правдоподобно врет. — Наверное, твой брат притащил.
— Брат? — вопросительно-неверяще выгибаю бровь. — Вот как-нибудь проснешься, а на кровати вместо меня — вот эта прелесть.
— Обязательно. — кивает Елагин, подхватывая меня на руки.
— Отпусти! — шиплю, пока он втаскивает мою несчастную тушку в кабинет.
— Не-а. — усмехается этот негодяй. — Я хочу тебя. — самодовольно заявляет, скидывая меня на диван. — А это значит, что пока мы не закончим, ты не выйдешь отсюда. — проворачивает замок в двери и снимает с себя футболку.
— Хотеть не вредно. — замечаю, залезая с ногами на сидение и скрещивая руки на груди.
— Сама разденешься или тебе помочь? — с напускным безразличием интересуется муж, представая передо мной уже полностью обнаженным.
— Помоги. — бросаю на Лешу игривый взгляд и призывно выгибаюсь.
— Хитрюга. — цокает языком тот и буквально набрасывается на меня.
— Еще! — обиженно требую, когда Елагин отстраняется от моих губ, чтобы снять спортивные штаны. Не выдержав, начинаю помогать ему, отшвыривая майку и нижнее белье в сторону.
— Нетерпеливая. — дразнит, кусая за шею.
Лёша входит, а я чуть не взвизгиваю от его скорости, впиваясь ногтями в крепкую мужскую грудь.
— Тише, моя хорошая. — жарко дышит в висок, продолжая ускоряться.
— Не могу! — едва ли не взвываю, но Елагин успевает заткнуть мне рот. Это какая-то пытка: когда он такой напористый, не иметь возможности быть до конца открытой.
Он исследует языком губы, грудь, разжигает до предела, но не даёт перейти заветную грань.
Не выдерживаю… беззвучно взрываюсь, безжизненно откидывая голову на подлокотник. Лёша доходит до финала следом, наваливаясь на меня сверху.
Зарываюсь руками в мягкие волосы, слегка оттягивая, спускаюсь к шее, разминая напряженные мышцы. Он удовлетворенно выдыхает и меняет позу, чтобы мне было ещё удобнее массировать его тело.
— Лисенок, — только подаёт голос, а я уже знаю, что он хочет сказать, — может не поедем? Никто не обидится, правда-правда.
— Это юбилей твоего отца, вообще-то. — смеюсь, спихивая усердно сопротивляющегося мужа с дивана. — К тому же, девчонки уже настроились.
Лёша преувеличенно театрально стонет, а я в это время тайком хватаю его футболку и натягиваю на себя, чтобы не заморачиваться с костюмом.
— Сколько тебе ещё нужно? — интересуется муж, поднимаясь следом.
— Полчаса где-то. — сосредоточенно подсчитываю в уме. — Погреешь малышне суп? Я позову их.
— Хорошо.
Спустя время мы все-таки выбираемся из дома.
— Леш, ты подарок взял? — окликаю мужа, открывающего гараж.
— Да, он в машине. — доносится из-за поворота.
— Ма-а-м. — тянет начинающая скучать Майя.
— Что, солнышко? — поправляю на дочери растрепавшийся хвост.
— А торт будет? — интересуется дочь, выводя кроссовкой невидимые узоры на дорожке.
— Конечно. — обнимаю малышку, но краем глаза замечаю ревнивое приближение до этого сосредоточенно срывающей шишки Полины. — Иди к нам. — смеюсь, раскрывая объятия для уже улыбающейся девочки.
— Как же я люблю вас! — сажусь на корточки и расцеловываю каждую в по-детски пухлые щеки. Мое маленькое счастье.
— Мам, давай возьмем Кузю с собой. — просит Поля, наблюдающая за сиротливо сидящим на подоконнике котом.
— Родная, мы вечером вернемся. Пойдем, папа уже выехал.
