— Не годится будущему светилу русской литературы спать в такой грязи. — Он собрал залитую вином постель в охапку и направился к двери. — Пойду поменяю.
Вернулся он, однако, нескоро и с задумчивым видом швырнул белые чистые простыни и наволочку на стул, но промахнулся.
Олег кинулся подбирать рассыпавшееся белье.
— Ай, да брось ты, — сморщился Роман. — Лучше слушай сюда. Я только что с такой девчонкой познакомился — закачаешься! Она — дочка кастелянши, приходит в прачечную матери помогать. Она и белье мне поменяла. Причем — без звука… Соображаешь, к чему веду?
Олег демонстративно зевнул — судя по всему, его друг опять выходил на «тропу войны».
— Да ты погоди, — Роман в радостном возбуждении зашагал, почти забегал по комнате. — Посмотрел бы ты, какая это красотка! Глазищи — во! Между прочим, и имя подходящее — Марина. Гордая такая. Правда, диковата немножко. Ничего, с нашей помощью обтешется. Знаешь, Олежка, я ее к нам в гости пригласил. И она, между прочим, согласилась.
— Когда? — вскинулся на кровати Олег.
— Сегодня вечером. Кстати, я и о тебе позаботился. Попросил подружку привести. Посимпатичнее…
— Ну уж дудки! Ты как знаешь, а я к своим пойду. Надо стариков навестить. Ведь почти год не виделись.
— Иди, дорогой, иди. Но возвращайся пораньше, долго не задерживайся. Ох, Олежка, если бы ты знал, какая девушка!
Вместо ответа Олег запустил в друга подушкой. Удивительно, но рассказ Романа о красавице дочери кастелянши заинтриговал Олега. Очевидно, это был тот самый случай предчувствия, которым одаривает всех нас время от времени всемогущая судьба. И Олег твердо пообещал другу вернуться еще засветло, но дома, увидев отца сидящим на крыше сарая с молотком в руке, тут же присоединился к нему. Ремонт растянулся на целый день, и на вечеринку он попал уже к шапочному разбору. Открыв дверь, он невольно отшатнулся — одна из девушек взвизгнула так, как будто увидела привидение. К тому же от порыва ветра погасла стоящая на столе свеча…
На ощупь найдя коробок, Олег чиркнул спичкой. Из темноты выступили фигуры сидящих на диване: Роман, естественно, посредине, две девушки по бокам. Несмотря на то, что свечка еле-еле теплилась, Олег сразу же угадал Марину. Роман не обманул — дочь кастелянши действительно можно было назвать красавицей. На прекрасной длинной шее покоилась прелестная девичья головка. Черные густые волосы были подстрижены модным каре, но, в отличие от других девушек, Марине удивительно шла такая прическа. Ровная челка достигала тонких черных бровей, изящно изогнутых, большие глаза — наверно, из-за слабого освещения — казались бездонными. Свеча внезапно погасла, опалив ему пальцы, и прекрасный образ поглотила тьма. Олег еще раз чиркнул спичкой и, приказав себе сосредоточиться на том, что делает, зажег спичку. Огонек постепенно разгорался, и теперь Олег смог разглядеть и вторую гостью. Девушка с круглым и милым лицом сидела, испуганно забившись в уголок дивана.
— Это Лида, — сказал Роман, небрежно кивнув в сторону простушки. — А это, — тут Роман положил свою могучую длань на хрупкую изящную руку красавицы, — это Марина… Мариночка…
Марина не отняла своей руки и обрадованный Роман, склонившись головой к ее плечу, что-то неслышно зашептал ей на ухо…
Олег, не выдержав этого зрелища, выскочил на крыльцо. Подрагивающими пальцами вытащил из пачки сигарету, закурил. Через минуту на крыльце появился Роман.
— Олежка, будь другом, — Роман дышал прерывисто, возбужденно. — Проводи Лидку домой, а то она боится.
