И такие разговоры всё чаще.
Юлька не высыпалась, нервничала, я, как мог, старался ей помочь, но иногда честно не выдерживал и сваливал из дома, чтобы просто поспать в другой квартире, в тишине.
Я приходил туда и расслаблялся. Вспоминал Татьяну. Где она теперь? Иногда я чувствовал тоску по ней. Что-то охватывало меня такое, что не давало сдвинуться с места. И я часами лежал, глядя в потолок.
Почему-то, я не думал о том, чтобы привести сюда кого-то другого. После всех событий, как отбило. Да и сейчас, когда маленький ребёнок, даже в мысли не закрадывалось. Но я точно знал, если сюда придёт Татьяна, я не откажусь от неё. Никогда.
А потом я заставлял себя вставать и идти домой.
Там, мои родные — жена, и сын. И я снова бросался в заботу о них и снова понимал, что делаю правильно. По-другому никак нельзя.
Глава 60
Начало лета накрыло удушливым зноем. Я старалась не выходить днём, а вечерами мы с Костей гуляли по улицам, заходили в кафе, или шли в кино.
Каждый день я порывалась искать работу. Просматривала сайты с вакансиями, но Костя говорил, чтобы даже не думала. Говорил, что сам будет обеспечивать нас.
— Но я тоже хочу, хоть какую-то пользу приносить, — я шутливо возмущалась.
— Ты и так много пользы приносишь, — смеялся он.
— Какой?
— Делаешь меня счастливым.
От этих слов становилось так тепло и хорошо.
Утром я вставала, грела ему завтрак, заворачивала с собой обед и, чмокнув меня в щеку, он уходил на работу.
Наши отношения казались тихими и давними, давними. Удивительно, что можно вот так просто, ничего не делая, встретить человека, который в одно мгновение станет твоим. И не будет ни одного, даже малого повода усомнится в этом. Мне казалось, что мы одно целое. Тихое, ласковое целое, которого никогда не разорвать и никакими преградами не разделить.
Любила ли я его? Я не знаю. Может быть, это и есть любовь. В нём было много того о чём я мечтала, но было и то, что заставляло задумываться. Я не могла просто взять и сказать — да, я люблю его. Если бы кто спросил об этом, я не смогла бы ответить. Почему? Не знаю.
Беременности я почти не чувствовала. Только немного распирало грудь. Иногда я даже забывала, что беременна. И когда вспоминала, даже сомневалась, может ошиблась. Несколько раз покупала тест, который показывает срок. Снова и снова убеждалась, что да — беременна, и да — от Данила.
Порой я вспоминала вечера, проведённые с ним, и ночи. Пыталась понять, чего мне не хватало? Почему я так упорно стремилась убежать от него, и всё что меня держало это деньги и квартира. Однако теперь, мне казалось, что держало вовсе не это, а что-то другое.
Но что?
Пришло время становиться на учёт, я пошла к врачу. Волновалась страшно, и волнение моё вполне оправданно, ведь я хотела задать самый главный вопрос, который мучил меня днем и ночью. Я буквально истязала себя этим вопросом. Начиталась кучу всякой всячины в интернете, и теперь от этого зависело, как будет дальше.
В кабинете — женщина доктор. Пожилая, со взбитыми наверх и прихваченными шпильками, седыми волосами. Очки на кончике носа и полные губы с фиолетовой помадой. Докторша, быстро что-то писала в моей карточке, и почти ни о чем, не спрашивая меня саму. Я смотрела на неё, и по сторонам, и на языке крутился мой самый главный вопрос, но я никак не могла заставить себя остановить бесконечное движение её ручки.
— А можно у вас спросить? — я наконец решилась.
— Спрашивай, — не отрываясь от карточки, сказала женщина.
— Вы знаете, в тот день, когда я забеременела, перед этим… ну вы понимаете, я выпила рюмку водки и бокал шампанского. И теперь… я боюсь…
Женщина посмотрела на меня поверх очков так, что я даже замолчала, и подумала — сейчас начнёт ругать, и немедленно пошлёт на аборт.
Но она сказала:
— Дорогая моя, если бы ты знала, сколько женщин беременеет под пивасик, под водочку, шампанское, и даже под самогонку, ты была бы сильно удивлена. Так что бери свою карточку и давай, дуй домой. Не забудь приходить на приём раз в две недели. Чтобы я тебя потом не искала. Нет, ну спросила тоже, рюмка водки, — она усмехнулась.
Я остановилась у двери, так и не поняв, страшно это, или не очень.
— Значит, ничего не будет?
— Чего не будет?! — она глянула на меня строго.
— Ну, ребёнок больной или…
— Не чуди бесплатно! Всё давай, давай, домой!
Странно. Грубо. Но это меня успокоило.
По вечерам иногда звонила мама. Она теперь чувствовала себя приличной женщиной и часто это повторяла, как будто пытаясь убедить меня, то, что было раньше — не считается, а главное то, как будет теперь.
Что ж, хорошо. Я за неё рада. Должно же было и ей когда-то улыбнуться счастье и вот оно улыбнулось. И она тут же стала приличной женщиной.
А тут как-то звонит вечером и говорит:
— Всё Танюха, выхожу замуж. Захар мне предложение сделал. И я согласилась, представляешь? Ты, говорит — моя последняя любовь будешь.
— Мама, я за тебя рада. Когда свадьба?
— А мы тянуть не будем. Вот он, как раз, за этот месяц заказы сделает, подзаработает, так сразу и распишемся. Давайте и вы с нами, чего там. Сразу отгуляем и нормально. Что вы там, с Костиком решили?
— Да, пока ничего не решили. Мы ещё об этом не разговаривали.
— Так ты же сама говорила, что вы поженитесь.
— Поженимся, конечно, просто пока, у нас другие планы.
— Это ещё какие?
Я немного помолчала, а потом сказала:
— Я, в общем, тут, как бы — беременна.
— Так быстро?! — воскликнула мама в трубку, — А