Надеюсь, пробок не будет. Иначе до Соньки с Ником мы доедем только к вечеру. Все-таки у жизни за городом есть существенный недостаток — пробки при въезде в город. Несмотря на то, что наш дом расположен довольно близко от кольца, нам все равно приходится толкаться на дорогах с точно такими же жителями ближайшего Подмосковья.
Дом, в котором мы сейчас живем, стал Лешиным подарком за второго ребенка. Правда, я тогда была еще на ранних сроках, но разве ему можно перечить…
Он все чаще стал пропадать на работе, а у Майи тогда как раз начали резаться очередные зубы. Думала, с ума сойду. Однако надо отдать Леше должное, что как только он приходил домой, сразу целиком и полностью переключался на нас. И тогда я позволяла себе полностью расслабиться и просто поспать.
«— Тише, тише, моя маленькая. — кажется, что еще немного, и я рухну. На часах только два, а сил уже не осталось. Леша обещал прийти сегодня пораньше, но у него сейчас какие-то важные обновления в ресторане, поэтому сомневаюсь, что это окажется правдой. Бесконечный массаж десен, прорезыватели в руках, но дочка все равно капризничает и просится на руки.
Сквозь непрекращающийся плач слышу звук проворачивающегося ключа в замке. Сначала даже не верю, что мне не послышалось. Но потом из ванной доносится негромкий шум воды, и я с облегчением выдыхаю.
— Привет. — в проеме появляется муж в рубашке, с уже закатанными рукавами.
— Привет. — улыбаюсь. Его удивительная особенность — заставить забыть меня обо всем, стоит лишь взглянуть ему в глаза.
— Как ты себя чувствуешь? — обеспокоенно спрашивает, подходя ближе и обнимая меня со спины.
— По шкале от одного до десяти на твердую троечку. — усмехаюсь, видя, как дочь наконец перестает рыдать и заинтересованно смотрит на отца.
— Давай ее мне. — протягивает руки и забирает потихоньку успокаивающийся комочек себе. — Родная, — обращается ко мне, — иди полежи, я уложу ее и скоро приду.
— Угу. — киваю и выхожу из детской. Доползаю до кровати и падаю плашмя. Боже, как же хорошо! Болящая до этого спина расслабляется, да и головокружение в таком положении пропадает. Кажется, я даже засыпаю, но, когда вторая половина кровати прогибается, дрема неумолимо уплывает прочь.
Леша садится на кровати, и я удовлетворенно прижимаюсь к родному телу.
— Ты сегодня рано. — целую бьющуюся жилку на шее.
— Закончил со всеми документами, теперь, надеюсь, будет полегче. — он ласково гладит мою спину, задирая футболку и пробираясь теплыми ладонями к уже обнаженной коже. — Ты обедала? — задает вопрос, в ответ на который мне хочется лишь поморщиться.
— Нет. — тихо шепчу, уже зная, что за этим последует.
— Лика! — осуждающе качает головой муж. — Тебе необходимо хорошо питаться, сколько раз я тебе должен это повторять?! — рычит.
— Лика, Лика! — язвительно повторяю, а потом вспоминаю, что Леша вчера обещал принести мне ягодные пирожные. — А ты принес пирожные? — урчу, мило хлопая глазами. К сожалению, сейчас это практически единственная еда, на которую меня тянет.
— Никаких пирожных, пока не пообедаешь! — гаркает Елагин.
— Нельзя обижать мать своих детей. — обиженно фыркаю, сворачиваясь в комочек.
— Сейчас мать моих детей встает и идет на кухню обедать. — продолжает терпеливо давить на меня Леша.
— Не пойду. — отворачиваюсь от мужа и отползаю на противоположный конец кровати.
— Быстро, я сказал! — не выдерживает.
— Иду я, иду! — шиплю в ответ и вылезаю из такой уютной постели.
Леша достает из холодильника лотки с едой и раскладывает по тарелкам. Вообще, считаю, что мне очень повезло, что у него есть свой ресторан, потому что меня не так часто заставляют готовить, а теперь, в
