– А что насчет тебя? – потребовала она. – Кому будешь принадлежать ты?
– Звучит, как признание в ревности, – я опустил голову ей между бедер. Первый удар моего языка по клитору заставил Айви подскочить.
Когда я повторил свои действия, с губ жены сорвался приглушенный звук. Мне хотелось как следует насладиться ею. Трахать всю ночь напролет, чтобы потом она даже ходить не могла, не ощущая меня внутри. Но подобное было бы равносильно признанию в слабости. Это стало бы доказательством того, что жена имела на меня влияние, чего никогда не должно было произойти.
Я лизал Айви, пока она не заскулила и не стала извиваться. Тогда я отстранился.
– Нет, ты этого не получишь. Только хорошие жены могут кончать. А ты еще не попросила прощения.
Айви протестующе застонала, а я поднялся и расстегнул брюки.
– Пожалуйста, – взмолилась она. – Просто сними маску. Она слишком тяжелая. Я не могу...
– Сниму, когда пойму, что ты усвоила урок.
Вытащив член, я стал тереть головку о чувствительный бутон. По телу Айви пробежала волна дрожи, хоть она и по-прежнему была напряжена, пытаясь удержать голову с маской. Я подозревал, что через несколько минут Айви все же кончит, несмотря на мои слова.
Я вонзился в нее одним быстрым толчком и застонал, полностью погрузившись внутрь. Айви испуганно охнула, а затем застонала, когда я нарушил собственные же правила и склонился, чтобы подразнить ее. Я начал двигаться, делая размеренные толчки, а мужчина рядом стал вбиваться в куртизанку еще более неистово. Когда он, наконец, с силой вонзился в нее и кончил, она застонала от облегчения. Это лишь усилило мою яростную потребность.
– Ты готова просить прощения? – я снова толкнулся, заставив Айви вздрогнуть.
– Нет! – выплюнула она. – Я тебя ненавижу.
– Ненавидишь? – я мрачно усмехнулся. – Давай проверим, так ли это.
Я стал терзать ее пальцами в бешеном темпе, пока совершал один толчок за другим. Краем глаза я видел, что куртизанка и неизвестный мне мужчина с интересом за нами наблюдали. Айви из последних сил цеплялась за свою решимость, но тело уже вышло из-под контроля разума.
Айви склоняла голову все ниже и ниже по мере того, как ее мышцы все сильнее напрягались и сокращались. Через несколько мгновений она достигла мощнейшего оргазма, так сильно сдавив мой член, что я тоже не сдержался. Последующие бесконечные мгновения я словно опустошал себя внутри Айви, так впившись пальцами в ее бедра, что у нее наверняка останутся следы. Я прикрыл глаза. Мне потребовалась минута, чтобы отдышаться. Только потом я задался вопросом, что, черт подери, только что произошло. Никогда в жизни я, похоже, не кончал столь интенсивно.
Когда я снова смог раскрыть глаза, тут же заметил, что голова Айви выглядела странно. Ее волосы свисали так низко, что теперь касались пола, а шея изогнулась под странным углом. Когда я вышел из нее и выпустил из рук, тело жены безвольно осело на поддерживающую ее подушку.
Из-за накатившей волны паники зрение затуманилось, но я все равно мгновенно бросился ей на помощь.
– Она в порядке? – спросила куртизанка.
– Отвяжи ей лодыжки, – приказал я, сам останавливаясь рядом с ее лицом. Когда я приподнял голову Айви, она показалась мне очень тяжелой. Всему виной маска. Я непослушными пальцами стянул ту с лица Айви и закрыл лицо жены своим телом, пока отвязывал ее руки.
Женщине удалось освободить лодыжки Айви, и я тут же отпустил обоих, приказав им уйти, после чего подхватил обмякшее тело жены на руки.
– Айви, – в моем голосе послышалось отчаяние, что было мне совсем несвойственно. Я отнес жену к мягкой скамье и положил на нее. – Айви, пожалуйста.
Через несколько мгновений она начала шевелиться, медленно приходя в себя и раскрывая глаза.
– Айви, – я сжал ее руки в своих ладонях и склонился над ней, пытаясь рассмотреть зрачки. – Скажи мне, что с тобой.
Ей потребовалось больше времени, чтобы произнести хоть слово. Больше, чем я надеялся. Наконец, она облизнула губы и в замешательстве уставилась на меня.
– Должно быть, обморок.
Айви снова закрыла глаза, и по ее щеке скатилась одинокая слеза. За ней тут же последовала вторая. Какой бы ликер не тек по моим венам, когда я решил привести сюда жену, он моментально испарился. Я никогда прежде не ощущал себя таким трезвым, пока оценивал состояние Айви. Она была бледна и слаба, едва могла двигаться и говорить. Волосы в беспорядке, на щеках пятна от слез, а запястья и лодыжки покраснели, натертые веревками. Она выглядела такой беспомощной. Это поразило меня до глубины души. Ведь я сотворил с ней такое.
– Айви.
– Отвези меня домой, – она отвернулась, отказываясь смотреть на меня.
Я почувствовал себя не в своей тарелке, однако все равно стянул с себя плащ, закатал в него Айви, как в кокон, и прижал к своей груди. Она не протестовала, когда я вынес ее из зала и направился к ожидавшей нас машине, но все равно не смотрела в мою сторону.
Как только я усадил ее на заднее сидение, Айви отодвинулась от меня как можно дальше и отвернулась. Ее тело стали сотрясать беззвучные рыдания.
Это встревожило меня куда сильнее, чем я мог когда-либо предположить. Я хотел видеть ее слезы, но не ожидал, что Айви будет выглядеть такой раздавленной. Или же этого и добивался?
– Скажи мне, что произошло, – попросил я умоляющим тоном.
Айви повернулась ко мне вполоборота, ее подбородок дрожал, она вся буквально вибрировала от гнева.
– Что произошло? – спросила она недоверчиво. – Серьезно? Ты! Вот, что со мной произошло, Сантьяго! Ты подтолкнул меня за грань того, что могло выдержать мое тело, сперва той демонстрацией, а потом маска довершила начатое. Ты точно знал, что делал. Не прикидывайся сейчас удивленным.
В этот момент я понял, что она говорила о своих вестибулярных проблемах. Конечно, в глубине сознания я предполагал, что это наложит некоторые ограничения на то, с чем она могла справиться. Однако я не сознавал, насколько все серьезно, пока не увидел воочию.
Я не подумал. Хотя следовало бы.
Доктор Чамберс прислал мне ее медицинскую карту, как я и просил. Там были не только его заметки, но и полное досье всех прошлых посещений врачей «Общества». Я прочел о проблемах Айви с равновесием и координацией. О головокружениях. Ухудшениях, связанных со стрессом. Отец провел ее по всем врачам, но когда ей поставили диагноз, почему-то ничего не предпринял. Ведь можно было сделать хоть что-то. Теперь же мне оставалось только гадать, почему Эль этого не сделал. Почему не нанял лучшего терапевта, которого только можно было найти за имеющиеся деньги, чтобы тот помог Айви? Почему он не приложил даже минимальных усилий, которые могли пойти на благо здоровья его дочери?
