюнула на все, развернулась и побежала к переходу. Такое хорошее утро. Мысленно попросила прощения у всевышнего, она исправно все это время терпела свое наказание, убаюкивая совесть одной единственной мыслью — ребятня сыты и одеты.
Позади мать Игоря еще что-то кричала. Люда перешла дорогу и обернулась. Не глядя по сторонам, пожилая матрона летела следом, размахивая руками. А дальше… Дальше она запомнила только приближающееся такси, странную пустоту в мыслях, визг и темноту.
***
— Мишенька! Ой, птичка!
— На веточке!
— Воробушек!
Счастливо наперебой чирикали три прабабушки, осторожно оттесняя родную бабушку в сторону.
— Дайте хоть подержать что ли? — окончательно расстроилась Нина.
— Вот помрем, подержишь, — успокоила ее Татьяна.
— Мама!
— А что мама?
— Мама права, — поддакнула Анна Витальевна.
— И ты туда же? Глупости-то.
— Иди сына на ручках подержи.
— Сыну двадцатник, и он жену на ручках держит.
Наташа придушенно хрюкнула на коленях мужа. Санька почесал о ее плечо нос и продолжил одевать мясо на шампура.
Сергей оглядел веселую компанию у дерева, улыбнулся, помешал угли. Наблюдать за четырьмя женщинами, как бесплатный спектакль смотреть, вечная импровизация на тему “внук общий”.
— Вы б им еще что ли родили? — предложил мужчина.
— Да запросто, — отозвался сын.
Наталка возмущенно пискнула.
— Не хочешь? — зеленые глаза парня невинно изучали ее. Она открыла рот и закрыла его, рассмеявшись.
— Да, ну, тебя!
В куртке зазвучал телефон. Девушка поспешно забралась в карман мужа, выудила трубку и, не глядя, нажала соединение.
— Да?
Мгновение тишины, затем неуверенный мужской голос спросил:
— Наташ?
— Да.
— Это Артем, прости, пожалуйста. Я… Можно мне Сашу?
Девушка приложила трубку к уху мужа. Сидя рядом, она прекрасно слышала каждое произнесенное слово, и по мере разговора ей становилось все более не по себе.
— Сейчас буду. Где девчонки?
— Со мной, — Артем выглянул на сестренок, послушно ожидающих его в креслах.
— Хорошо, — отключился, убрал трубку в карман, проигнорировал жалостливый взгляд гардеробщицы БСМП и бегом вернулся к перепуганным притихшим малышкам.
Со второго этажа сбежал Игорь. Артем встал, закрыв спиной сестер, и исподлобья взглянул на мужчину. Тот смерил его в ответ изучающим внимательным взглядом и исчез в коридоре первого этажа. Мимо санитар провел бомжа и прямо возле лестницы далеко не аккуратно уложил на каталку.
Время тянулось бесконечно медленно. Тем не имел ни малейшего понятия закончилась операция или нет, выяснить у персонала не выходило. Все, что ему предлагалось, — ждать. Чего ждать? Зачем? Хотелось выть от бессилия.
Прошло не больше получаса, когда в дверях появились они, привлекая всеобщее внимание и заглушив своим явлением весь остальной больничный шум. Именно “они”. Иначе Артем определить их для себя не смог.
— Где девочки?!
— О боже! В советское время такого безобразия не происходило!
— Вот тебе, Тань, лишниее доказательство в пользу вытрезвителей.
— Ужас! Серега, спасать начинай.
— Где девочки?
— Нина, держи Мишеньку.
— Санек, мальчика бабушке покажи!
— Привет, сейчас все будет, — Саша подлетел к замершему Артему.
Три пожилые особы, плюс Наташа с массой лишних разговоров и причитаний окружили его сестренок.
— Валентин Иванович на месте? — голосом, не требующим возражений, отчеканил Сергей женщине в регистратуре.
— Что? Зачем?
— Вы меня плохо расслышали? Я спросил Валентин Иванович на месте?
