Чужая жена - Мила Реброва

Эпилог

Почувствовав пустоту в постели, я резко сел, щурясь в темноте и пытаясь разглядеть силуэт Ангелка. Но ее не было. Усмехнувшись, я нащупал телефон на прикроватной тумбе и посмотрел на время: 3:32.

Встав с кровати, поплелся на кухню, точно зная, что найду жену именно там.

— Что на этот раз? — Весело спросил я, с удивлением разглядывая заставленный продуктами стол.

— Этот ребенок сам не знает, чего хочет! — Прохныкала она, смотря на меня с таким жалобным видом, что мое сердце в очередной раз переполнилось нежностью к этой девочке-женщине. — Я и так уже набрала девять килограммов! А сейчас только седьмой месяц!

Понимая, что успокаивать ее бесполезно, я просто подошел, придвинул стул и сел у нее за спиной, обнимая и поглаживая по крупному животику. Ей невероятно шла беременность. И я совершенно не понимал, о каких лишних килограммах шла речь. Она была чудо как хороша, округлившись со всех сторон, — светящаяся счастьем от предстоящего материнства.

Ее телефон запиликал, извещая о полученном сообщении, и она, открыв Инстаграм, фыркнула, видимо, прочитав что-то совершенно ей не понравившееся.

— Что такое? — С любопытством спросил я.

— Не я одна потеряла сон, пытаясь понять, чего хочет ребенок в два часа ночи.

— Ты что, сидишь здесь уже полтора часа?! — Всполошился я. — Почему ты меня не разбудила?

— Потому, что тебе с утра на работу! Ты и так не спишь ночами, карауля меня, или бегая в поисках того, что мне заблагорассудится съесть посреди ночи! Я чувствую себя ужасно! И, как бы не пыталась контролировать это, — не могу!

— Не говори глупостей! Разве я жалуюсь? С тобой я готов хоть всю жизнь не спать, — зарываясь в ее волосы и вдыхая их аромат, прошептал я. — Так что там такого съела твоя подписчица? — Пытаясь отвлечь жену, спросил я.

— Трайфл с курицей и рыбой. Фууу! — Передернуло ее. — Мне плохо от одной мысли об этом!

Я рассмеялся, вспоминая, как застал ее однажды за поеданием соленого огурца со сникерсом, понимая, что собственные изменившиеся вкусовые предпочтения странными ей не кажутся.

Никогда не думал, что беременность может быть такой увлекательной. Но гормоны моего Ангелка шалили не на шутку. Первые полгода мы вообще не вылезали из постели, что меня только радовало. Не то, чтобы раньше нам этого не хватало, но с беременностью тело моей жены стало невероятно чувствительным, реагируя на все острее. Она возбуждалась от одного моего прикосновения.

— На самом деле я знаю, чего хочет наш сын, но при одной мысли об этом мне становиться плохо, — прервала она мои размышления.

— Удиви меня! — Успокаивающе поглаживая ее животик, попросил я.

— Яйца. Вот чего он хочет! А я не хочу! Я их терпеть не могу! Ты же знаешь! — Захныкала она.

Да, я знал. Ей было известно сто рецептов приготовления яиц, но сама она их на дух не переносила. Я молча встал, поставил сковороду разогреваться и достал из холодильника четыре яйца.

— Омлет? — Спросил, уже зная, что она не заснет, если не получит того, что требует ее организм.

— Нет, глазунью, — обреченно вздохнула она, выглядя настолько милой и домашней, что я, не удержавшись, слегка чмокнул ее в губы. — Твой сын хочет, чтобы я ела сырые яйца, — пожаловалась она.

— Почему, когда он делает то, с чем ты не согласна, то сразу становится моим, а в остальное время остается исключительно твоим? — С усмешкой поинтересовался я, разбивая яйца в скворчащее масло.

— Ой! — Воскликнула она, почувствовал толчок ребенка и накрывая это место ладошкой. — Нашему сыну понравился запах, — хихикнула она, когда я поставил перед ней тарелку с яичницей.

— Надо будет это запостить, — включая камеру на телефоне прежде, чем попробовать еду, сказала Шехназ.

Вначале я не понимал ее увлечения, но сейчас не только привык, но и гордился этим. Очень непросто добиться трехмиллионной аудитории в социальной сети, не накручивая подписчиков. Мы даже ездили на какую-то крутую премию, разыгрываемую среди блогеров. И я не мог передать своей гордости словами, когда мой Ангелок ее выиграла.

— Как яйца, которые я терпеть не могу, могут быть такими вкусными? — Простонала она, уплетая за обе щеки глазунью.

— Мне будет чертовски этого не хватать, — поделился я тем, о чем уже не раз думал.

— Чего? — Удивилась она.

— Незабываемого зрелища, когда ты ешь с таким аппетитом и наслаждением. — Прошептал я, вставая чтобы налить ей свежевыжатого сока.

— Что интересного в том, что я обжираюсь в три утра? — Она покачала головой, удивляясь моей причуде.

— Все что ты делаешь — для меня интересно, Ангелок. И это никогда не изменится.

— А албузик сколо выйдет? — Спросила дочь, осторожно поглаживая Шехназ по животу.

— Надеюсь, что скоро, — вздохнула жена, лежа на боку — единственное положение в кровати, которое она могла себе позволить. Она уже неделю перенашивала нашего сына, из-за чего испытывала жуткий дискомфорт.

— И я смогу с ним иглать? — Ася легла рядом с Шехназ, не прекращая поглаживать ее.

— Конечно, сможешь. Но не сразу. Сначала он должен немного подрасти. А когда это случится, он станет твоим лучшим другом и защитником.

— Албузик толкнулся! Значит, он согласен быть моим длугом! Плавда, албузик? — Увидев, как дочь целует место, где почувствовала толчок на животе Шехназ, я ощутил такое тепло и облегчение, что у меня перехватило дыхание.

Признаться честно, я не только радовался, но и переживал, узнав новость о том, что вновь стану отцом. Боялся, что дочь будет ревновать. Мы с Шехназ даже не говорили о беременности, пока она не стала слишком заметной, и дочь не поинтересовалась, не съела ли мама «албузик». Да, ее любимое «Шах» сменилось на маму. Услышав это впервые, я понял, что именно так и должно быть. Ведь, по сути, моя дочь и не знала другой матери, кроме Ангелка.

Стоило Асе узнать, что