— Слушай, Роман, — Олег стряхнул пепел прямо себе на рубашку. — Оставь этих девчонок в покое. Зачем нам лишние неприятности? Учти, нашкодишь, приехать сюда мы уже не сможем.
Несмотря на все его старания, голос Олега предательски дрогнул. Роман заглянул другу в глаза.
— Значит, клюнул-таки на прекрасную кастеляншу? Тогда почему инициативу не проявляешь? Честно говоря, девушка на меня не падает. Можно сказать, редкий случай. Я уж и так, и этак… Да что ты как пятнадцатилетняя девчонка, — усмехнулся Роман. — Это же все-таки дом отдыха, а не монастырь. Так что давай дуй к Марине, а я уведу Лидочку. Кстати, тоже ничего девочка…
— Брось, Роман, не надо, — Олег испуганно схватил друга за руку. — Пустая это затея, все равно ничего не получится. Она такая…
— Она дочь нашей прачки, только что закончила школу и помогает матери стирать грязное белье и выдавать чистое, — перебил Олега Роман. — Одним словом, Золушка, а не принцесса. Пока. Конечно, красива, кто спорит, но ведь и ты тоже принц хоть куда.
— Придурок!
— Ну-ну, — Роман дурашливо закатил глаза. — Стой здесь, она сейчас прибудет в золоченой карете.
Роман исчез прежде, чем Олег успел его остановить, а через минуту послышались легкие шаги и на крыльце появилась Марина.
— Рома сказал, что ты меня звал, — произнесла она. — Я слушаю тебя, Олег.
Но это он слушал ее. В голосе Марины звучала настоящая музыка! Только потом он сообразил, что она что-то сказала и надо отвечать. Но — что? Он замялся, не зная, с чего начать…
— Я знаю, ты музыку пишешь, — Марина первая нарушила молчание. — А я пою, так, для себя, для друзей.
Олег, не ожидавший такого поворота разговора, внутренне сжался. Музыка была для него святыней. А для Марины? А что, если для этой, в сущности, совсем ему незнакомой девушки музыка, песня просто еще одна возможность блеснуть, произвести впечатление? И потом… Есть ли у нее вообще голос?
Но Марина выжидательно молчала, и ему ничего не оставалось, как предложить себя в качестве слушателя.
— У Романа есть гитара, — сказал он, поколебавшись. — Я могу саккомпанировать.
Гитара входила в набор совращения девушек у Романа, поэтому он всюду таскал ее за собой. «Баб после лирических песен особенно тянет на секс», — говаривал он.
— Нет, туда мне идти не хочется, — покачала головой девушка. — У них настрой не тот. И сопровождение мне не нужно, такие уж у меня песни — только для голоса. Так что петь могу где угодно. А знаешь что, — она задорно тряхнула челкой, — давай возьмем лодку и сплаваем на остров. Там я тебе и спою…
Последнюю фразу она произнесла просто, почти обыденно, но Олег почувствовал, как его прошиб горячий пот. Бог с ним, с ее пением, главное — она, кажется, им заинтересовалась. А перспектива остаться с желанной девушкой наедине, на «части суши, со всех сторон окруженной водой» (почему-то, должно быть, от сильного волнения, в голову полез школьный учебник географии) заставила его сердце учащенно забиться.
…Через полчаса они уже выходили на мрачный, точно ощетинившийся камышом и осокой ночной берег. Марина выпрыгнула из лодки, подбежала к поваленному дереву… С тяжелым сердцем он наблюдал, как она садится, расправляет юбку руками, очевидно, приготовляясь петь. Подавляя вздох, он присел неподалеку от нее на песок… Девушка запела… Однако не какой-нибудь эстрадный шлягер, чего так опасался Олег, и не романс, которые уже тогда входили в моду. Украинская народная песня — безыскусная и задушевная — вдруг полилась над притихшей рекой. Голос у Марины оказался сильный и красивый. «Под стать самой певице», — невольно подумал Олег, но скоро забыл обо всем, отдавшись набирающей силу песне.
