Причалили. Олег, выслушав еще одну историю о симпатичном старичке, которого обобрала и утопила в реке какая-то лихая деваха и распростившись с рыжим капитаном, сошел на берег. Он сразу же направился к пятнадцатому домику — именно эту цифру Роман назвал ему по телефону. Но он оказался заперт. Олег глянул на часы — восемь вечера, как раз время ужина.
«Скоро должны вернуться», — усаживаясь на крыльцо, подумал Олег.
— Дядя, ты хочешь внутрь зайти? — к нему подошел маленький мальчик. Ярко-коричневый от загара, темноволосый, с круглыми карими глазами.
— Хотел бы, — сказал Олег. — Да дверь закрыта.
— Хочешь, открою? — предложил малыш. — Я, знаю, как открыть.
— Ну давай, — засмеялся Олег, предвкушая, как удивится Роман, его дети и жена, если они, конечно, выписались из больницы, обнаружив его в запертом домике.
Мальчик ловко, как обезьянка, вскарабкался по стволу дерева, росшего рядом с домиком, отломил ветку, просунул ее между створками окна, отодвинул язычок задвижки, открыл форточку, потом залез и через минуту отпер дверь изнутри.
Олег вошел, огляделся. Странное дело — изнутри дом выглядел совершенно необитаемым. Шкаф, аккуратно застланные кровати. И — никаких вещей.
— Меня Сережка и Максим научили открывать, они часто ключи забывали, — сказал малыш. — А ты мне, дядя, что за это дашь?
Олег сунул руку в карман и протянул мальчику какую-то денежную купюру.
— Десять тысяч хватит?
— Десять тысяч? — мальчик деловито сунул деньги за пазуху грязной маечки. — Годится.
— Слушай, а ты не знаешь, куда делись Сережа, Максим? — Олег еще раз недоуменно оглянулся. — И где их папа?
— Знаю, — мальчик с готовностью кивнул головой. — Максим, Сережа и Кирюша вместе с мамой уехали домой.
— А отец, дядя Роман?
— Не знаю, — малыш вдруг повернулся и кинулся к выходу.
Олег, впрочем, не стал его удерживать — ясно, что все равно не миновать идти в административный корпус. Идти, однако, не хотелось — ведь именно там, на первом этаже, и жила когда-то Марина. Его Марина…
…Полная дама в желтом костюме, в вырезе которого было видно начало пышного бюста, с золотой цепочкой на красивой шее, блондинка, не поймешь, крашеная или нет, если да, то краска невероятно дорогая, важно восседала на директорском месте.
— Здравствуйте!
— Здравствуйте! — Дама метнула на вошедшего строгий взгляд и вдруг расплылась в улыбке. — Здравствуйте, проходите, пожалуйста.
— Меня зовут Олег Романов, — начал Олег. — Я только что приехал из Цирюха… то есть из Москвы. Мне срочно нужно повидать одного вашего отдыхающего, Романа Гвоздева.
— Господи, да кто же вас не знает, — дама всплеснула полненькими ручками. — Недавно в «Спид-инфо» интервью с вами давали — о том, как вы живете, и кто ваша жена, и что сын за границей учится. А вы случайно не помните меня? Я же Таня, — она смутилась. — Ваша соседка бывшая… Неужто забыли?
— Таня? — Олегу показалось, что пол покачнулся под его ногами.
— Забыли? — переспросила она. Голос ее звучал тихо, почти робко. «На черта ты мне сдался, пианист…» Неужели это она тогда так кричала? — Да, то есть нет, не забыл. — Он тем не менее быстро оправился от растерянности. — Так я о Романе, Татьяна…
— Сергеевна, — подсказала она, — как и вас. — И вдруг лицо ее исказила плаксивая гримаса. — А Романа нет, Олег Сергеевич.
— Как нет? Где же он? Он мне еще вчера звонил.
— Звонил, звонил. Вот отсюда и звонил. А сегодня утром, — Татьяна громко всхлипнула, — погиб. Разбился на машине. И моя вина в этом есть, Олег Сергеевич. Я ведь ему машину дала. Роману жену с сыном нужно было из больницы забрать. Он утром пришел ко мне, рано совсем, часов в пять. Сказал, что хочет ехать, — Таня достала платок, шумно высморкалась. — Ах, вы же не знаете ничего, Олег Сергеевич, — она стала рассказывать, что произошло с их другом детства, как он неожиданно заболел, как стали жаловаться на него отдыхающие… Какие видения у него были, как она была вынуждена обратиться в милицию. Разумеется, опустила только постельную сцену, но это было ее личное дело, других оно не касалось. — Мне бы самой за Лидой съездить, или, как он раньше предлагал, вместе с ним поехать, но я так боялась его. Неизвестно, что может сделать сумасшедший, если его рассердить, так врач сказал. Я и не стала спорить. Он ведь совсем был чокнутый, когда зашел, страшный, бледный. А ночью гроза была, дороги у нас сами знаете какие. Вот он на крутом повороте и… Ну, одним словом, врезался в дерево. И сразу же насмерть. Через два часа только обнаружили. Какая-то машина проезжала… Ой, да что это с вами?
Олег тяжело опустился на услужливо пододвинутый директрисой стул.
— Я… я ничего не понимаю. — Он в растерянности потер пальцами лоб. — Он звонил, он говорил…
Нет, невозможно было поверить, что Романа, Ромки уже нет в живых. И если это все-таки произошло, то должна быть какая-то причина. Но — какая, какая? Надо выяснить, разобраться. Это его обязанность, долг перед Ромкой и его семьей.
— Я пока здесь поживу, — твердо сказал он, поднимаясь. — Можно это как-то оформить, Татьяна Сергеевна?
— А вы в пятнадцатый заселяйтесь, — оживилась Татьяна. — Поживите, отдохните у нас. Если вы, конечно, не боитесь. Но, знаете, его туда не заносили, сразу «Скорую» вызвали и в морг, — она перешла на доверительный шепот.
Олег выразительно посмотрел на часы.
— Ой, уже двенадцатый час, — заторопилась Татьяна. — Пойдемте, я вам чистое белье выдам. А то кастелянша уже спит.
Он вернулся в домик, застелил одну из кроватей, лег, с удовольствием вытянув уставшие за день ноги. Сон, однако, не шел. Стоило закрыть глаза, как перед ним снова и снова вставала «бельевая». Там, среди толстых кип пахнувшего хозяйственным мылом белья, он и нашел ее, Марину. Вернее, нашел не он, а все тот же Роман…
…Началось же все с того, что Роман в первый же день их приезда в дом отдыха пролил бутылку красного вина на свою кровать. Изображая гения, он лежал на кровати, положив ногу на ногу, изрекал умные вещи по поводу «литературного процесса» и пил из горлышка «Кагор». Олег, подражая другу, в не менее важной позе валялся напротив с сигаретой в зубах. Впрочем, их хватило ненадолго — Олег посмотрел на Романа, Роман на Олега… Обоих разобрал неудержимый смех, причем Роман поперхнулся вином и несколько красных капель упало на простыню. Друга Олега это обстоятельство, однако, нисколько не смутило.
— Не годится будущему светилу русской литературы спать в такой грязи. — Он собрал залитую вином постель в охапку и направился к двери. — Пойду поменяю.
