просто еще не встретил ту единственную (с) Интернет всезнающий.
Вздрагиваю от внезапной вспышки света и прикрываю глаза рукой. Фары гаснут, чёткость зрения возвращается, и я замечаю силуэт мотоцикла передо мной.
– Ты меня напугал, – говорю Лебедеву.
– Прости, я не хотел, но иначе ты могла меня не заметить. За последние дни не замечать и игнорировать меня уже вошло у тебя в привычку.
– Ты и сам не особо пытался завладеть моим вниманием, – чуть не добавляю «в отличие от внимания моей одногруппницы», но прикусываю язык. – Что ты здесь делаешь?
– Я тут закидывал джинсы в стирку и обнаружил это, – протягивает мне потертую салфетку с выцветшими каплями крови. – Подумал, что обязательно должен тебе вернуть.
Улыбается. Аки какой романтик. Беру из его рук салфетку и тут же выкидываю на землю. Пофиг что мимо урны, она вроде должна разлагаться.
– Ты меня из сердца так же легко выкинула?
– А с чего ты взял, что ты там вообще был?
– Хочешь сказать был только между ног и то на одну ночь? Чисто инструмент для лишения девственности? Знаешь, кто так обычно поступает?
– Не знаю, может быть, ты?
– Ты так меня опередить что ли решила?
– А почему бы и нет? По статистике большинство парней теряют интерес к девушке после близости. Так что ждать, когда об тебя начнут вытирать ноги, изменять и не брать трубки?
– И ты решила сама поиграть в такого парня и написать мне… как там было? Спасибо за приятные выходные?
– Немного не так.
– Не суть. Знаешь, может я в жизни и отправлял подобные смс, но получил впервые.
– Всё бывает в первый раз.
– Ну раз ты у нас крутой пацан с синдромом посткоитального похуизма, а я в роли поматрошенной девушки, отвечу соответственно: а как же мои чувства? Неужели ты такая бессердечная, Вика?
Улыбается во всё лицо. Да он просто угорает надо мной. Ничего не отвечая, продолжаю движение к дому мимо мотоцикла.
Лебедев резко вскакивает и одёргивает меня за руку.
– Вика, куда же ты? Вернись, я всё прощу! – разворачивает меня и опускается на колени. – Буду готовить, убирать, не доставать звонками и делать минетики каждый день! А нет, стоп, минетики это из другой песни, у тебя же нету… – дёргает меня за ремень на штанах, заставляя сделать шаг к себе. Засовывает ладонь мне между штанов. – Ну что-нибудь другое буду делать.
– Антон, прекрати! – пытаюсь убрать его руку. – Это не смешно.
– А ты думаешь, мне было смешно после твоей смс? Или мне было смешно, когда я с пакетами еды ходил по открытому пустому дому и двору, совершенно невкуривая куда ты исчезла? Или когда каждый мой звонок сбрасывался автоматом? Как думаешь, мне было весело?
– Слушай, не строй из себя покинутого возлюбленного с разбитым сердцем. Не прошло и дня, как ты нашёл утешение в объятиях Агаты. Я вас видела.
– А разве ты сама не отправила меня к другим свободным девушкам?
– А ты и пошёл.
– Ну пошёл, и что? Тебе-то уже какое до этого дело?
– Никакого. Просто оставь меня в покое.
– Хорошо, я оставлю, – он встаёт и отряхивает колени. – Если ты скажешь правду.
Обхватывает меня руками и прижимает к себе.
– Я её уже сказала, – выдыхаю ему в грудь, пытаясь освободиться.
– Нет. Ты не вернулась к Олегу, ни с кем не встречаешься, и я ума не приложу почему ты от меня сбежала, когда, казалось бы, нам было хорошо вместе. Правда, Вик, тем и отличается, что после неё появляется ясность. Может я сделал что-то не так, или ты нашла странную порнуху под диваном (если так, то она не моя). Или тебе попался просроченный сникерс, которым ты отравилась и решила, что это я специально. Или тебе кто-то позвонил, угрожал или рассказал обо мне страшные вещи. Да даже если я просто членом не вышел, я не обидчивый, пойму. Но разве я не заслуживаю хоть немного ясности?
Он отпускает хватку и пытается поймать мой взгляд.
Не оставит он меня в покое, если узнает правду. Уверен в своей непогрешимости и готов меня в ней убеждать. Просто я глупая такая никак не хочу рассказать, какие непутёвые тараканы меня грызут. Расскажу – и он их всех передавит. Антон ведь не может быть ни в чём виноват, он безупречен и всегда прав. С Агатой их видела? Так я ж его послала, он и пошёл, какие претензии? Папу убил? Так ещё выяснится, что он сам напросился. Нет уж, спасибо.
– Так хочешь правду?
– Да, – уверено говорит.
Ну ладно, Антон Вячеславович, как там ты научил в первую встречу? Прям, актёрский талант во мне раскрыл.
– Умом ты не вышел, Антон, – говорю.
Он прищуривает глаза, явно теперь настроившись слушать меня внимательно. И я продолжаю.
– С членом всё в порядке, а вот дважды два сложить не можешь. Сам же меня спрашивал, что я делаю с тобой, если мне нравятся такие, как Олег. А ответить сам не смог? Да развлекалась я с тобой! Олег мудак ещё тот оказался, но есть и другие. А с тебя что взять? Ни машины, ни квартиры, ни богатых родителей. Зачем мне с тобой отношения? Ноги на мотоцикле морозить да по брошенным домам отогревать? Тебе даже боксёром уже не стать!
Сказала всё и выдохнула от облегчения. В театральный я зря, по ходу, не хотела в детстве. Вжилась в роль так, что до сих пор не выйду. А у Лебедева глаза почернели… лицо каменное, ни один мускул не шевелится…
Кажется, с последним я переборщила…
Открываю рот, чтобы выдать хоть какое-то извинение, но не успеваю начать говорить. Антон резко разворачивает меня, оставляя болезненные отпечатки пальцев на плечах, и жёстко прикладывает грудью на сиденье мотоцикла.
Глава 46
– Что ты делаешь?! – кричу. – Что ты задумал?!
– Заткнись, – говорит, зажимая
