Я слишком быстро перегорела. Он обижался, потому что никогда ему не звонила и в итоге получал вынужденные звонки. Я брала в руки телефон и понимала, что у меня нет желания ему звонить. Но всё равно звонила, потому что это неправильно и так не должно быть. Бредовые убеждения крутились в голове. Потому что он так хочет, а не я. Он душил своей заботой, в итоге я закрывалась. Он топил меня своей любовью, в итоге я отдалялась. Вскоре мне это надоело — холодные, безэмоциональные отношения. Я представляла нас вместе и понимала, что мы слишком разные. Мы никогда не сможем стать единым целым, наши пазлы не подходят друг к другу.
Толя и Андрей были друзьями. Когда я начала встречаться с Андреем, то больше никогда эту тему не затрагивала. Может я боялась услышать то, что разрушила их дружбу?
— Так и будем стоять на улице, молчать и мёрзнуть? — нарушила молчание Полина, — поехали уже!
— Вы уже выбрали куда? — бесстрастно спросила я, оторвавшись от цветов. Отпустила букет вниз, чтобы его не видеть.
— В ресторан «Чародейка», я уже столик забронировала. Посидим, выпьем немного, поболтаем.
— Поехали, — махнула я и плюхнулась на заднее сиденье. Толя сел за руль, и мы тронулись.
В ресторане играла приятная музыка, горели свечи и настроение заметно поднялось. Перекусив, Поля предложила:
— Давайте выпьем за твоё второе день рожденье! Мы так рады, что всё обошлось, — мы подняли бокалы и чокнулись. Я поймала на себе заинтересованный взгляд Толи и решила больше не играть в молчанку и начала:
— Всё хорошо, Толя?
— Ладно, вы общайтесь, а я пойду потанцую, — заметив повисшее напряжение между нами, Полина встала из-за стола и направилась в сторону танцпола.
— Алика, — начал Толя и прервался. Слова давались ему с трудом, он их буквально выдавливал с себя, — выглядит конечно глупо и неуместно, но… но я хочу снова быть с тобой. Понимаю, тебе сейчас тяжело, но я помогу всем, чем смогу. Мы воспитаем ребенка, я буду хорошим отцом, обещаю.
Он смотрит на меня щенячьими глазами и такое чувство, что если я дам согласие, то тут же на меня запрыгнет и оближет с головы до ног. Я поёжилась от мысли, что он так скоро готов занять место Андрея.
— Толь, ответить мне лишь на один вопрос — зачем тебе это?
— Потому что я всё ещё люблю тебя, — без колебаний ответил он.
— Любишь? Но прошло уже столько времени, всё давно забыто.
— Забыто для тебя, но никак не для меня. Даже после нашего расставания ты всегда оставалась в моём сердце, в моих мыслях. Я не переставал думать о тебе ни дня. Я так и не смог никого больше полюбить. Общался с девушками, встречался, но не любил их. Они злились на моё равнодушие, закатывали истерики, но мне было всё равно, и они уходили. Когда ты ушла к Андрею, мы перестали с ним общаться. Да, мы были друзьями, но он прекрасно знал, что я люблю тебя, но не остановился. Я долго думал, ну вот чем он лучше меня? Что в нём было такого, что ты ушла к нему? Что такое случилось, что ты вдруг в него влюбилась?! — не мог остановиться Толя. Его глаза вспыхнули, а лоб покрылся испариной. Неужели он решил выговориться о наболевшем за всё время?
— Хватит, — устало остановила его я, — к чему эти выяснения сейчас? Ты хочешь узнать о моих чувствах к человеку, которого уже нет в живых? Перестань говорить о нём! Неужели ты не видишь, что мне больно это слышать?! — закричала я, чувствуя, что ещё чуть-чуть и просто не выдержу.
— Алика, боль пройдет. Я помогу тебе его забыть, только будь со мной, — жалобно просил Толя, и я вновь увидела тот взгляд, которым он смотрел на меня в наш последний вечер. Грустный, умоляющий взгляд человека, утопающего в безответной любви.
— Нет, Толя. Спасибо тебе за помощь, но я не могу.
— Алика, подумай, я не тороплю тебя с ответом, — настаивал он.
— Уходи и оставь меня, — отрезала я и отвернулась в сторону танцпола.
