class="p1">Боковым зрением Мирослав отметил, как за соседним столиком устраивается посетитель. Толком не разобрав, кто там, Мирослав отодвинул чашку кофе ближе к краю, чтобы официанту было удобнее ее заменить на другую. И вдруг прямо перед носом Мира мелькнул увесистый рюкзак огромного, просто гигантского размера.
Мир успел отклониться, чтобы избежать столкновения. А вот чашка самостоятельно отпрыгнуть не догадалась. Массивный груз толкнул тонкий фарфор, кофе выплеснулся, а потом и вовсе разлился прямо на стол и дальше — на дорогой гаджет Тарновского, беспощадно заливая весь экран и динамики, сдобренной сиропом и пеной, и жидкостью.
Мирослав попытался схватить свой телефон, но он оказался скользким и липким. Очевидно, что бариста перестарался с добавками.
— Не ссать, папаша, — раздался звонкий голосок прямо над ухом Мирослава, и тонкая рука в кожаной перчатке перехватила пострадавший гаджет.
— Даже не планировал, — сухо обронил Мирослав, понимая, что до отлета придется искать в здании аэропорта приличный бутик и купить новое средство связи, иначе ведь и брат, и отец объявят его в международный розыск, если он вдруг не отзвонится по прилету. Агата и Жасмин — наверняка станут волноваться. Он ведь для них теперь все равно что неразумный ребенок, которого срочно нужно опекать.
— Щас все исправим! — пообещал звонкий голосок.
Рука с черными короткими ногтями, затянутая в перчатку, приподняла кепку, скрывавшую глаза. И Мирослав смог разглядеть довольно милую девичью мордашку. Но вот торчавшая из носа серьга совсем Миру не понравилось. Как и чернильный рисунок, который просматривался от запястья до локтя.
Пока Мирослав рассматривал странного на вид уничтожителя чужих телефонов, девушка путем пары веселых фраз раскрутила официанта на пластиковый прозрачны контейнер, доверху наполненный рисом. И впихнув в крупу телефон, девушка протянула банку Тарновскому.
— К утру оклемается, зуб даю, — подмигнула девушка.
— А до утра мне звонить по ладошке? — догадался Мирослав, принимая, пусть и с опаской, протянутую емкость.
— Отчего же, могу дать свой. А ты, папаша, каким рейсом летишь? — спохватилась девушка, — Кажись, нашу посадки объявили.
Мирослав решил, что на рейс опаздывать нельзя ни в коем случае. Прихватив банку и пиджак со спинки стула, Тарновский послушно поплелся следом за девушкой, ориентируясь на ее массивную поклажу. Стало даже совестно, видя, как незнакомка пыхтит.
Вздохнув, Мир ухватил гигантский рюкзак за ручку и дернул, заставив девушку притормозить. Впихнул в руки в перчатках пресловутую банку и настойчиво отобрал тяжелую ношу.
— Да я сама, папаша! — начала возмущаться девчонка, но Мирослав удостоил ее мрачным, возможно, еще более тяжелым взглядом, чем рюкзак, и забросил его на плечо.
— Какой я тебе папаша?! Нашлась, блин, дочечка! — проворчал Тарновский и двинулся к воротам, где началась регистрация на рейс.
Конечно же, пришлось долго рассказывать, почему у них на двоих с незнакомкой банка с рисом и громадный рюкзак, который, почему-то девчонка не стала сдавать в багаж. Но к счастью, их пропустили. И да, сидеть тоже пришлось, по неизвестному стечению обстоятельств, рядом.
После взлета Мирослав решил, что раз уж домой лететь около пяти часов, то можно и познакомиться с девушкой. А потому, Тарновский, сев удобнее, протянул правую руку незнакомке.
Та, к слову, не выпускала пресловутой банки с рисом, будто пыталась собственноручно, или же силой мысли, высушить пострадавший от ее маневров гаджет.
— Мир, — представился Мирослав.
Девушка хмыкнула, поправила кепку, вздернув козырек выше, и проговорила:
— Да не ругались вроде, папаша, — цокнула девчонка, повернула голову и взглянула на Тарновского.
Мирослав не знал, то ли смеяться, то ли игнорировать эту странную особу. Но да, девушка была весьма занятной. А еще у нее были странного цвета глаза. Как у Жасмин, только более синие, более загадочные и, да, более дерзкие.
— Звать меня Мирослав, или просто Мир, — усмехнулся Тарновский, не убирая руки.
Девчонка округлила глаза, вложила свою ладонь в протянутую мужскую и легко потрясла ее.
Миру хотелось рассмеяться. Комично все выглядело. И девчонка эта, без капли почтения, скромности, и уж точно, раскаяния во взгляде, удивительным образом веселила его.
— Ну тогда я Мурка, можно просто Мур, или Кошка, — кивнула соседка по креслу.
— Значит, Маруся? — догадался Мирослав, пожав в ответ девичье запястье еще раз и
Выпустив кожаную перчатку.
— Не-а, — усмехнулась девушка и вернула кепку на место, прикрыв козырьком половину лица, — Только что придумала.
— Ясно, — хмыкнул Мирослав, и вдруг на глаза попался посадочный талон. Девчонка просто впихнула клочок бумаги в карман на спинке переднего кресла, а потому прочесть имя пассажира не составило труда. — Госпожа Правдина Котоми? Серьезно?
— Не вижу ничего смешного, — пробормотала девушка и глубже пальцем запихала предательский талон. — Котоми, да. Так меня зовут. Бывает и такое, если мама японка по происхождению.
— А папа кто? — вдруг заинтересовался Мирослав, понимая, что «Правдина» довольно знакомая фамилия. — Есть, кстати, у меня один знакомый. Правдин. По возрасту мог бы быть твоим братом.
— И как же звать твоего знакомого? — без особого энтузиазма раздался голос из-под кепки.
— Чеслав Правдин, — припомнил Мир настоящее имя друга Марса. Хотя, все, даже Жасмин и Агата, называли парня только Чапа.
— Как тесен мир, оказывается, — хмыкнула девчонка по имени Котоми, хотя, прозвище «Кошка» ей действительно очень шло, по крайней мере, такая же любительница поцарапаться, пусть и словесно, пофырчать, — Почему сразу брат? Муж он мой. Законный. Вот, лечу мириться.
Мирослав в удивлении изогнул бровь. Он не много информации знал о Марселевском друге, но был на сто процентов уверен, что у Чапы никогда не было ни жены, ни серьезной девушки. А после каждой подруги парень впадал в запой.
Но посыл был ясень. Кошка общаться не хотела, а потому Мир, удобнее устроившись в кресле, невозмутимо проговорил:
— Ну, что ж, удачи, Котоми Правдина.
Мирослав сделал вид, что собирается спать. Ну а что еще делать, если телефон зарыт в рис, а других гаджетов Тарновский с собой не брал, на отдых ведь ехал.
Мир на самом деле ненадолго отключился. А проснувшись, приоткрыл глаза и заметил, что вредная Мурка без разрешения ковыряет его гаджет. Хорошо, что все важные приложения у Мира были защищены паролем. Все, кроме галереи.
И именно там и ковырялась девчонка, листая фотографии. Мир лениво следил за тем, как тонкий палец с коротким черным ногтем ловко скользит по экрану, перелистывая снимки. А Мирослав вдруг