Толя молча встал и направился к выходу. Его шаги казались тяжёлыми, а фигура худой, отвергнутой. Я выпила остатки вина в бокале и ощутила облегчение, что он ушёл. Светили прожектора, прыгая с одного угла на другой. Люди веселились. Жизнь продолжалась. Я чувствовала себя виноватой. Но ведь это жизнь — кто-то обижает нас, а кого-то обижаем мы. И с этим ничего не поделаешь…
Я знала, что он ушёл навсегда и больше не постучится в мою жизнь. Он забудет. Забудет всё.
Эпилог.
— Как и договаривались, — Толя протягивает увесистую сумку Бузаю, — можешь пересчитать.
— Доверяю, — он открывает сумку и проводит ладонью по аккуратно сложенным купюрам и вдыхает их запах.
— Вот ваши с Каратистом паспорта, — Толя достаёт два свеженапечатанных паспорта, — с этими деньгами уедите из страны, вам хватит. Алика думает, что вы в тюрьме, так что насчёт этого не беспокойтесь, не побежит в полицию, она мне доверяет. Ещё выяснилось, что она беременна от этого ублюдка, так что её голова забита сейчас совсем другим.
— Всё же успел наделать наследника, — фыркнул Каратист.
— Алика в бизнесе не шарит, я оформил лишь малую часть на неё, его дом и массажный салон. Она даже не представляет какие деньжища у него крутились. Строительный бизнес делим пополам, компромат на тебя я достал, можешь его уничтожить, — он отдаёт флешку Бузаю.
— Умеешь делать дела, молодец, — Бузай хлопает его по-братски по плечу и довольно улыбается, — думаю сработаемся. Джабара уже не вернёшь, жаль, толковым был пацаном, с мозгами, но ничего, теперь ты в нашей команде, а в тебе я вижу перспективу.
— Ладно, бывайте братаны, будем на связи. Мне еще нужно решить кое-какие дела в городе, — говорит Толя и мужчины начинают пожимать друг другу руки.
— Конечно, — отвечает Бузай, — и да, ещё, держи тёлку под контролем. Ты уже влился к ней в доверие, так? Она ни о чём не должна догадываться, и чтобы ничего без твоего ведома не предпринимала и докладывай нам о каждом её шаге. Кто её знает, что ей сбредет в беременную голову, вдруг захочет покопаться во всём сама, а нам лишние проблемы не нужны, братан.
— Насчет неё не переживай, Алика наивно полагает, что я ей друг, точнее влюбленный в неё её бывший, — Толя холодно смеется и отводит глаза. Лицо бледнеет, глаза суживаются, и он с такой силой сжимает кулаки, что костяшки белеют.
— Да, бабьё оно такое, ведётся на эти ванильные штучки, — громко смеется в ответ Бузай, — а она ничего такая, теперь понятно, почему вы её с Колесовым не поделили. Я бы и сам не против тискать такую каждый день, но бабы не должны стоять на нашем пути, когда деньги на кону.
— Согласен, — бесцветным тоном отвечает Толя и закуривает сигарету, смотря безучастно вдаль. Его взгляд поникший, движения дерганные, голос холодный. Они прощаются и каждый идет своей дорогой.
Три года спустя.
Привет дорогой. Мы давно не виделись, может не было времени, а может не было чувств? А может не было времени на чувства? Или же чувства со временем угасли…
Мы бежим с маленьким Ромкой по берегу моря и звонко смеёмся. Я в лёгком белом платьице, волосы развиваются на ветру, держу сына за руку и мы останавливаемся у песка. Ярко светит солнце, слышны голоса чаек и шум прибоя.
— Мамуль, я хочу построить замок из песка, — говорит Рома и садится на песок, начиная рыть дырку лопаткой. Он так старательно это делает, что вызывает у меня умиление.
— Давай малыш построим вместе, — предлагаю я и мы начинаем строить замок. Рома постоянно что-то спрашивает, он очень любознательный, а мне так интересно отвечать на его вопросы. Вскоре наш песочный замок готов, и ребёнок безудержно радуется.
— Вау! Как красиво! — восклицаю я, — ты у меня большой молодец.
— Ага, мне тоже нравится, — подхватывает довольный Ромка.
— А давай загадаем желание, — подмигиваю сынишке и закрываю глаза ладонью.
— Давай! Я хочу костюм человека-паука и вот такую машинку, — своими маленькими ручонками он показывает большую машину, — а ты что загадала?
